Посвящение в мужчины

«Трудно выпрямить согнутое сухое дерево», - гласит африканская поговорка. Именно поэтому воспитание молодого человека начинается у многих африканских народов с самых юных лет. Строгие законы традиционного общества диктуют его поведение от первого и до последнего шага по земле. Каждому возрасту соответствуют свои семейные, общественные, административные и военные обязанности. Поэтому каждой возрастной группе дается свое обучение, определенный набор знаний, необходимых для поддержания морального и материального равновесия в обществе, стабильности этой во многом устаревшей, но все еще действующей системы.

Возрастные группы связаны, как ступеньки одной лестницы, ведущей к вершине башни, и, чем выше поднимается по ней человек, тем более зрелым и острым становится его ум, более широкими - знания жизни, природы, людей. И каждой такой «ступеньке» соответствуют свои особые ритуалы посвящения.

По ступеням возрастной лестницы

Вождь охрип окончательно. Накануне был тяжелый день, встречались сразу четыре квартала, и он, наводя порядок, явно перестарался и сорвал голос. Пришлось позвать на подмогу помощника - сухого, желчного старикашку. Тот с удовольствием взял на себя обязанности «рупора». Бешено жестикулируя, не соответствующим его хилой внешности зычным и сильным голосом он выкрикивал слова, которые хрипел ему на ухо вождь, но, похоже, добавлял кое-что и от себя, так как публика потешалась от души и встречала каждую тираду старикашки веселыми криками.

Но вот вождь поднял вверх руку с растопыренными четырьмя пальцами, и с правой и левой сторон поля к центру вышли по четыре юноши. Они быстро разобрались на пары, и борьба началась.

Дело происходит на севере Того, где на склонах и в долинах горного массива Лама-Кара проживает народность кабре. Поле, где собрались помериться силами борцы, расположено в небольшой долине меж зеленых холмов, на пологих склонах которых желтыми букашками прилепились хижины деревни под названием Чичао. Но это не спортивные соревнования, а один из ритуалов посвящения, сопутствующих церемонии перехода юношей кабре в следующую возрастную группу - «эвала», что в переводе означает «новый мужчина».

Находясь среди кабре, можно часто услышать вопрос: «Эвала веле?» - «Где эвала?». Его часто произносят в поле, в лесу, при тяжелой домашней работе - одним словом, везде, где требуется применить физическое усилие. Эвала считаются обладателями силы, сноровки, хитрости и воли и обязаны всегда быть готовы оказать услугу общине или выступить на ее защиту. Эвала - третья по счету возрастная группа. Всего их насчитывается шесть: пува, эвазие, эвала, эсакпа, контона и экулу. Пува - это мальчики до 15 лет. Первые 6-7 лет отец не занимается воспитанием ребенка, полностью находящегося на попечении матери. Позднее отец начинает брать сына с собой в поле и приучать его к сельскохозяйственной работе. Как правило, пува поручают пасти скот. До 15 лет мальчик кабре практически не участвует в жизни общества, не имеет перед ним никаких обязанностей, и все его воспитание происходит в семье.

После 15 лет пува становится «эвазие», что в переводе означает «человек, начинающий приносить пользу». Он уже не так подчинен семье, у него появляются товарищи, с которыми он проводит все свое свободное время. Эвазие обязан прислуживать старшим, его посылают за водой и дровами, в деревню за покупками, он выполняет десятки других мелких поручений. В этом возрасте отец уже подыскивает для сына невесту, девочку 11-12 лет. Отныне юноша каждый год в течение некоторого времени будет работать на поле своего тестя, выплачивая таким образом выкуп за невесту.

Когда мальчик становится эвазие, семья в традиционном смысле слова, то есть отец и мать, отходят на второй план. Главным воспитателем становится дядя мальчика по материнской линии. Кстати, такой обычай, оставшийся от времен матриархата, характерен не только для кабре, но и для многих других африканских народов. Здесь справедливо считают, что дядя будет более строгим и авторитетным воспитателем для мальчика и не разбалует его, как это часто делают отец и, особенно, мать. В то же время, будучи близким родственником, он не станет излишне строго карать проступки ребенка.

Теперь эвазие работает в поле вместе с дядей, выполняет его поручения и повсюду следует за ним. От него он узнает народные предания и легенды, историю своих предков, под его руководством начинает познавать сложную иерархию общества кабре. Дядя занимается не только духовным, но и физическим воспитанием племянника. И, когда юноша достигнет 17-18 лет, только с согласия дяди он сможет принять участие в церемониях, знаменующих переход эвазие в следующую возрастную группу - эвала.

Основным физическим упражнением для молодого кабре является борьба. С самого раннего возраста, когда ребенок научился ходить, он уже начинает возиться со своими сверстниками. В деревнях кабре можно часто увидеть, как под одобрительными взглядами взрослых у дверей хижин в мягкой пыли пыхтят, пытаясь повалить друг друга, чумазые карапузы. Честной борцовой схваткой решается у ребят любой спор, причем проигравший обязан подчиниться победителю.

После трех лет пребывания в возрастной группе эвала юноша приобретает право жениться. До этого ему было запрещено даже разговаривать с посторонними женщинами. Чтобы вступить в брак, девушки также обязаны пройти обряды посвящения, главный из которых - акпема - проводится в первую неделю после окончания борьбы эвала. Раньше, до акпема, девушкам не разрешалось носить ничего, кроме набедренной повязки. Только совершив восхождение на священную гору и поклонившись божествам, девушка имела право покрыть тело и выйти замуж.

Вслед за июлем, когда происходит борьба эвала, наступает месяц свадеб - август. Это очень веселое время, и по всей стране кабре идет большой праздник, до поздней ночи глухо шумят барабаны, отбивая такт свадебных плясок. На будущий год молодой кабре перейдет в следующую возрастную группу. Теперь, когда ему исполнилось 23 года, его в течение двух лет будут называть эсакпа. В основе этого слова лежит выражение «эесса кпава», что означает «его глаза стали зоркими». Молодым людям этого класса свойственны воинственность, решительность, смелость, и раньше в военное время именно эсакпа были разведчиками, составляли ударную силу войск кабре. Мужчины в возрасте 25-30 лет составляют второй опорный эталон. Они, как броня («коние»), преграждали путь врагу к деревням кабре, отсюда и название этой возрастной группы - контона.

Мужчины следующей и последней возрастной группы (от 30 лет и больше, их называют экулу - «готовые люди») в войне участвовали лишь при нехватке солдат, так как считалось, что война - это дело молодых.

После 30 лет кабре больше не участвует в церемониях посвящения. Его воспитание, основанное на строжайшем соблюдении запретов и традиций и разделении обязанностей различных возрастных групп перед обществом, закончено. Теперь он сам будет обучать младших соплеменников.

Отныне возраст экулу определяется количеством прожитых им «ваа» - пятилетий, отделяющих, по мнению кабре, одно поколение от другого. Так вот, молодым считается экулу, прожившим от одного до трех ваа. Он принимает активное участие в воспитании своих младших братьев, присутствует на совете старейшин. После четырех-семи ваа он сам становится старейшиной, хранителем традиций, все обязаны оказывать ему особый почет и уважение. При восьми-девяти ваа считается, что экулу прожил длинную и хорошую жизнь, поэтому на его похоронах не полагается грустить и плакать. Его погребают под звуки барабанов, с песнями и плясками. И, наконец, в возрасте десяти-тринадцати ваа старик получает право еще при жизни выкопать себе могилу. Отметим, что в это время возраст экулу приближается к столетнему рубежу.

Таким образом, вся жизнь кабре подчинена строгим законам, продиктованным стремлением обеспечить безопасность и благополучие племени и освященным религией предков.

Страдания моложого эвала

«Гху-у-у!» - разом выдыхает толпа, и в наступившей, было, тишине раздаются приветственные крики и звон «канджиси» - металлических кастаньет - в руках болельщиков. Это правый квартал празднует победу своего эвала. Тот положил своего противника самым простым и, в то же время, самым трудным, «королевским» приемом - подняв его над собой и бросив на землю. Это тяжелое поражение для левого квартала - ведь по традиции в первой четверке каждый клан выставляет своих лучших бойцов. Под приветственные крики болельщиков победитель трусцой возвращается к своим товарищам.

На поле осталась всего одна пара. Похоже, что этот «раунд» закончится полной победой правого квартала. Его боец высок, широкоплеч и здоров, как буйвол. Эвала из левого квартала среднего роста, сухой, быстрый; касаясь правой рукой травы, он медленно кружит вокруг своего глыбообразного соперника. Поневоле напрашивается сравнение с Давидом и Голиафом, но только, кажется, в этот раз победит Голиаф. «Голиафу», похоже, надоело крутиться на месте, и он, протянув свои руки-лопаты, тяжело двигается вперед. Дальше происходит что-то быстрое и непонятное. «Давид» кошкой бросается на гиганта и в следующее мгновение уже сидит верхом у него на груди. Что здесь начинается, какой поднимается шум и звон... Поверженный гигант, опомнившись от удивления, смахивает с себя победителя, но арбитр красноречиво показывает ему рукой в сторону замершего от горя правого лагеря.

- Молодец, малыш! - восклицает сидящий рядом со мной старик в длинном, павлиньих цветов, бубу. В руках у него калебас с местным домашним пивом «чукуду», похоже, уже не первый, так как речь старика льется быстро и неразборчиво.

- Да, молодой человек. - обращается он ко мне, - одной силы здесь недостаточно. Настоящий эвала должен быть еще и ловким, быстрым, смелым и иметь кое-что здесь, - старик выразительно стучит пальцем по своему седому виску.

Судя по всему, сейчас должны начаться вариации на тему старого, доброго времени.

- Вот в мое время это были чемпионы. Тогда мы боролись нагими, а не в плавках и трусах, в любом месте - камни, так камни, коряги, так коряги; а не как эти - на зеленой травке. Нет, не та пошла молодежь... Вот, посмотри, лишь немногие из них имеют теперь племенные шрамы.

На лице у старика от уха до подбородка протянулись три глубоких шрама, свидетельствующих о том, что в свое время он прошел один из главных ритуалов посвящения в эвала. Сигнал к началу церемоний посвящения в эвала подает тчоджо - патриарх, высшее духовное лицо в традиционных верованиях кабре. Он - земное воплощение Верховного Бога кабре Эссо, его первый сын. Тчоджо не платит налогов, его даже не полагается учитывать при переписи населения так как он не является земным жителем, простым смертным. Каждый год, ближе к лету, когда сорго уже убрано с полей, а время жатвы проса еще не наступило, тчоджо совершает обход земли кабре. Он идет от деревни к деревне, и его появление говорит людям, что наступает время больших церемоний, кульминационным моментом которых является борьба эвала.

Свое паломничество тчоджо совершает лишь один раз; на следующий год это будет уже новый тчоджо, а старый навсегда скроется за стенами святилища в селении Фаренде - месте, где, по легенде, всемогущий бог Эссо опустил на землю первого человека. Говорят даже, будто тчоджо, совершив это паломничество, умирает, что похоже на правду, так как на эту почетную должность выбирают глубоких стариков. Да и уйдя от мира и передав дела преемнику, тчоджо теряет всякий интерес к такому суетному занятию, как жизнь. Сразу же после посещения деревни патриархом старейшины деревни собираются на совет для того, чтобы назначить день проведения одной из главных церемоний - обряда посвящения в эвала. В этот день эвала «старики» устраивают засады у хижин своих будущих товарищей.

О готовящемся обряде знают только отец и мать юноши, но они не имеют право выдать ему тайну. Более того, они должны под каким-нибудь предлогом выслать сына из дома. Ничего не подозревающий юноша отправляется за водой или с другим поручением в деревню, но только он выходит за порог, на него набрасываются эвала, хватают его и бегом несут в «ахоэ» - специальное место для проведения обрядов. Сюда вызывают какую-нибудь женщину, как правило жену одного из старших братьев посвящаемого, которая должна произвести обряд скарификации. Острой бритвой она проводит три косые линии на щеках будущего эвала, по три вертикальные линии с правой и левой стороны на груди и на спине и по три - расходящиеся вверх, вниз, вправо и влево - линии на животе, вокруг пупка. Затем раны дезинфицируют поташем. Во время этого обряда проверяется мужество юноши и его способность превозмогать боль.

Когда испытуемый оправился от испытания, и боль утихла, ему предлагают съесть собачьего мяса. Он никогда не пробовал этого странного блюда и сначала отказывается есть. Но, под нажимом старших товарищей, подкрепляющих свои угрозы ударами хлыста, юноша в конце концов съедает кусок. С этого дня он считается эвала - «новым мужчиной». В течение трех лет в дни обрядовых церемоний он будет есть собачье мясо, придающее, по местным верованиям, мужество и силу.

Пять дней эвала остается с другим посвященным в ахоэ, представляющем собой большую хижину, расположенную у подножия крутой скалы. Он питается собачьим мясом, жидкой кукурузной кашей и чукуду, которые присылают ему из дома родители. Во время этого затворничества выявляются сильные и слабые. Сильные легко взбираются и спускаются по скале, слабые остаются внизу. Одновременно испытывается характер новоиспеченных эвала. Старшие наставники подвергают молодежь всяческим унижениям и издевкам. Эвала обязаны выполнять всю грязную и тяжелую работу, ходить за водой (причем зачастую с нарочно продырявленным ведром), им достаются самые плохие куски. Они должны беспрекословно подчиняться своим наставникам. Все это для того, чтобы привить эвала мысль, что они теперь мужчины, а значит, должны быть терпеливыми и уважать авторитет старших, знать свое место в обществе. Эвала должен быть честным, открытым, справедливым. И жестокий урок, получаемый им в ахоэ от старших, преследует цель внушить новому члену общества, что он не имеет права презирать и унижать более слабого и, для того чтобы пользоваться уважением, он сам должен с уважением относиться к другим.

После пяти дней в ахоэ, перед тем как вернуться в отчий дом, эвала предстоит еще одно испытание - на выносливость. Их приводят к глубокому пруду, расположенному невдалеке от деревни. Отсюда дается старт бега на дистанцию примерно в три километра. Сдавая темп, впереди группы бежит один из старших наставников - экулу. Через каждые сто метров его сменяет другой, так как 35-летнему мужчине, конечно, трудно выдержать соревнование с молодежью. Эвала обязаны не отстать от лидера. На трехкилометровом рубеже группа повернет, и все также бегом вернутся к пруду. Так что дистанция этого кросса примерно шесть километров.

Теперь наступает время церемониального омовения. Все: и только что приобщенные, и эвала, если можно так выразиться, «второго и третьего года службы» спускаются в воду. Один из старших бросает с берега раскаленный камень. Новички должны первыми найти его на дне пруда, иначе их поколение будет считаться слабым и немощным.

По возвращении эвала домой устраивается «крещение» - он получает новое имя. Вот образцы таких имен: Мазинада - «Подумай, прежде чем сделать». Кагиливе - «Кто может его превзойти» или Балакаси - «На свой манер».

Красавицы предпочитают победителей

Билассима - «Я одержу победу при любых обстоятельствах» - такое пышное имя получил в свое время Эссо Аняла, 28-летний веселый парень, с которым я познакомился в Чичао. Если судить по внешнему виду, то это имя ему вполне подходит - высокий, ладный, весь как бы обтянутый сеткой гибких железных мускулов. Как и у большинства присутствующей молодежи, его лицо и торс вымазаны мелом - белый цвет, по местным верованиям, отпугивает злых духов. Но Эссе не принимает участия в соревнованиях и приехал сюда из столицы, где он служит таможенником в порту, чтобы поболеть за своих трех братьев-погодков.

Из трех братьев-эвала особенно волнуется старший. Это и понятно - он борется в 11-тый, последний раз. Дело в том, что для эвала, принимающего участие в борьбе первый или второй год, исход поединка не имеет особого значения, в то время как на третий год каждый во что бы то ни стало стремится выйти победителем. Ведь от этого во многом зависит будущее эвала, его положение и авторитет в обществе. Если ты, победив одного за другим всех соперников, гордо стоишь посреди поля, и никто не осмеливается бросить тебе вызов, то отныне будешь окружен почетом и уважением, и имя твое войдет в легенды твоего клана. Но если ты бесславно проиграл все поединки, то и через пятьдесят лет твои уже беззубые и седые сверстники будут дразнить тебя, как мальчишку, напоминая о пережитом позоре. Да и семейное счастье молодого эвала во многом зависит от третьего года борьбы - так уж повелось, что красавицы всегда отдают предпочтение победителям. Прекрасный пол вообще уделяет большое внимание подготовке и проведению церемоний посвящения в эвала. Дело доходит до того, что незадолго до празднеств замужние женщины покидают свои семейные очаги и возвращаются в родительский дом, чтобы получше подготовить борцов своего клана к предстоящему испытанию. В эти дни для эвала готовятся самые вкусные блюда, они окружены заботой и вниманием всей семьи. А в день соревнований женщины первыми пойдут болеть за свой лагерь.

Вот и сегодня большинство публики составляют болельщицы. Это сестры, матери, тетки, кузины, невестки, одним словом, вся многочисленная женская родня борцов. «Тцен-тцен-тцен!» - оглушительно звенят у них в руках металлические кастаньеты - канджиси. Под их аккомпанемент они поют хвалу борцам своего клана и всячески поносят противников. Соответственно противоположный лагерь занимается тем же. Мужчины в этой музыкальной перебранке участия не принимают и вообще сохраняют невозмутимое спокойствие. Только иногда, при особенно удачном и обидном для противников выпаде болельщиц, кто-нибудь из стариков ухмыльнется и покрутит головой: «Ну и загнули». Временами группа женщин, пританцовывая в такт кастаньетам, отправляется вокруг поля в сторону противоположного лагеря. Но, уже на полпути, их останавливают старейшины-распорядители: уже не раз бывали случаи, когда в азарте перепалки болельщицы, за нехваткой аргументов, начинали швырять друг в друга песком.

Что касается борцов, то здесь никаких нежелательных инцидентов не бывает, и борьба ведется по самым что ни на есть джентльменским правилам. Пораженному противнику полагается помочь подняться; закончив схватку, противники обмениваются рукопожатиями или даже обнимаются, причем проявления такого по-настоящему спортивного поведения встречает бурное одобрение зрителей.

Соревнования подходят к концу. Раскаленное добела солнце замерло в самом зените, и от фигурок борцов падают тени, короткие и черные, как расплывшиеся под ногами лужицы чернил. На поле осталась последняя пара - чемпионы из чемпионов. Схватка продолжается уже почти полчаса, но силы соперников равны и ни один не может добиться преимущества. Наконец судья прерывает поединок и, вновь вызвав на подмогу старикашку-«рупора», под одобрительный гул толпы объявляет ничью - в этом году в Чичао будет два чемпиона.

Перевод Антонины Краснопольской