Каждый вечер Таня...
 «...Конечно, жаль, что он не смог приехать этим летом...» - думала она и, листая старые книги, находила между страницами высохшие лепестки роз, бледно-жёлтые кленовые листочки и даже нашла одну бабочку с радужными, некогда мохнатыми крыльями.
Нанизывая бисер - она вообще рукодельница - слушая крики соседей сверху, она думала и думала, буквально об одном: «Жаль, жаль... Он живёт в другом мире, от него странно было бы ожидать... А чего я ждала-то?.. У него свои понятия, свои радости - у него жизнь! А я - я даже не живу... – ну, а потом её мысли начинали скакать: - Я в этом Мире... Мир - какое невзрачное слово, похожее на какую-то деталь какого-то механизма, на грязную и не совсем важную деталь. Плохо это или хорошо? Кто знает... Вроде плохо, а вроде обычно. И дело не в том, что меня бросили - а он бросил, он убежал! Хорошо это или плохо? Хорошо - это как?».
«Можно иметь мнение на любой счёт и наверняка, если это мнение своё личное - оно гениально» - процитировала она строчку из открытой книги. Гениально? Не известно, но - верное. Надо уметь верить себе, так всегда говорит он. Но почему-то вера всегда чьё-то мнение - его иль другого... Тебе не доверяют - никто и никогда! Не доверяют сокровенное. И ты - скучная, обыденная... Сама виновата! А он ей говорит на это: «Я ничего не скрываю, всё на виду. Интересно? - пожалуйста, спрашивай». И молчит.
Хорошо, остановимся на том, что есть. И тут выясняется, что ничего нет! А было ли раньше?
... Она вряд ли помнила когда Это началось; сперва она внимательно посмотрела в глаза всем своим друзьям и подругам и ведь не придала ничему значения! А потом, много позже, оставшись одна, в какой-то момент ощутила себя совершенно одинокой. Одиночество было не в том, что в данный момент, в три часа ночи, она была одна в пустой тёмной квартире, а в том, что в её сердце не было никого. Сердце билось ровно, ни малейшего сбоя, ни крошечной занозы в нём не сидело. Не щемила эта вечная и проклятая боль. Ужасно - сердце работало ради одного - работать во имя работы!
Нет, она не испугалась, но почувствовала некоторую неуверенность. Холод, который она обнаружила и который призывала всю жизнь, был неприятен. Красивое лицо неприступной женщины, теперь отражалось в зеркале расплывчатой, напудренной физиономией бледной мыши. А с фотографии на столике, смотрел он - надменный и хладнокровный супермен...
Она закрыла глаза и попыталась расшевелить сердце - чувства, всё же приятная вещь! В голову лезли вздорные мысли - голову она только и ощущала и в неё лезли где-то услышанные мнения о любви, как о цели и о смысле существования. Лезли отрывки каких-то песен, сказок, какие-то шепотки. Потом появились мечты; от них всегда трудно избавиться, а теперь стало почти невозможно. Она достала пачку сигарет, медленно прикурила и тут в голове поплыло - некое осуществление неосуществимого, некие уже практические мечты превращались в твёрдые цели. И вдруг, ломая весь холод сердца, по телу прокатилась тёплая волна, потом другая, третья, всё сильнее и сильней... И тогда-то всплыли лица друзей и подруг, как обычно... Но теперь она увидела их глаза - эти стеклянные, почти кукольные глазки она видела впервые.
Когда она привыкла к этим стеклянным глазам, она научилась спокойно в них смотреть. Друзья и подруги были рады тому, что она снова с ними и всё идёт хорошо - как прежде. Но прежней она оставалась только наедине с собой, так было теперь. С каким-то щемящим чувством она вспоминала старый клён возле дома, где прошло детство - и клён и детство она оставила навсегда, ради... Неужели ради безмятежной жизни в сверкающем городе, неужели ради Него?..
Остались ещё мечты. Воспоминания это не мечты, мечты - это яркие мгновения, ослепительные вспышки с осуществлением неосуществимого и - стеклянные глаза! Она уже тогда поняла - эти стекляшки будут с ней вечно. «Ох, как же мне не повезло! - думала она - Эти кукольные глазки никогда не дадут мне осуществить даже осуществимое! Они не дают мне даже мечтать в одиночестве».
И она избавилась от всех стеклянных глаз - она заменила их на другие, на живые и блестящие. Но, оказалось, блеск лишь ослепил и не позволил увидеть главное - новые глаза не были бриллиантами. Они оказались искусной подделкой из того же стекла. И жизнь, которую она в них увидела, была лишь отражением окружающего. Она оставила и эти фальшивые глаза. Встречая новых людей, она боялась смотреть им прямо в лица - опущенная голова стала её новой привычкой. Но не так легко менять старые привычки на новые, трудно убежать, особенно если тебя зовут друзья. Вскоре пришло и это, вскоре она достигла мастерства в искусстве избегать людей. Она избавилась от всех стеклянных глаз и осталась совершенно одна. Вскоре вернулся он - он! Или просто приехал... Совсем другой...
 Теперь, каждый вечер она галлюцинирует.
……………… …………… ……………………… ……………………… ………………… ……………… …… …………… … …………………… ……………… ……………… ………… … ………… ………… ………………… …………………… ……
И тем страшнее наступил вечер. Редкие тучи не привнесли ни дождя, ни прохлады, ничего. Солнце висело в зените и, стеклянные лучи лишь иногда вздрагивали, и слегка покачивались. Таня закрыла глаза, но не смогла не видеть этого солнца. И только тут она поняла, что умерла, давно умерла, и что вокруг нет никакого стеклянного солнца, вокруг только тьма и лишь искры мгновений вспыхивают в распадающихся сегментах мозга.
«У меня есть дурацкая привычка, - говорила она самой себе, когда ей было 16 лет - Опровергать всякое утверждение и возводить новое, собственное. Это, по крайней мере, честно...».
Она говорила так и позже, глядя в своё страшное отражение. Но теперь уже не могла понять – эти стеклянные глаза принадлежат ей или это просто иллюзия и обман еще не разбитой глади зеркала?..
©1999 Михаил Дмитриенко
* * * |
