Семь смертей Александры - Честь 3, Михаил Дмитриенко

Часть 1 - Часть 2 - Часть 3 - Часть 4

Часть 5 - Часть 6

3

В эту злосчастную для Александры весну, листья как назло распустились раньше обычного. Снег давным-давно растаял, все кругом смеялось и умирать никто не собирался, даже древнейшие и смертельно больные бабульки жизнерадостно выглядывали из окон и будто бы расцветали. Такая прекрасная выдалась весна! Пацаны гоняли по лужам деревянные кораблики. В лужах отражалось ярко синее небо, в его особенной глубине счастливо курлыкая пролетали неровные косяки журавлей - на родину, домой... Птицы, вот ведь замечательные творения природы, пели и щебетали, и каркали во все свои заливистые голоса.

Александра окольными путями шла домой со школы. Здесь не было ничего необычного - короткий путь хорош для тех, кто знает куда и зачем идёт. Александра же... эх Саша, Саша! Она в последнее время углубилась в себя. Все, кто её окружал, скорее досаждали ей, чем развлекали. Ей приходилось делать над собой усилие чтобы отвечать на вопросы. И это было хорошо заметно. Посторонние пожимали плечами и удалялись, а те кто был близок, особенно подружка Светка, прощали ей многое и когда она отвечала что-нибудь невпопад (лишь бы отвязались!), они отходили в сторону и давали ей покой. А у Александры, хоть бы голова кругом шла - ведь весна же! Нет, у ней в голове стучали мысли, вроде того, как это бывает в испорченном механизме; что-то тикает, что-то где-то постукивает, шумит, а причин поломки не видно. Её осаждали внутренние монологи, диалоги и даже целый хор знакомых и незнакомых голосов. Мысли настойчиво стучались, рассказывали, подсказывали, в чём-то убеждали. Хоть это и было маловразумительно, но Сашино главное Я, всегда опровергало всё, что ей говорили эти. Всё, что ни происходило, это главное её Я заранее подозревало в плохом конце. Немало неприятностей ей приносила привычка представлять что будет дальше со всеми её друзьями, старыми и новыми знакомыми - эти мечтательные представления были обычной фантазией, но она относилась к ним серьёзней, иногда как к пророчествам.

Она шла опустив голову и облизывая быстро тающее мороженное не заметила как сошла с тротуара на проезжую часть дороги. Тут же, прямо в спину засигналили. Не оглядываясь, Александра свернула назад на тротуар и зацепившись ногой за бордюр чуть не упала.

- Ты что, пьяная? - услышала она голос за спиной - Ха! Саша!

Она обернулась и увидела Виктора, того самого, кто учил её «жизни» - рассказывал «что и как», но и ничего больше...

Виктор был старше её лет на семь-восемь, работал где-то в денежном месте и имел хорошую машину - белоснежную, кажется, «Тойоту». Из всех Сашиных знакомых, Виктор был не только самым солидным мужчиной, но и самым неординарным - высокий, широкоплечий, с ровным, почти «римским» носом, он умел с отменным вкусом одеться и когда надо мог вести себя в полном соответствии с нормами «великосветского этикета». Он походил на тех киноактеров, которые в 60-х годах олицетворяли на западных экранах «идеального мужчину». Подобный тип уже вышел из моды, его вытеснили развязные и самоуверенные юнцы одетые во что попало, вечно жующие, шмыгающие носом и несущие откровенную ахинею на плохом языке (это, неизвестно с чего, назвали Непосредственностью, в противовес лакированности). Но, несмотря на веянья моды, в сердцах женщин по-прежнему оставалось заветное место для интеллигентных мужчин в строгих костюмах, не болтающих попусту и понимающих, что женщина ценит не только своё эмансипированно-феминистическое равноправие, но и букеты цветов и ещё множество иных мелочей, которых вы всё равно не поймёте.

Виктор был именно таким, но вместе с тем он был прост, прост в общении. Александре было легко с ним, а многое что он говорил, было для неё совершенно новым и интересным, правда того, что она искала для себя, он не говорил. Зато было другое, может быть гораздо интересней.

- Привет, - улыбнулась Александра - Ты откуда?

- Да так, дела-делишки... У тебя как? - он тоже улыбался и как всегда смотрел ей прямо в глаза, отчего становилось как-то не по себе.

- Садись, - он открыл ей дверцу.

Она села в машину и сразу почувствовала себя уютно; мягкие сиденья, приятный запах мужского одеколона смешанный с запахом дыма дорогих сигарет. Всё это было из другой жизни - жизни иных людей, где всё интересно, где очень дорогие развлечения и подарки, где нескончаемо яркие цвета. Даже мелочь и безделушка из этой жизни несёт в себе отпечаток незримого аристократизма.

С Виктором она попадала в тот мир, в который доступ прочим закрыт, в который ведёт одна дорога - удача или шальное везение, так она думала.

- Куда едем? - спросил он.

- Да хоть куда. Сперва до вон того светофора, потом до другого. Вперёд!

- Ты ничего не забыла? - ремень пристегни и - рассказывай.

- А рассказывать, как раз совершенно нечего, - ответила она недовольно морщась: «Что у них всех за привычка - рассказывай, да рассказывай!».

- Так уж и совершенно? Второй светофор, дальше?

- А что ты хочешь услышать? - вдруг резко спросила Александра - О чём?!

Какая-то неудовлетворенность, недовольство окружающим миром, серой однообразностью жизни, этого момента, всё это и ещё что-то другое, схожее с детским бунтом, вырвалось наружу. Появилось желание нагрубить, накричать или сотворить безумное, что-нибудь ошеломляющее.

- Поехали к тебе? - сказала она и про себя добавила: «На пару ласковых раз». (Так выражался их учитель физкультуры - «седеющий юноша», цепляющийся за последние искры молодости. У него всё было двусмысленно, но не многозначно).

Виктор казалось не замечал или не обращал внимания на вызывающую резкость её слов. Он, усмехнувшись, ответил:

- Ко мне нельзя, по крайней мере, сейчас.

- Почему? Мама? А-а-а... женщина в доме и женщина не посторонняя? Ладно, проехали. Так что ты хочешь от меня услышать?

- Что захочешь рассказать, то я с удовольствием приму.

- Удовольствие! - фыркнула Александра - Интимных подробностей хочешь?

- Давай интимных. Как там юные красавицы поживают, отчего они такие неулыбчивые? Ты говори, а я буду рулить и за светофорами присматривать.

У Александры была полоса невезения, всё что она не делала, о чём не мечтала, всё заканчивалось не то чтобы неприятностями, а так, плохими эмоциями. А всё началось с того самого момента, когда ушёл отец; через месяц или больше, после этого печального факта, Александра как-то играя возле дороги, выбежала на проезжую часть и попала под машину. В очень тяжёлом состоянии её доставили в больницу, была сломана рука и несколько ребер, а два больших шрама навсегда оставили след на её теле. Врачи говорили: «Это твоя первая смерть, больше она к тебе не придёт». Александра скоро поправилась, а эти травы дали о себе знать несколько позднее, когда она стала оформляться как женщина. Она с ужасом заметила, что её левая грудь меньше правой и безобразный шрам «перечёркивал» её прям наискось, по диагонали. Это была самая страшная вещь, которую могла себе представить тринадцатилетняя девочка - ещё бы, покуда её сверстницы запершись в ванных комнатах тайно разглядывали и ощупывали себя и мечтали о красивой карьере фотомодели или на худой случай, о том, какой волшебной будет их первая брачная ночь, Александра с неприятными чувствами, брезгливо, как раздавленного таракана, рассматривала алые рубцы и прочее «уродство». Можно сказать - несчастный случай лишил её не только покоя, но и отнял множество приятных минут, не говоря уже о том, что жить ей теперь в общем-то незачем... Так она подсознательно считала. Постепенно грудь росла, этот изъян почти полностью сгладился и даже шрам «стёрся» и переместился куда-то вниз. А Саша, окрестив себя раз «неполноценной», не отступала от этого, хотя знала, что это навязчивые мнения, комплекс и прочее. Шрамы отравляли ей все мечты и пресекали все надежи.

Предложив Виктору «ехать к нему», она неосознанно пыталась разрушить этот комплекс и разрушить самым скандальным, максимальным образом - пусть увидит, пусть посмеет прикоснуться! Но тут же ловила себя на мысли, что он, конечно же скажет: «В этом нет ничего страшного», примется ей объяснять и доказывать то, что она и сама понимает. Но всё же, как бы там не было - он подумает... А что он подумает, Александра знала наверняка - её уродство ему будет неприятно.

Виктор не напрягаясь, легко вёл машину, аккуратно объезжал старушек сбившихся со спасительной «зебры» - у него всегда и всё получалось непринуждённо и эстетично. Казалось, он не замечал нервного состояния своей спутницы, а может и замечал, да посмеивался над нею и над её глупыми проблемами (у маленьких девочек все проблемы пустяковы...).

- Дай сигарету - попросила Александра и сама достала из кармана его куртки пачку сигарет и зажигалку.

- Ты разве куришь? - Виктор действительно удивился и даже был неприятно поражён - Жаль...

- Курю... Иногда, - соврала Александра и увидев, что эта новость его расстроила, добавила - Это ерунда, привычки нет и могу бросить в любой момент.

- Так брось, прямо сейчас.

Она неумело прикурила и затянулась этим сладковатым дымом в первый раз своей жизни. Она удивилась, что не задохнулась и не начала кашлять, как это обычно бывает у новичков. И ей даже понравилось, особенно та, внезапно нахлынувшая слабость и головокружение, и она сразу же выкинула сигарету - что-то не так...

- Ну, что там у тебя случилось? - серьёзно спросил Виктор - Теперь я вижу...

- Рассказать? - она уже не могла сдерживать в себе нагромождение мыслей, только не знала с чего начать, да и вообще, что собственно рассказывать?

Виктор остановил машину и откинувшись на спинку сиденья сказал:

- Если хочешь...

Александра помолчала некоторое время; «А кто он такой? - подумала она - С какой стати ему что-то рассказывать, откровенничать, да ещё и злость на нём срывать? Сама ведь во всём виновата... А в чём собственно виновата? Что такого произошло? Ну ладно, переспала с кем попало, так это было всего раз... Плохо, что он приятель Виктора, а может он ему всё рассказал и Виктор всё знает, да помалкивает? Вон у Светкиной двоюродной сестры как было - её в пятнадцать лет трахнул друг её брата, а брат в это время в соседней комнате пьяный валялся... Да, я сама уродина и сама же себя достала - заметил ли этот придурок какая у меня грудь?! А, наплевать! На всё наплевать! Ну что ещё? Что жизнь скучная, что друзей много и вроде совершенно одна? Может оттого, что их именно много? Да, вот ещё гадость, с Серёжкой напилась вина, а потом ещё и пива - такая мерзость! Совершенно потерялась, песни орала. Дура! Серёга джинсы, кажется, расстегнул, а что дальше? Не помню... Да, я ведь тоже ему, руку в штаны... Фу! Плевать хочется. Вон Светка, её отчим приучил это делать, приучил! Придёт домой пьяненький, мать на работе, он Светку за руку и давай... Расстреливать таких надо! А за мной, учитель физкультуры, Семён Ааронович, подглядывает в раздевалке. Интересно, но я отчего-то его не стесняюсь, мне даже нравится... И то, что грудь уродская - ерунда.

А Виктор, он бы стал подглядывать за мной, ну если случай подвернётся? Что ещё плохого? - у матери украла 10 долларов, а зачем - чтоб на такси пару раз прокатиться! А Виктор, всё-таки неплохой парень...»

- Ну что ты замолчала? - прервал её мысли Виктор, он положил руку ей на плечо и пощекотал указательным пальцем за ушком.

- Что, возбуждаешь меня? - засмеялась Александра, но как-то иронично, не весело.

- Допустим, тебе не нравится?

- Мне? Да пожалуйста, если так хочется.

Он убрал руку и изображая обиду, сказал:

- Расхотела откровенничать? Поедем?

- Пожалуй... Отвези меня домой.

Когда они подъехали к её дому, он взял её за плечи и сказал, глядя прямо в глаза:

- Саша, ты знаешь, я тебе говорил, как я к тебе отношусь. Не делай глупостей, постарайся не делать. Если что, то я тебе всегда помогу, ты только набери номер моего телефона. Я тут же приеду. Хорошо?

- Хорошо, хорошо... - она открыла дверцу и уже выйдя из машины, сказала наклонившись к открытому окну - А ты, Виктор Сергеич, отчего всё один да один, одиночество портит характер, отчего не женишься? У тебя и квартира есть и машина вон какая, сам симпатичный...

- Машина... Машина здесь ни при чём, она, если честно, даже и не моя. Я тебя жду, когда подрастёшь...

- А, ну-ну... - протянула она - А может я не такая, как ты думаешь, может я... Ну ладно, пока, звони.

Она захлопнула дверцу и медленно, не оглядываясь пошла в подъезд.

С калечной карусели встал и не спеша пошёл за Александрой Серёга.

Он плюнул вслед белой «Тойоте», но промазал. Александру он догнал уже около лифта и схватив за руку, сказал:

- Шикарный у тебя мэн, крутой... Придёшь сегодня на крышу? На гитаре научу играть.

- Да отстань ты! - оттолкнула она его и прежде чем нажать кнопку в кабине лифта, крикнула - Ничего не было! Это тебе с накурки показалось, ничего!

Серёга пожал плечами - странная она, в общем, неплохая девчонка, молодая и глупая ещё...

- Если передумаешь, выходи на карусель - крикнул он в уже закрывающиеся двери, но Александра его не услышала.

Что она так разволновалась? Кто для неё Виктор? - так, подбивается... Но с другой стороны, Виктор ей нравился, хотя бы уже за одно то, что умел слушать ее несуразный лепет и умел рассмешить, а ещё он, как и она, увлекался живописью. Ну и конечно, какая девчонка-школьница может похвастаться таким другом, может быть влюблённым в неё, имеющим машину и так далее.

Или он хитрющий или здесь крылось что-то более серьёзное; не зря же он так часто звонит ей, приглашает в дорогие рестораны... Александра всегда отказывалась, лишь раз, на его день рождения, она была у него дома. Его строгая мама, он тоже рос без отца, долго её рассматривала и не сказала ни слова. Александру интриговало и то, что Виктор больше года, сколько они были знакомы, ни разу не приставал к ней с «постельными» предложениями, он даже не пытался её поцеловать. Она при встрече и расставании чмокала его в губы, этак невинно и всё. Александру и тогда это ужасно злило и она кокетливо провоцировала его игриво намекая, одевая уж очень короткую юбочку и иногда, вроде бы совершенно случайно, позволяла заглядывать под неё. Иногда медленно, иногда и резко, неожиданно приближалась к нему и их губы разделяло всего лишь несколько сантиметров, но дальше ничего не происходило. Виктор, обычно словоохотливый, в такие мгновения умыкал и как-то терялся. Зато по телефону он часто говорил откровенно - намёками и открыто признавался, что мечтает задушить её в своих объятиях, зацеловать до смерти и так далее. А после, они встречались и всё происходило как прежде, будто и не было никаких телефонных признаний. Она его недопонимала; ни его поведения, ни его робости, ни его мыслей. Он действительно не такой как все... А с теми, кто отличается от общей массы, ведут себя иначе, конечно, если не бегут таких в первые же минуты знакомства. Самая доступная девушка начинает вести себя «правильно» в присутствии «правильного» мальчика, если она к нему, разумеется, неравнодушна. Так она будет с ним вести всегда - целомудренно и чисто. И этот «правильный» с преогромнейшим трудом получит, и то если подфартит, то, что иные, обычные и серые, получают от неё за просто так, уломав за 5 минут. Никакие умнейшие слова её не пробьют, ей надо попроще, грубее, чувственней - это действует на неё как магический знак, как гипноз. И правильный умник страдает, а ведь - наболтай ей три короба пустейшей лести, бестолковой, шитой белыми нитками и она - твоя! Ну, может, по старой памяти и поломается, разочаруется - не без того, а потом забудет и ни один атом в её сердце не станет лучше... А ты - на коне! Всякий «правильный» мальчик это знает, но не всякий может это сделать, а вернее – не хочет. Виктор был из таких.

Один раз Александра, как это часто бывало, начала подшучивать над ним, он не обижался, потом она стала дурачиться, не понимая того, как может восприниматься близость, случайные прикосновения на Виктора, она случайно увидела выражение его глаз и простое дурачество вмиг переросло во что-то иное; её будто омыло тёплой волной, она прижалась к нему и тут вспомнив о своей «неполноценности», убежала. И только через время, припоминая прошедшее, она поняла, что именно с той минуты в ней стали происходить необъяснимые изменения и именно тогда, она впервые испытала настоящую, глубокую грусть и даже тоску.

На вопрос - любит ли она Виктора? Александра рассмеялась бы - какая любовь?! Ну да, он ей нравится, но чтобы он оказался мужчиной её мечты!..

Что такое любовь? - это потеря сознания, ярчайшая и непременно кратковременная вспышка, безграничное счастье и так далее - так выспренно думала Александра; любовь всегда с первого взгляда, единственный раз в жизни, а дальше - наверное смерть или страшная пытка - терпение и серые будни. Конечно же, любви такой она к Виктору не испытывала, но ей льстило то, что он наверное влюблён в неё. Да и кому не приятно сознавать, что ты любим, чисто и искренне? Для неё, Виктор был просто друг, может быть очень хороший, может быть единственный верный друг - не более того. Он ей никогда не снился, она неделями могла с ним не видеться и не чувствовала себя от этого хуже. Александра ему это прямо заявляла, а он всё ходил к ней и ходил... Может от того, что она неосознанно или осознанно давала ему повод надеяться, как это она вычитала в одной книге: «Подкидывала дров, чтоб огонь желаний не погас».

Что же, легкомыслие есть легкомыслие, оно простительно, если только оно не пересекается с чем-то иным, серьёзным, тогда оно может убить, одного из двух.

Дмитриенко Михаил Александрович