Виселицы для потехи

Если верить легенде, то у американского городка Салем в штате Массачусетс и поныне можно встретить призраки давно казненных колдуний. Туристам показывают «Дом ведьм» — небольшое помещение, в которое когда-то местный магистрат вызывал подозреваемых в колдовстве горожан, чтобы решить, нужно ли предать их суду, приговором которого часто была смерть.

Осужденных отводили на Холм Виселиц, и после исполнения смертного приговора их трупы, раскачивавшиеся на ветвях деревьев, были видны из города.

В ходе салемской охоты на ведьм в колдовстве были обвинены более ста сорока человек. А началось все это с детской игры

У детей в протестантской общине деревни Салем детство было безрадостным. С малых лет им внушали, что мирские радости — большой грех, им запрещались шалости, игры и громкий смех. Особенно трудными были снежные зимы, когда дети становились домашними узниками — без игрушек, без Рождества и без Санта-Клауса.

Вместо сказок про добрых фей им читали книжки про козни сатаны и его слуг. Особенно популярна в Салеме была книга богослова Коттона Мэзера из Бостона о случаях колдовства в Массачусетсе, где речь шла о ведьмах, обнаруженных в той самой протестантской колонии, к которой принадлежали и жители Салема.

В семье салемского пастора Сэмюэла Пэрриса начало 1692 года было особенно тяжелым. Пэррис возглавил приход, в котором до него верующие прогнали уже трех священников и не особенно церемонились с четвертым. Молодому пастору, и без того злобному и нетерпимому, пришлось вести со своей паствой настоящую войну. И когда распри пастора с прихожанами достигли своего предела, он часто срывал свое раздражение на детях.

Прежде чем стать священником, Пэррис был купцом на Барбадосе и привез оттуда в Массачусетс рабыню Титубу. Она присматривала за девятилетней дочерью Пэрриса Бэтти и его одиннадцатилетней племянницей Абигайль Уильяме. И вот зимой, после того как Титуба нарассказала им историй о своем родном Барбадосе и о колдовстве вуду, девочки решили сами научиться колдовать.

Вскоре в этом увлечении к ним присоединились и другие деревенские подружки. Они гадали на женихов: разбивали о край стакана с водой сырое яйцо и разглядывали плававшие в ней контуры белка с желтком. Как-то раз одной из девочек привиделся гроб, что они истолковали как предвестие смерти. Вот только не знали, кому она грозила...

В январе 1692 года Бэтти Пэррис первой из девочек начала «страдать припадками» — забивалась в темные места, издавала странные звуки и кривлялась. По-видимому, рассказы Титубы о том, как колдуньи вуду, одержимые потусторонними силами, впадают в транс, произвели на девочку большое впечатление, и теперь она, тоже считавшая себя одержимой духами, изображала транс. Через несколько дней «болезнь» перекинулась и на Абигайль. Следом те же симптомы обнаружились у их двенадцатилетней подружки Энн Патнем.

Деревенский доктор Уильям Григгс не смог объяснить причин заболевания девочек и поставил диагноз: околдованы. Так что единственным лечением могла стать только поимка виновной ведьмы или ведьм и их истребление.

За расследование взялся пастор Пэррис, понимавший, что если ему удастся изобличить ведьм в своем приходе, то его авторитет в пастве сразу возрастет. Он принялся выпытывать у девочек, кого они подозревают в колдовстве. Но те молчали.

Мэри Сибли, тетя Мэри Уолкотт, попыталась найти ведьм с помощью магии. Она попросила Титубу приготовить ведьмовской пирог из ржаной муки, смешанной с мочой «больных» девочек. Затем пирог скормили собаке. Предполагалось, что если девочки действительно были заколдованы, то собака либо сама начнет страдать припадками, либо укажет на ведьму, став ее спутником.

Собака съела пирог — и ничего не произошло. Преподобный Пэррис осудил Мэри Сибли за то, что она «искала помощи дьявола, чтобы сражаться с ним же», отчитал ее за этот грех и подверг публичному порицанию в церкви.

Но благодаря стараниям Мэри Сибли обнаружилась первая «ведьма» — конечно же рабыня Титуба: ведь именно она изготовила ведьминский пирог!

Седой мужчина в черном

Титубу арестовали и подвергли допросу с пытками. Понимая, что ее участь предрешена, рабыня решила облегчить свои страдания, под пытками «призналась» в колдовстве и даже назвала имена других «ведьм». Она рассказала, что в Массачусетсе действует целая колдовская шайка, которой предводительствует высокий седой мужчина, одетый в черное. Этот мужчина много раз приходил к ней, заставляя ее расписаться собственной кровью в дьявольской книге, в которой она якобы видела уже девять других подписей.

Пастор бросил клич охоты на ведьм. И тут же была найдена вторая «колдунья» — Сара Гуд. Ее все презирали за то, что она нищенствовала. К тому же не посещала церковь — разве это не доказательство того, что она слуга дьявола? Сару схватили и подвергли допросам с пристрастием.

Другой женщиной, которую объявили колдуньей, стала Сара Осборн. Ее в деревне не любили за жесткий и независимый нрав. Она тоже не посещала церковь, так как была прикована к постели. Гостей не принимала, чем она жила, никто не знал, и о ней в деревне ходили самые невероятные слухи. Ее тоже арестовали.

1 марта все три женщины предстали перед членами магистратуры соседнего с деревней одноименного города Салема Джоном Хаторном и Джонатаном Корвином. Там присутствовали и «околдованные» девочки.

Как только в комнату входила очередная арестованная, у девочек начинались приступы кашля и конвульсии. Обе Сары отказывались признаться в колдовстве, но поведение девочек убедило судей в обратном. Всех трех женщин заключили в тюрьму, где на них надели железные кандалы. Слабая здоровьем Осборн там быстро умерла.

Увидев, как реагируют «околдованные» на присутствие ведьм, Хаторн и Корвин сразу смекнули, что нашли верный способ изобличения колдовства, и попросили девочек помочь правосудию в поисках новых ведьм.

Первой на просьбу откликнулась Энн Патнем. Она знала, что ее завистливая мамаша ненавидит Марту Кори, жену местного землевладельца Джайлса Кори, и решила ее «заложить». При виде Марты у девочки вдруг начались ужасные припадки, она утверждала, что видит призрак Марты, который поджаривает на огне людей.

Подружка Энн, Мерси Льюис, подтвердила, что призрак Марты вместе с другими ведьмами пытался заставить ее подписать дьявольскую книгу.
Марта Кори была арестована и подвергнута пыткам, но признаться в колдовстве отказалась. На суде она также настаивала на своей невиновности. Однако тот же спектакль, устроенный во время судебного заседания «околдованными» девочками, убедил судей в том, что подсудимая — ведьма.

Муж Марты Джайлс до этого тоже подвергнутый допросу и напуганный, что в колдовстве могут обвинить и его, дал показания против жены, а на суде даже уговаривал ее во всем признаться. Но это ему не помогло, и он был тоже обвинен в колдовстве. И хотя восьмидесятилетний Джайлс Кори решительно отрицал свою вину, новый спектакль с припадками и рассказами девочек о терзающих их призраках убедил судей в том, что он колдун.

Добропорядочным женам Салема давно не нравилась и Бриджит Бишоп, содержавшая питейное заведение, в котором в любое время суток местные мужчины могли не только выпить, но и развлечься азартными играми. Она всегда одевалась в красное и приобрела в Салеме скандальную репутацию. Ревнивые жены ненавидели эту смазливую, бойкую на язычок бабенку, которая словно магнитом влекла к себе отцов семейств. Чтобы угодить своим мамам, «околдованные» девочки обвинили ее в колдовстве. И это было воспринято всеми без удивления.

В судебном процессе над салемскими ведьмами Бриджит Бишоп стала первой, кому председатель суда Стафтон подписал смертный приговор. Суд прошел быстро. Как записал секретарь слушания, «не было нужды доказывать, что Бишоп — ведьма, ибо это и так было очевидно для всех присутствующих». Через два дня после этого ее повесили. Затем тело казненной бросили в яму на том же Холме Виселиц, так как ведьма не заслуживала христианского погребения.

Конвейер по уничтожению ведьм работал, набирая обороты. Девочки-кликуши исправно выполняли роль обвинителей. Когда черная рабыня Мэри Блэк отрицала, что она прокалывала кукол, но сказала, что ей приходилось втыкать иголки в свой воротник, суд попросил ее продемонстрировать это. Едва она воткнула иголку в ворот, девочки закричали от боли. Судьям сразу стало ясно, что Мэри Блэк — ведьма.

Судьи уже не терзались сомнениями, когда по навету девочек-кликуш в их руки попала одна из самых уважаемых и примерных прихожанок Салема Ребекка Нурс.

Энн Патнем рассказала, что призрак Нурс избивает ее, а ее старшая сестра добавила, что Ребекка привела с собой «черного человека». И хотя Ребекка ни в чем не призналась, ее все равно отправили в тюрьму.

У судей не возникло никаких сомнений даже тогда, когда следом за Ребеккой они отправляли в тюрьму четырехлетнюю Доркас Гуд, которую юные кликуши обвинили в том, что «эта противная девчонка» обучалась колдовству у своей матери Сары Гуд. На несчастную малышку, как и на других «ведьм», надели кандалы.

Бессовестные девчонки, которыми верховодила племянница Пэрриса Абигайль, помогли пастору добиться такого успеха, о котором тот и не мечтал. Из разговоров взрослых маленькие провокаторши узнавали, кто неугоден Пэррису, и тут же устраивали свои показательные выступления. Враг пастора объявлялся слугой дьявола.

Теперь перед пастором заискивали, его проповедями восхищались, его называли спасителем Салема. Неудивительно, что не только пастор, но и родители девочек стали в приходе большой силой.

Припадочную излечил кулак

И тут в рядах самих девочек начались разброд и шатания. Началось с того, что новой жертвой охоты на ведьм стала хозяйка местной таверны Элизабет Проктор, которая открыто возмущалась происходящим. Одна же из «околдованных» девочек, Мэри Уоррен, была служанкой у Прокторов. Когда она попробовала изображать перед хозяйкой свои припадки, то муж Элизабет Джон Проктор быстро «излечил» девчонку, пригрозив побить, если она не успокоится.

Мэри испугалась и отказалась от дальнейшего участия в «игре». Но это не понравилось ее подружкам, и Абигайль заявила, что Элизабет Проктор вынудила свою служанку Мэри расписаться в книге дьявола и якобы именно поэтому Мэри не впадала в припадок при виде своей хозяйки. Тем самым Абигайль обвиняла в колдовстве саму Мэри и давала понять всем другим девочкам, что каждая, кто попытается выйти из «игры», сама станет обвиняемой.

Бедную Мэри отвели в «Дом ведьм», и там во время допроса она подтвердила обвинения Абигайль в надежде, что за это девочки примут ее назад в свою стаю.

Несмотря на то, что Мэри практически признала себя «ведьмой», ее выпустили на свободу, чтобы она продолжала «стучать» и дальше.

Но скоро «проявила слабину» и другая девочка, Сара Черчхилл, бывшая в услужении Джорджа Джекобса, который тоже осуждал происходящее в их деревне. Поначалу она «играла по правилам», заявив, что видела имя Джекобса в книге дьявола, но потом пожалела о содеянном, увидев своего хозяин на перед судом. Сара призналась судьям, что соврала. Остальные девочки тут же ополчились на нее, утверждая, что сама она подписалась в дьявольской книге. Сара перепугалась и взяла назад свое «ложное признание», объяснив свой поступок тем, что ей стало жалко Джекобса, который был к ней очень добр. Ее репутация «добросовестного» обвинителя была восстановлена, и девочки снова приняли ее в свою компанию.

Они убедили окружающих в том, что могли «лечить прикосновением», избавляя жертвы колдовства от власти дьявола. Так они «вылечили» и своих «сбившихся с правильного пути» подружек.

Охота на ведьм приняла такой размах, что всю деревню парализовал страх. Никто не чувствовал себя застрахованным от обвинения в колдовстве. Заодно с оговоренными жертвами в тюрьму отправляли и их родственников. Арестованные под пытками признавались в связях с нечистой силой и оговаривали других.

Поначалу кое-кто еще возмущался дикостью происходящего, но вскоре все они замолчали.

Из деревни охота на ведьм перекинулась и на соседний город Салем. В тюрьме оказывались целые семьи, что давало возможность конфисковывать их скарб.

К концу мая в тюрьме томилось уже около ста обвиненных в колдовстве. Среди них было много богатых и уважаемых салемцев, таких, как Мэри Инглиш, жена богатого салемското купца Филиппа Инглиша, владельца четырнадцати домов, двух десятков кораблей и морской пристани. Но он сумел выкрасть свою жену из тюрьмы и бежать с ней в Бостон, потеряв практически все имущество.

Капитан Джон Олден, очень богатый офицер в отставке, тоже сбежал из тюрьмы, сумев подкупить надзирателя, и скрыться в Нью-Йорке.

А богатый землевладелец Джайлс Кори, не решившийся на побег в страхе потерять все свое имущество, попытался не признать правомочность суда. Но эта увертка лишь разозлила судей и те приговорили его к «строгой и мучительной казни». Осужденного привезли на поле, распластали лицом вверх на земле и положили ему на грудь большую деревянную доску. На нее стали класть тяжелые камни. Через некоторое время у Кори вывалился изо рта язык. Шериф Джонатан Корвин тростью затолкал язык обратно.

На требование мучителей покаяться Кори отрицательно мотал головой. На него навалили еще камней, пока тело несчастного совсем не раздавило.

Приговора суда обычно не ждали: распродажа и растаскивание имущества «ведьмы» и ее родственников начинались сразу же после ареста. В результате резко улучшились благосостояния салемского судьи, шерифа, приставов и сторонников Пэрриса.

Казнили даже собак

Слава же «околдованных» девочек выросла до такой степени, что к ним стали обращаться жители окрестных городов с просьбами отыскать и у них ведьм, повинных в различных несчастьях — болезнях, плохих урожаях и падеже скота. Больше всех пострадал город Эндовер, который, по словам девочек, просто кишел ведьмами. Но девочки не знали имен жителей того города, и им приходилось определять виновных в колдовстве, изображая припадки перед воротами домов.

В число обвиненных девочками людей попали некоторые именитые граждане Эндовера, как, например, мировой судья Дадли Бредстрит, сын бывшего губернатора. Вместе с ним обвинение пало и на его брата Джона. Чтобы избежать ареста, оба брата со своими женами сбежали.

В Эндовере за ведьмовство казнили даже двух собак, осмелившихся облаять кликуш, когда они корчились в припадике у ворот одного из домов. Эндоверцы могли бы хорошо над этим посмеяться, но им тогда было не до смеха. В тюрьму по обвинению в колдовстве угодило почти полсотни жителей того города.

Продолжая свои гастроли, кликуши обнаружили ведьм в двадцати двух протестантских общинах Новой Англии. Слугой дьявола был объявлен даже богослужитель, преподобный пастор Баррафс, которого привезли в салемскую тюрьму из его дома в Уэллсе, штат Мэн. Он был священником в Салеме до Пэрриса и не сошелся с некоторыми прихожанами. Особенно плохие отношения сложились у него с семьей Патнем. И вот младшая из сестер Энн Патнем заявила, что он предлагал ей подписать книгу дьявола. Призрак пастора Баррафса якобы похвастался ей, что в Салеме он убил несколько человек и что он старший над ведьмами. После таких «признаний» судьи поверили, что именно пастор Баррафс руководит общиной ведьм, о которой говорила Титуба.

Баррафса казнили вместе с Джоном Уиллардом и Джоном Проктором на Холме Виселиц 19 августа. Перед смертью Баррафс поразил собравшуюся толпу тем, что полностью прочитал вслух молитву Господу. Среди людей начался шум, они требовали освободить Баррафса. Но тут девочки стали биться в припадках, утверждая, что Баррафс прочитал молитву при помощи «черного человека». В те времена считалось, что дьявол никак не может читать молитву, и толпа обратилась за разъяснениями к присутствовавшему на казни пастору Коттону Матеру. Он объяснил, что дьявол способен превратиться даже в белоснежного ангела, если ему это угодно. Толпа успокоилась, и Коттон Матер приказал продолжать казнь.

Поверив в свою безнаказанность, девочки совсем обнаглели и объявили ведьмой даже жену непримиримого борца с нечистой силой шерифа Джонатана Корвина. От такого заявления у судьи Готорна глаза полезли на лоб, и он уже приструнил кликуш. Абигайль пришлось пойти на попятную. «Это мы для потехи!» — пояснила она.

Этот «прокол» девочек ничему не научил, и они посмели обвинить в колдовстве жену самого губернатора Фипса. Тот возмутился и распустил салемский суд над ведьмами.

Охота на колдунов закончилась.

Сэмюэла Пэрриса изгнали из прихода. Энн Патнем публично попросила прощения у деревни. А с 1703 года власти Массачусетса приступили к реабилитации осужденных и казненных.

Владимир Гаврилов