План и рынок в советской экономике

Бремя экономических неудач, а вернее хронических провалов, тяжелым грузом висит на отечественной экономике. Исчерпав все мыслимые и немыслимые резервы, экстенсивная экономика начинает «распадаться», демонстрируя немощность глубоко больного организма. Катастрофический развал экономики сопровождается букетом кризисов: социальным, национальным, идеологическим.

Что же все-таки происходит? Неужели именно такой конец предопределен теоретической моделью социализма, его экономической конструкцией? Вернемся к истории нашего государства. Отказавшись от утопической идеи построить коммунизм ударным броском, В. И. Ленин в начале 20-х годов вновь вернул экономику на рельсы товарно-денежных отношений, базирующихся на всех доступных формах собственности: личной, частной, кооперативной, государственной. Денационализированы были торговые и промышленные предприятия, опять хозяевами на земле стали крестьяне. Страна из финансовой и экономической разрухи поднялась на ноги за считанные годы. Государство приняло на себя разработку сугубо стратегических направлений в экономической и социальной политике. Все остальные вопросы в сфере экономики решались самими крестьянами, предпринимателями, государственными предприятиями, трестами, работавшими в условиях жесткой рыночной конъюнктуры.

Со второй половины 20-х годов начался постепенный, но с каждым годом все более интенсивный процесс идеологизации экономики. Фундаментальные экономические законы заменялись «истинами особой марксистской закваски», которые сверху навязывались советской экономике, формируя особые внеэкономические принципы хозяйствования и учета. Расчеты национального дохода, совокупного общественного продукта и других важнейших стоимостных народнохозяйственных показателей стали вестись с позиций ограниченной концепции производительного труда. Это лишило нас, в частности, возможности сопоставлять показатели динамики развития отечественной экономики и экономики капиталистических стран. Были отметены в сторону, как чуждые социализму, принципы ценообразования, действующие в мировой экономике. В «зачет» шли только текущие издержки, и совсем не принимались во внимание другие факторы производства, такие, как стоимость капитала (основных фондов), земли, природных ресурсов. Реальная стоимость рабочей силы занижалась через крайне низкую заработную плату. Особенно это касалось труда высококвалифицированных специалистов и рабочих. Мера эксплуатации труда крестьян превысила все мыслимые границы в годы «сталинских пятилеток», когда в деревне в целом ряде регионов страны начался повальный голод (причины голода были в климатических условиях – голод в России был явлением регулярным! – примечание Претич).

В теории и в «высоких» документах «план» был поставлен на недосягаемый постамент. Однако в реальной жизни он редко выполнялся. «План» давил на жизнь, а она ему отвечала безудержным разрастанием теневой экономики. Сейчас, по нашим расчетам, она составляет от 70 до 90 миллиардов рублей в год, или около 15% от валового национального продукта. Черный рынок становится питательной социальной средой для разрастания коррупции и организованной преступности. Здесь подвергаются издевательству принципы социальной справедливости, когда трудовой заработанный рубль потребитель вынужден отоваривать у спекулянта. А не пойди он к нему, рубль вообще можно выбросить, так как на него фактачески нечего купить в государственной торговле (ой ли – врать не надо! Просто кооператоры тогда все скупили в госторговле и выложили это в своих кооперативных магазинах накрутив цену в 200-300% - экономист этого не знала?).

И вот опять мы стоим перед выбором. Продолжать ли нам «конструировать» административно-бюрократическую плановую экономику или строить рыночную экономику с элементами государственного регулирования? С немногочисленным штабом умных экспертов, — по Ленину, — в лице Госплана? Ответ на этот вопрос даже сегодня вовсе не однозначен. Нормальные экономические отношения, как известно, опираются на собственность. Так вот, у меня есть большие опасения относительно того, будут ли настоящие собственники допущены в нашу экономику. Мои сомнения подтверждаются тем, с каким огромным сопротивлением врастает в экономическую ткань новая кооперация, как, по существу, вновь и вновь отвергается фермерский путь развития в сельском хозяйстве.

Частная инициатива продолжает отторгаться как чуждая социалистическому обществу. А в результате мы теряем драгоценное для экономической реформы время. Социальное и экономическое доктринерство продолжает «править бал». Поддерживаются иллюзии, что из глубочайшего кризиса наша страна сумеет выйти без инфляционного витка. Такие идеи исповедуют сейчас многие экономисты. В это, кажется, верит и правительство. Но природа экономических законов неумолима. Фактически ни одна из социалистических стран, вставших на путь реформ, не избегла инфляции. В реальной жизни вопрос может стоять только о том, с какими размерами и темпами инфляции сумеем мы преодолеть кризис. На укрепление воли к преодолению тяжелых явлений в экономике и надо готовить наше общество. Розовые надежды на легкое «излечение» здесь не помогут.

Давайте взглянем на самих себя трезвым взглядом. Мы увидим, что население активно не приемлет реформу цен в государственном секторе, опасаясь инфляции. Но в то же время, параллельно и с еще большими темпами, чем за счет инфляционного роста цен, происходит обесценивание денег из-за пустоты прилавков в наших магазинах. Правительство борется за низкие цены, ограничивает рамки роста договорных цен, а внутренний потребительский рынок начинает рассыпаться буквально на глазах. Достаточно привести такие цифры. На конец 1987 г. совокупный неудовлетворенный спрос населения на товары и услуги находился на уровне 70 млрд, рублей. За 1988 год он возрос до 80-85 млрд, рублей. А в 1989 году только за первый квартал в «копилку» неудовлетворенного спроса добавилось еще около 10 млрд, рублей. Если положение на потребительском рынке будет развиваться в том же неблагоприятном направлении и с той же интенсивностью, то уже текущий год может стать началом конца преимущественного безкарточного распределения населению важнейших продовольственных и непродовольственных товаров. Карточками мы вынуждены будем «отоваривать» не только мясо, сахарный песок, мыло, стиральный порошок и другие «продукты» типа легковых автомобилей. В категорию карточного распределения в течение года, а, может быть, и месяцев, попадут соль, спички, подсолнечное масло, рис, мука, мебель, многие виды радио и электротоваров. Ажиотажный спрос, к несчастью, скажет свое роковое слово. Просвета впереди не будет видно, если мы не пойдем по пути решительных перемен в нашей экономике.

Выход один — нам надо строить рыночную экономику. Синяков и на этом пути будет предостаточно. В ходе ее построения нам не уйти от децентрализации ценообразования и системы управления экономикой. Это — ключевые моменты реформы. На этом пути главным элементом экономической политики становится поддержка производителя, причем в первую очередь производителя сильного. Если у нас не окрепнет самостоятельный производитель, то и потребитель ничего не получит взамен. Надо расширять зону действия свободных, рыночных цен. Но параллельно надо создавать систему антиинфляционных мер. Например, с помощью налогов делать максимально выгодным производство товаров и услуг для населения, за счет налоговых льгот заинтересовать предприятие в поддержании сегодняшнего уровня розничных цен и тарифов, стимулировать появление все новых и новых производителей, устраняя явления монополизма на рынке. Но и этого всего будет недостаточно для обуздания инфляции. Очень важно срочно принять решение о формировании в нашей стране рынка ценных бумаг. Живые деньги населения надо оттянуть от магазинов посредством предложения ему под выгодные дивиденды акций и правительственных облигаций. Требуется повысить заинтересованность людей в отчислениях в пенсионные и страховые фонды. Надо, наконец, расширить каналы платности в услугах. Создавать рынок жилья, медицинских услуг и даже услуг системы образования.

Все эти предложения для неосведомленного читателя могут выглядеть как отступление от принципов социализма. Но, на наш взгляд, предательством фундаментальных идей социализма являются очереди в магазинах, карточная система распределения различного рода благ, отсутствие серьезной медицинской помощи, низкое качество образования. Развивая рыночную экономику, мы должны начать существенно больше зарабатывать, но при этом должны получить и более богатые альтернативы в расходовании заработанных средств.

Татьяна Корягина, доктор экономических наук
1989 г.

От редакции Претич. К сожалению нет возможности взять таких авторов и носом ткнуть их, как нашкодивших зверюшек в их собственное дерьмо. Хочется спрсить – НУ И ГДЕ ОНИ ВАШИ РЫНОЧНЫЕ ЧУДЕСА – почему страна в полной заднице? Почему ваш волшебный капитализм оказался мастером воровать и разрушать? А изобилие создал задрав цены до уровня, когда всё стало не по карману рядовым гражданам… но и этого мало – вместо нормального продукта, набили полки эрзац-продуктом! Узаконенной фальшивкой, подделкой!

Сказочники балаболили о Советской «экономической неэффективности», при том, что сейчас сами не способны ничего производить… 35 лет грабежа советского наследия – грабят, распродают, проматывают – а оно не кончается! Вот оказывается сколько добра сумел «примитивный Совок» создать!

Ничего вы не понимали ни в политике ни в экономике… и результат – несколько миллионов «не вписавшихся в рыночную экономику» сгинули в 90-е годы… сгинул и в 2000-е годы… смертность и сейчас крайне высока в России! И основная причина – рыночная экономика! Частная собственность… Которая в столь краткий срок все разрушила, а созидать оказалась не способной…

***