ПОД ИМЕНЕМ ШМИДХЕНА

ТОЛЬКО 48 ЛЕТ СПУСТЯ СТАЛО ВОЗМОЖНЫМ НАЗВАТЬ ИМЯ ЧЕЛОВЕКА, СЫГРАВШЕГО ВИДНУЮ РОЛЬ В ЛИКВИДАЦИИ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОГО ЗАГОВОРА ЛОККАРТА. О ТОМ, КАК ЧЕКИСТАМ УДАЛОСЬ НАПАСТЬ НА СЛЕД ЗАГОВОРЩИКОВ, РАССКАЗЫВАЮТ ЭТИ СТРАНИЦЫ

Истертые листы, многочисленные подчеркивания и отметки на полях безмолвно свидетельствуют о том, что десятки людей держали в руках тома дела Локкарта. Казалось, они поведали истории уже все до конца и ничего нового не откроют. Ну, скажем, вот этот документ, озаглавленный банальным для таких дел словом «Прошение». Его авторы — пятнадцать адвокатов, защищавших на суде приговоренных к смертной казни участников заговора К. Коломатиано и А. Фриде, обратились в Президиум ВЦИКа с просьбой смягчить меру наказания. В той части документа, где обосновываются мотивы прошения, адвокаты упоминают имя Шмидхена — сообщника Локкарта, почему-то не привлеченного к уголовной ответственности.

В самом деле, странно: участник заговора — и вдруг избежал наказания? Шмидхен — фигура хорошо известная. В архивных документах, в исторической литературе он неизменно упоминается как один из сообщников Локкарта. Но о судьбе его мало что известно. Впрочем, поначалу казалось, что она и не стоит того, чтобы ею заниматься. И все же документ, который лежал перед нами, возбуждал интерес к этому человеку. Как же так, сообщник — и почему-то не оказался на скамье подсудимых!

То, что удалось в конце концов выяснить, было приятным вознаграждением за кропотливый труд.

Чтобы успешнее вести борьбу с контрреволюцией, правильно определять в сложнейшей обстановке того времени направление главных ударов, Ф. Э. Дзержинский в 1918 году поручил небольшой группе чекистов проникнуть в одну из контрреволюционных организаций и выйти на тех, кто держит в своих руках нити заговоров. По вполне понятным соображениям, участники этой группы действовали под вымышленными фамилиями. Одному из них была дана фамилия Шмидхен.

Получив рекомендации Дзержинского, группа выехала в Петроград. Несмотря на то, что Советское правительство уже было в Москве, главные очаги контрреволюции все еще находились в бывшей столице. Чекистам, выдававшим себя за представителей московского контрреволюционного подполья, искавшим контакта с петроградским подпольем, нетрудно было обнаружить «единомышленников»: на свалке революции их оказалось немало.

Как-то, прогуливаясь по набережной Невы, они остановились возле афиши, красовавшейся на фасаде латышского клуба (он находился напротив Адмиралтейства). Афиша сообщала, что вечером состоятся танцы под оркестр, будет работать буфет. По тому голодному времени буфет был невероятной роскошью для клуба — это и насторожило Шмидхена.

— Зайдем в «очаг культуры»? — предложил он своему товарищу — Спрогису.

Вечером Шмидхен и Спрогис появились в латышском клубе. Молодые, веселые офицеры, умевшие с достоинством держать себя в обществе, легко «вписались» в незнакомую компанию. Молоденькие буфетчицы охотно разговорились с новенькими о том, как весело и беззаботно проводят здесь время морячки. Не так уж трудно было узнать, что вечеринки в клубе бывают часто, что их завсегдатаи — военные моряки со сторожевого судна, стоящего неподалеку на якоре. Наведываются сюда и важные лица из Адмиралтейства.

— А кто снабжает буфет продуктами? — спросил Шмидхен.

— Об этом заботится командир корабля.

— Он тоже здесь бывает, — доверительно сообщили собеседницы.

И добавили:

— Серьезный человек, почти не танцует, больше беседует.

От них же чекисты узнали многое другое, что давало основание предполагать: кто-то в недобрых целях использует эти вечера как своеобразный камуфляж.

В другой раз они обратили внимание на группу военных. Хотя с ними были женщины, держались они как-то обособленно. Стоило заиграть оркестру, как их дамы тут же уходили танцевать, а они в это время начинали беседовать между собой.

Как потом выяснилось, на вечер пожаловал сам командир сторожевого судна вместе со своими помощниками.

Шмидхен шепнул Спрогису:

— Пригласите на танец даму шефа вечера.

Совет, естественно, был воспринят как приказ, и Спрогис закружился с дамой командира в лихой польке.

Этого было достаточно, чтобы они попали в поле зрения тех, кто их самих интересовал. Довольно быстро они познакомились и нашли общий язык. Вскоре выяснилось, что чекисты имеют дело с руководителями контрреволюционной организации, связанной с английским военно-морским атташе Кроми — правой рукой Локкарта.

Кроми любил подчеркивать, что остался в Петрограде с благородной целью: помочь спасти русский флот от захвата немцами. На самом же деле дипломатический паспорт был лишь прикрытием. Он старался вовсю помочь белогвардейскому подполью в консолидации сил для борьбы с Советской властью.

...Постепенно Шмидхен и его товарищи вошли в доверие. И вот через два месяца руководители контрреволюционной организации заявили, что для пользы дела они должны познакомить Шмидхена с морским атташе английского посольства. Это была удача!

Первая встреча Кроми со Шмидхеном и его товарищами состоялась в здании гостиницы, которая тогда называлась «Французская». Чекисты были представлены как «надежные люди, на которых можно положиться». Здесь же Кроми познакомил чекистов с опытным английским шпионом Сиднеем Рейли.

Англичане настоятельно рекомендовали Шмидхену немедленно выехать в Москву и представиться Локкарту — главе английской дипломатической миссии. Кроми передал ему закрытый пакет, в котором находилось рекомендательное письмо.

Ночь накануне отъезда чекисты провели в гостинице «Селект». Рано утром раздался настойчивый стук в дверь.

На пороге стоял Сидней Рейли.

— Не возникло каких-либо затруднений с передачей письма Локкарту? Не нужна ли моя помощь? — с подчеркнутой вежливостью спросил он.

Было ясно, что столь неожиданный визит английского разведчика преследовал единственную цель: проверить, не попало ли письмо в чьи-то чужие руки. Убедившись, что его опасения напрасны, Рейли в хорошем настроении покинул гостиницу.

Шмидхен и Спрогис допускали, что в Москве за ними может быть организована слежка. Поэтому, приехав в столицу, они с вокзала пошли пешком, предпочитая тихие улочки и проходные дворы шумным улицам.

В тот же день пакет был на столе у Дзержинского.

На другой день Шмидхен и Спрогис появились с письмом Кроми на московской квартире Локкарта. В своей книге «Буря над Россией», вышедшей за границей в 1924 году, Локкарт об этом пишет так: «Я сидел за обедом, когда раздался звонок, и слуга доложил мне о приходе двух человек. Один из них, бледный, молодой, небольшого роста, назвался Шмидхеном...

Шмидхен принес мне письмо от Кроми, которое я тщательно проверил... но убедился в том, что письмо это, несомненно, написано рукой Кроми. В тексте письма имелась ссылка на сообщения, переданные мною Кроми через посредство шведского генерального консула. Типичной для такого бравого офицера, как Кроми, была также фраза о том, что он приготовляется покинуть Россию и собирается при этом сильно хлопнуть за собой дверью...»

Шмидхен предстал как подпоручик царской армии, поддерживающий связь с влиятельными командирами латышских стрелков. Часть их, по его уверениям, изменила свое отношение к Советской власти, разочаровалась в ее идеалах и при первой возможности была готова переориентироваться на союзников. Естественно, в глазах Локкарта Шмидхен относился именно к таковым.

Английский шпион Сидней Рейли

Локкарт «клюнул» на приманку. Подкупами и провокациями он рассчитывал поднять против Советской власти латышские части, охранявшие Кремль и другие правительственные объекты, а затем при поддержке контрреволюционных офицерских кадров бывшей царской армии свергнуть Советское правительство. В Шмидхене Локкарт увидел прежде всего человека, который поможет ему подыскать надежного соучастника, занимающего командную должность в одной из латышских частей.

— Ваша главная и самая первая задача, — инструктировал он Шмидхена, — арестовать и убить Ленина. Да, да. Именно убить! Ибо если Ленину удастся освободиться из-под ареста, наше дело будет провалено.

Рекомендуя Шмидхену применять подкуп, Локкарт заявил, что денег на это будет сколько угодно.

Естественно, Локкарт был предельно осторожен и раскрыл свои планы не сразу, а после нескольких встреч со Шмидхеном. Все это время он проверял новых знакомых.

На одной из встреч Шмидхен, как и предусматривал план, одобренный Дзержинским, высказался за то, чтобы Локкарт вошел в прямой контакт с генералом Пулем, находившимся в Архангельске, и обсудил с ним условия перехода на сторону войск союзников группы латышских стрелков, действовавших на Архангельском фронте.

Чтобы оказать на Пуля влияние, Шмидхен, по замыслу ВЧК, лично должен был встретиться с ним. Но добиваться непосредственно встречи латышей с Пулем было рискованно, это могло вызвать подозрение у Локкарта. Поэтому чекисты и здесь прибегли к хитрости. Они были уверены, что Локкарт не примет предложения, поскольку никаких возможностей установить связь с Пулем он не имел. В то же время они надеялись, что это предложение заинтересует его и он снабдит Шмидхена документом, который даст право беспрепятственного продвижения по территории, занятой войсками Пуля, и будет своеобразным паролем для встречи с ним.

Так и получилось. На очередной встрече Локкарт сообщил, что готов обеспечить Шмидхена документом, и посоветовал указать в нем настоящую фамилию Шмидхена, пояснив, что она позволит ему пользоваться и военным билетом для подтверждения личности в тех случаях, когда этого потребует обстановка.

Любопытная деталь: Локкарт и Кроми знали, что Шмидхен известен контрреволюционному подполью по псевдониму, и высоко ценили его как конспиратора.

Локкарт вручил Шмидхену документы на трех человек.

...Итак, нужные бумаги оказались в руках чекистов. Но воспользоваться ими не пришлось. О замыслах заговорщиков немедленно докладывалось Дзержинскому. В процессе операции у Феликса Эдмундовича родился план познакомить Локкарта с командиром одной из латышских частей, который мог бы его заинтересовать. Выбор пал на Э. П. Берзиня, командира Латышского особого дивизиона, которому в то время была поручена охрана Кремля.

Схема заговора Локкарта

Шмидхен представил Берзиня Локкарту и в дальнейшем присутствовал на всех их встречах. Чекисты понимали, что Локкарт, как профессиональный разведчик, обязательно установит наблюдение за людьми, которым отводится важная роль в осуществлении заговора, и делали все возможное, чтобы не раскрыть истинный смысл своих действий. В частности, Шмидхен встречался с Берзинем только в условленных местах. Обычно ими были Оленьи пруды и территория аттракционов парка «Сокольники». Локкарт осведомлялся о предстоящих встречах, поэтому мог организовать слежку, что и делал.

Роль Э. П. Берзиня в раскрытии заговора Локкарта хорошо известна. А вот о Шмидхене почти ничего неизвестно. Кто же он, этот замечательный чекист?

Эдуард Петрович Берзинь - слева

Ян Янович Буйкис (Шмидхен) - справа

Это Ян Янович Буйкис, латыш, член партии с июля 1917 года. Рад сообщить, что Ян Янович жив и здоров, живет в Москве, в скромной квартире, ордер на которую ему вручил лично Ф. Э. Дзержинский. На днях я встретился с ним. Мы беседовали в маленькой гостиной, на стене которой висит бронзовый барельеф Ф. Э. Дзержинского. Когда Ян Янович вспоминает о нем, то заметно волнуется. А вообще же это в высшей степени спокойный, неторопливый и очень бодрый, несмотря на свои семь десятков лет, человек. Он великолепно помнит все подробности тех дней. Ян Янович помог уточнить ряд деталей, разобраться во многом, что совсем недавно казалось загадкой.

В марте 1918 года он был направлен в ВЧК, а двумя месяцами позже Ф. Э. Дзержинский поручил ему ответственейшее задание, о котором мы рассказали выше.

— Было очень трудно, — вспоминает Ян Янович. — Охранять государственную безопасность приходилось людям, не имевшим никакого опыта.

Однажды ему не удалось выполнить в срок какое-то поручение Дзержинского. Он пал духом и, докладывая председателю ВЧК, виновато попросил заменить его более опытным товарищем. Дзержинский спокойно заметил, что опыт всех чекистов определяется немногими месяцами существования ВЧК, и выразил уверенность: чекист Буйкис справится с заданием.

Да, задание Дзержинского было выполнено. Даже Локкарт, этот ловкий дипломат и разведчик, так и не знает до сегодняшнего дня, что посвящал в свои антисоветские планы чекистов.

Я спрашиваю Яна Яновича, как случилось, что он, непосредственный участник исторической операции, до последнего времени пребывал в неизвестности. Нет ли в этом и его вины? Смущенно он отвечает, что не считал свое участие в разоблачении Локкарта особой заслугой.

В этом ответе весь Ян Янович Буйкис.

В. Кравченко

OCR и обработка Михаила Дмитриенко