Маяки в России: взгляд в прошлое
Самые первые сведения о том, что уже в седой древности моряки, плавая в ночное время, пользовались огнями обыкновенных костров, мы находим у Гомера. В десятой песне "Одиссеи" он рассказывает о том, что жители Итаки зажигали огни для того, чтобы Одиссей смог найти родную гавань.
Прошло много веков прежде чем люди начали строить специальные маячные сооружения. Первые сведения о маяках-башнях сообщает римский историк Плиний Старший в своей "Естественной истории". В его время маяки были в Александрии, Остии, Равенне и других портах Средиземного моря.
Самым древним маяком считается Александрийская, или Фаросская, башня, построенная в 283 г. до н.э. в устье Нила при входе в Александрийскую гавань. Она была сооружена греческим зодчим Состратом по приказу египетского царя Птоломея Филадельфа. Ночью на вершине башни горел костер, который, по свидетельству современников, "сиял подобно звезде" и был виден на расстоянии около 30 морских миль. Башня, страдая от землетрясений, постепенно разрушалась, а Е 1317 г. османы уничтожили этот памятник искусства древних.
К началу нашей эры в мире существовало 27 маяков. Они освещали берега проливов Дарданеллы, Босфор, Ла-Манш, Апеннинского полуострова, Южной Франции, Испании.
В средние века с расцветом коммерческой деятельности Ганзейского союза маяки-башни появились и в Северном море. Первый из них был сооружен купцами вольного города Гамбург в 1286 г. на острове Нейверк при подходе к устью Эльбы.
Возникновение маяков в России относится ко времени зарождения регулярного отечественного флота. С выходом русского государства к морям Петру I приходилось проявлять заботу об обеспечении безопасности мореплавания, в частности, путем постройки маяков, опознавательных знаков и ограждения фарватеров.
Первый маяк был построен на Азовском море в устье Дона во время похода на Азов (1696 г.). Петровский "первенец" также освещался кострами. Если придерживаться хронологического порядка появления маяков в царской России, далее необходимо обратиться к Архангельску на Белом море, где до основания Петербурга была сосредоточена вся военно-морская и торговая деятельность русского царя. Указом Великого Преобразователя 1705 г. на Северной Двине при входе в Архангельский порт было сооружено плавучее ограждение. С тех пор маячное дело стало быстро развиваться, несмотря на ощутимые финансовые затруднения из-за многочисленных войн.
Заметим, что к указам о постройке новых маяков Петр I иногда прилагал и собственноручные схематические чертежи предполагаемых сооружений с указаниями общего характера. Так, в указе о постройке каменного Котлинского маяка под чертежом царь приписал: "Протчее дается на волю архитекту".
К концу царствования Петра I на Балтийском море уже действовали несколько маяков - каменных и деревянных. Большинство из них освещались дровами, некоторые - углем. Дрова обыкновенно заготавливались крестьянами близлежащих селений по 30 коп. за сажень, и требовалось их немало. К примеру, на Дагерортском маяке ежегодно сжигалось около 900 сажень дров, а на Готландском - 250 сажень дров и до 1500 пудов "заморского" (голландского) угля.
Наблюдение за освещением маяков поручалось унтер-офицерам с матросами, лоцманам или пехотным солдатам, а иногда и просто крестьянам по указанию местного начальства. Каждый раз при отправлении на маяк наблюдающим за освещением давались инструкции, которые всегда неизменно заканчивались указанием "иметь прилежное смотрение, в крепкой осторожности, дабы [маяки] содержаны были всегда исправно" и "огонь великой и высокой горел". С прекращением освещения на зимнее время большая часть людей возвращались на прежние места службы, а для зимнего присмотра за маяком обычно оставлялось два человека.
Право на сооружение и содержание маяков в то время принадлежало не только правительству, но и частным лицам, поэтому владельцы прибрежных имений нередко строили для своих нужд маяки и эксплуатировали их частично собственными силами, частично сдачей в аренду. Маячные огни, ничем не отличавшиеся от огней, разводимых местным населением, часто приводили к кораблекрушениям. Однако наибольшие неудобства были связаны с тем, что частным владельцам разрешалось содержать маячные огни за свой счет. Эти владельцы, пользуясь древним постановлением Берегового права, которое дозволяло брать часть ценности разбитого судна и его груза, нередко специально гасили маячный огонь или зажигали его на другом месте, способствуя кораблекрушениям.
Что же касается казенных маяков, то они строились главным образом там, где это было необходимо для военных кораблей. Маяки такого рода, имевшие исключительное значение для военного мореплавания, освещались лишь по мере необходимости при проходе военных судов. Для наблюдения за состоянием действующих маяков, а также для выяснения необходимости постройки новых в царствование Екатерины I в 1726 г. был назначен особый офицер, который контролировал все маячное хозяйство. По проектам, им составленным и одобренным Адмиралтейств-коллегией, в течение последующих двух лет были построены Нижний Готландский и Сескарский маяки.
С 1729 г. усиливаются заботы Адмиралтейств-коллегий о безопасности плавания в Северном море. Она, в частности, поручила архангельскому губернатору построить на Мудьюгском острове башню "ради знания приходящих к тому порту кораблей". В следующем году для нужд гидрографии и обслуживания маяков были выделены два судна, на которых развозили дрова, уголь и другие материалы для всех маяков, а также ограждали мели и делали промеры.
С 1737 г. Адмиралтейств-коллегия стала назначать на все маяки штурманов, которые вели специальные журналы с подробными записями, полезными для мореплавания.
В целях дальнейшего улучшения маячного дела были сооружены каменные маяки в Кронштадте и на острове Сескар. На этих маяках сделали особые большие фонари, которые защищали огонь от ветра и дождя. В дальнейшем были построены еще несколько маяков. Таким образом, к концу XVIII в. на Балтийском море и 8 Финском заливе действовали маяки Толбухин, Сескар, два Гот-ландских, Кокшхер, Суроп, Пакерорт, Дагерорт, Свальферорт, два Домеснесских и Руно. Накануне 1800 г. в Финском заливе появились еще три маяка: Оденсхольм, Поркала-удд и Утэ.
С начала XIX столетия в царствование Александра I деятельность русского правительства по устройству и совершенствованию маяков была особенно плодотворной. Это время ознаменовалось крупными реформами в развитии маячного дела в царской России, чему способствовала энергичная деятельность капитан-лейтенанта Л.Спафарьева, который в продолжение 30 лет бессменно возглавлял маячное дело в стране. Именно благодаря его усилиям появилось много новых маяков, деревянные заменили каменными, мели оградили предупредительными знаками, ввели также систему освещения фонарями с рефлекторами по западному образцу. Кстати, большой спрос на рефлекторы, до того времени изготовлявшиеся в Великобритании, положил начало их отечественному производству, и по качеству российские рефлекторы не уступали английским. Успешное развитие техники вскоре позволило использовать на маяках вертящиеся огни, которые уже нельзя было спутать с прочими береговыми огнями. Это новшество принадлежало французскому инженеру Телеру, который значительно усовершенствовал отражательный способ освещения маяков.
В 1801 г. Государственная Адмиралтейская коллегия обратила внимание на многочисленные жалобы от мореплавателей на беспорядки и неудобства, связанные с маячным освещением в Финском заливе, и поручила состоявшему при ней Морскому ученому комитету рассмотреть все проекты, которые были составлены капитан-лейтенантом Л.Спафарьевым. Его 15 предложений касались исключительно улучшения маячного освещения для безопасности мореплавания.
По Высочайшему повелению от 20 мая 1802 г. под руководством капитана Г.Сары-чева началась работа по воплощению этих предложений в жизнь.
В 1802 г. капитан 2 ранга Спафарьев получил особое задание - следить за содержанием маяков Финского залива. В том году впервые на маяке Кокшхер был проведен опыт освещения фонарями, который оказался вполне удовлетворительным. В связи с этим энергичный и инициативный Спафарьев в 1804 г. сделал представление высшему морскому начальству - ввести новый способ освещения на всех российских маяках. Адмиралтейский департамент поручил ему составить сметы на переустройство существующих и сооружение некоторых новых маяков. Эти сметы были рассмотрены и нашли в дальнейшем отражение в предложениях, высочайше утвержденных 27 мая 1807 г. Кстати, в новом положении маяки были разделены на неподвижные, или береговые, и плавучие.
С 1807 г. все маяки, за исключением двух Домеснесских, перешли в подчинение государственной казне. Оставшиеся два маяка согласно договору 1680 г. со шведским правительством продолжали освещаться местным землевладельцем-бароном Остен-Сакеном, который получал за это от казны 3325 руб. ежегодно.
По утвержденному положению главное ведение маяками в Финском заливе было сосредоточено в Адмиралтействе, а окружной надзор осуществляли Кронштадтская и Ревельская портовые экспедиции. Кроме того, была учреждена должность директора береговых маяков, подчинявшегося вышеназванным экспедициям. На всех береговых маяках находились один смотритель и 5 - 8 служителей Морского ведомства. В это же время впервые появились плавучие маяки, предупреждавшие об опасности.
Образцовый Кокшхерский маяк, изготовленный на Александровском чугунном заводе, был осмотрен лично императором Александром I в 1809 г. К 1820 г. по образцу этого маяка были модернизированы все маяки Финского и Рижского заливов. Именно в этом году в печати появилось первое описание маяков и знаков Финского и Рижского заливов, а спустя 15 лет появилось первое издание справочника "Описание маяков Российской империи". Впоследствии такие справочники стали выходить ежегодно. По инициативе директора балтийских маяков генерал-майора Л. Спафарьева при поддержке Морского ведомства в 1823 г. был издан Атлас Финского залива - от Кронштадта до Люзерорта с описанием всех маяков и башен на иностранных языках. Заметим, что еще в 1814 г. английское торговое сословие, высоко отмечая труды Спафарьева на пользу коммерческого мореплавания, поднесло ему серебряную вазу в знак своей признательности.
После Крымской войны 1854-1855 гг., в ходе которой было разрушено много маяков, началось их переустройство с использованием френелевских осветительных аппаратов. Морской министр Великий князь генерал-адмирал Константин Николаевич Романов приказал "сделать для маяка Кокшхер чугунную башню и поставить на ней аппарат системы Френеля". Сразу же начались строительные работы: башня была изготовлена на гальванопластическом заводе в Петербурге и установлена в виде надстройки над старым каменным основанием маяка. Осветительный диоптрический аппарат заказали в Париже. 16 мая 1858 г. маяк начал освещение по новой системе.
После того как один из старейших русских маяков продемонстрировал явное превосходство френелевской системы освещения, Морское министерство начало постепенно на всех маяках наших морей вводить новые аппараты. Начиная с конца 50-х годов XIX века по примеру европейских стран стала усовершенствоваться и техника маячного хозяйства. Вместо каменных и деревянных маяков стали сооружаться чугунные и железные, для предупреждения судов об опасностях во время тумана устанавливались колокола и другие сигнальные аппараты. В 1858 г. на Одесском маяке впервые было введено электрическое освещение. Вместо конопляного и сурепного масла стали использовать более эффективный керосин.
Правительство стремилось обеспечить модернизацию маячного дела финансами, расходы на содержание маяков возросли. Так, если в 1858 г. в России был только один маяк с френелевским аппаратом, то в 1874 г. таких маяков насчитывалось уже 64. На переоснащение маяков ежегодно выделялось по смете Морского ведомства 20-100 тыс.руб.
Наряду с техническими улучшениями в маячном производстве проводились меры и по совершенствованию маячной службы: с 70-х годов казенная прислуга на маяках была заменена вольнонаемной. Также были улучшены бытовые условия служащих на местах.
Береговые маяки Черного и Азовского морей, большая часть каспийских маяков освещались круглый год. В Финском и Ботническом заливах маяки, работавшие на нефтяном масле, горели день и ночь. Они зажигались ежегодно со времени очистки фарватеров ото льда до 19 мая, а затем с 19 июля. Большая часть маяков Балтийского моря работала в течение всей навигации. Маяки Белого моря из-за светлых ночей освещались с 20 июля до 1 ноября. Во время туманов или вьюги на всех береговых маяках ударяли в колокола с перерывами в 3 мин.
Важно подчеркнуть, что в России внимательно следили за достижениями техники в маячном деле и стремились их применять на отечественных башнях-маяках. Например, в 1880 г. на Домеснесском маяке была установлена первая в России паровая сирена, а вскоре сирены появились и на некоторых плавучих маяках Балтийского моря. С 1883 г. шхерные фарватеры Финского залива начали освещаться автоматическими лампами системы шведского инженера Линдберга, работавшими на газолине и бензине. Спустя 10 лет начали применять автоматические керосиновые лампы системы Андерсена. С появлением керосино-калильного освещения оно получило применение в освещении маяков и в России: к 1 903 г. этот способ был введен почти на всех маяках.
По инициативе морского министра Гидрографический департамент составил план перспективного улучшения освещения на маяках России с 1875 по 1890 г. Он, в частности, предусматривал сооружение 91 берегового маяка, 6 плавучих маяков, 8 портовых огней с учетом новейших достижений науки и техники в маячном хозяйстве. План преобразований на общую сумму 1,5 млн.руб., ассигнованную правительством, был успешно и вовремя выполнен. В 1898 Г. был выполнен план аналогичных работ, составленный на 6-летний период. Эта практика продолжала осуществляться и в начале XX века. В 1910 г. был разработан общий план маячных работ на 10 лет. Заметим, что начавшаяся первая мировая война не повлекла какого-либо сокращения этой программы.
А. МАНЬКО д–р ист. наук, профессор
«МОРСКОЙ ФЛОТ»№ 6, 1997 г.
- |
