На улице было уже темно и прохладно, огромный прямоугольник неба мерцал звёздами. На улице было сыро и все прохожие спешили в тёплые квартиры, к телевизорам...
Как же давно всё это было! Ещё лёжа в палате, отвечая на вопросы, сперва милиции, потом на расспросы матери, больше молчаливые, отвечая на тесты психиатров...
Учиться сначала «институтам» или жизни? Одновременно? Приспосабливаться или приспособлять? Уступать дорогу встречному поезду? Что ощущаешь в момент голодного...
Всё, надоело, отвечаю: семь – это семь светильников и семь ангелов, Т – это всё, что начинается на эту букву – трактор, танкер, термос, тьма, табакерка...
Под сенью ветхого монастыря, Средь душ без страсти и без вкуса, Служила Господу одна Послушница, любовь свою тая – Наложница Исуса.
Ведь если Там и Здесь хорошо, то это хорошо. А если Здесь хорошо, а Там плохо, или наоборот, то это всё равно плохо - За плохо Здесь, Там будет хорошо... - А за хорошо...
Когда пылает дом соседа куда нести мешок с деньгами? и этот вопрос неоднократно мы задавали самому президенту... ну, сами знаете!
Классная попка – это ещё не всё, что есть в девчонке, есть ведь ещё и рожа! Она пришла и сказала: - Отдай своё сердце! Но забрала мебель, укатила на тележке телевизор и прикарманила крем для бритья. А так, ничего, приятная дама...
Нет, она не испугалась, но почувствовала некоторую неуверенность. Холод, который она обнаружила и который призывала всю жизнь, был неприятен....
Есть Ангелы иль нет - я этого не знаю, Но точно установление, что есть на свете Ад. Я месту этому поэму посвящаю, Как я мечтал бывало, что гуляю В краях сих дивных, как был рад... Жила на свете девушка, наверно в Петербурге,
В закутке возле дома деда Пархома, летними вечерами собирались все старики и старухи, с внуками, с детворой ещё не доросшей до...
Трудно сказать, была ли в жизни деда Пархома такая возвышенная любовь к реально существующей женщине; была ли, есть ли на само деле Она?...
Уважительная причина, по которой начальник таёжного аэропорта рекомендует на свою должность кандидата наук…
Уже три дня Заратустра ночевал под открытым небом. Солнце четвертого дня погасло и на четвёртую ночь Заратустра не нашел себе крыши над головой. Было темно, и разжечь огонь было нечем. Заратустра присел на холодные камни, и свет далеких звезд принес ему первый сон.
Из гипнотического оцепенения меня вывел довольно резкий смешок. Старый индеец дружелюбно осмотрел меня с ног до головы пронизывающим и колючим взглядом...
