|
|
Ahasverus'
Стихотворения 1996-1997 гг.
Михаил Дмитриенко
* * *
Белым облаком ввысь,
Или звездой упасть –
Можно, но оглянись –
Тебе над собою власть:
Песню пропеть другим,
Заставить любить и жить,
Хранить или сторожить,
Одетым или нагим,
Рожать или хоронить.
Облако, даже из снов,
Пусть звезда из бумаги, пусть!
Шаг навечно из пустяков,
Из разлуки - шаг в грусть,
А из глупости - шаг в низ.
Всё на свете можно простить,
Попросить, успокоить, забыть
И сорваться легко ступив на карниз
И без звёзд-облаков - прожить.
Слушай, слушай - смотри!
Думай, думай - вон свет:
Горят сердца-фонари,
Тёплых глаз, кто не согрет.
Может ты нужен им?
Тогда иди, иди...
Все мы на свете горим -
Согрей же тех, кто один.
Тебя одарила заря,
Смотри не истлей зазря!..
Вознесись белым облаком ввысь!
* * *
Месяц Нового Года - канул,
Как утопленник в воду и бог с ним!
В зеркало глянул и плюнул:
Ещё сколько таких... И сдохнем.
Новолуние, оно к бессоннице;
И стихи писать, что-то не пишется.
Не в больнице, но в капельнице –
Алкоголем снотворным лечится.
От иголок на сердце - исколотость,
Копоть ночи, а за ней - воск дней.
Терпится - пока молодость,
А закончится - да и бог с ней!..
* * *
Я гляжу, а вокруг тьма и дрянь,
И раскатана чья-то губа.
Был бы я, как последняя пьянь –
То понятно и делу труба!
Так ведь нет - я приличен на вид
И внутри чьё-то счастье сидит,
Бьют по морде: «Браток, без обид?»,
Но обида, однако, зудит.
А любовь, как всегда, «на потом»,
И не мне - одному из друзей.
Был бы я распоследним скотом –
Не влюблялся бы глупо в людей.
Тоже солнце и свод голубой,
Будто не жил или жил средь зверья.
Ах, родился бы я самой грязной свиньёй
Был бы счастлив своею судьбой,
Да и хрюкал себе б втихаря.
* * *
Хотя в мире всё хреново -
По планете люди ходят.
День рождения - не ново –
Тридцать раз, в которых проклят.
Тридцать лет сплошного зова,
Счастья выдано на сутки,
Ну а дело после слова,
Ну а деньги - проститутки.
Если ждать, чего-то будет?
Если дать, то что откроет?
Не увидит день - забудет,
Что ж, любовь деньжищи стоит.
А вернётся спотыкаясь:
Переломаны колени.
Будет счастье, если каясь,
В собственной душевной лени,
Мол, ошибочки бывают?..
И по миру, как крестом,
Ноги дальше убегают,
И на север и на юг, на потом...
Жить прекрасно на готовом?
Жить счастливо - много сил...
Жить несчастно - это ново?!
Умер - как был мил!
* * *
День ото дня - всё,
А дальше - вопросы.
Я не знаю,
Кто ей сказал: «Красавица»,
Но только мне бы -
Завить в петли косы:
Эта виселица
мне нравится...
* * *
Если вглядеться в лица,
В те, у кого власть и сила,
Увидишь свинячее рыло;
Природа не мастерица...
Деньги звенят в карманах,
Трутся банкноты в пачках.
А Золушки - будут в прачках,
А королевы - в романах.
И хочется верить, что было
Когда-то немного сказки,
А время срывает маски,
И рыло, как прежде - рыло...
* * *
Полдень - ощущенье конца.
Жара, ветер уснул...
Если и есть лужа -
То расплавленного свинца,
Если и есть жизнь -
То светофор мигнул.
Вот, словно тень, мелькнула
Надежда-тучка в шортиках белых.
Нет, и она обманула
Миражами надежд бестелых.
Хочется крикнуть:
«Что ты, как паровоз -
летишь вперёд?
Мне больше нравятся - ледоколы...
Без того жара, а ты куришь»...
Какие к чёрту запахи розы?
Ты молчишь, а я представляю лёд,
или баночку «Пепси-колы»...
* * *
Мир, как трёхгранный напильник,
Снимает лишних в стружечный мизер.
Я знаю - мой друг холодильник,
Я видел, в окно-телевизор.
Это ничего, что в морозильной камере;
Другим хуже, они верят Библии, читают Коран.
А я, погрязший в безверии –
Упёрся в сверхплоский экран.
Мне - бутылка «Столичной» - норма,
Мне - смысл жизни - лето,
Солнце - лампа дневного света,
Надежда на «очень скоро».
И мне никогда не поверить,
Что где-то там, есть Петербург...
Кому это, господи нужно?
Кого это, в общем волнует?
Могильный червь - это хирург!
* * *
В светлой зале крематория,
меня не первого протащили;
Грустная, быть может, история –
Сожгли или зарыли...
И от губ моих - останется пепел,
И от сердца - червивое месиво.
Достаточно жил, но не заметил –
Любовь поэтов - профессия...
* * *
Если плохо тебе -
Приходи ко мне
И поплачь у меня на плече.
Если грусть, одиночество и пустота,
Приходи, посидим, поболтаем.
Пусть за окнами дождь,
Приходи, когда темнота -
Мы стихи почитаем.
Приходи...
Ведь если тебе хорошо -
ты ни за что не придёшь..
* * *
1996 г.
Ф А Н Т О М
Поколение «Пепси»,
Девочки «Тампакс»,
Герои сраных
подгузников «Памперс» –
Смотрите,
горит, как звезда,
над планетою всей,
самодовольная надпись:
«О’кей Ю. ЭС. ЭЙ!»
Ларьками утыкан
заплёванный Невский –
Какая культура?
Какой Достоевский?
Стопками книги –
их детективы,
те, что они –
цепляют в сортиры.
«Свобода! Свобода! –
вещает реклама –
Любая трагедия
есть мелодрама.
Любая любовь –
добровольное рабство;
Девочка дня -
на ночь...
Где ж бл-во?»
Снобов болото,
Мещанская тина –
Взахлёб распинаясь
хлебает их пойло,
захочется что-то:
«Марш в своё стойло!
Ты есть - рабочее быдло,
скотина...»
Поколение Пепси
Промчалося мимо –
забыли, не знали –
была Хиросима...
* * *
Чёрными точками
на белом листе...
Ах, не поймёшь ты,
следы оставляя,
следы заметая,
метлой на хвосте.
Наверно, инстинкт –
ну, чтоб не нашли...
Ах, не поймёшь ты –
найдут ведь, найдут
придут и возьмут –
изваляют в пыли.
Так повелось:
Чтобы свет прямо в цвет!
Ах, не поймёшь ты,
не успеешь понять,
научилась одно - заметать.
Но следы, с юных лет,
как пожары горят.
* * *
Достигли больших результатов,
Родили новое племя,
Итог, конечно без матов:
Жить стало хуже, но веселее.
Дрянь на коне, как прежде.
Свежими стали «гнилые партийцы».
И трудности, рождали б надежды,
Но это веселие - самоубийцы.
И то, что лепечут сейчас громогласно:
О справедливости, «лишь потерпите немного».
Вчера говорили, под флагом красным,
Правда, не лапав при этом бога.
* * *
У одной далёкой звезды,
От которой свет летит тысячи лет,
Была точно такая ж планета.
На ней жили - такой же я и такая же ты,
Тебе там было - 16 лет, я был поэт
И было там одно грустное лето...
Оранжевый закат красного солнца,
Кремниевые лёгкие вдыхают свежий азот,
Прохожие, потирая щупальца,
Не смотрят вверх - они набивают живот.
И души те, наши, забитые в сегменты тела,
От невозможности любить, разламывались на куски;
- Ах, если б я мог, ах, если бы ты захотела!..
И панцири мёртвые заносили пески...
* * *
Ты знаешь - Земля круглая!
Это значит - она не квадратная.
А так поглядеть, Земля плоская,
Ты тоже... Ты адекватная.
И если по Земле идут сапогами –
Это не значит, что она растоптана.
Когда тебя целуют, влажными губами –
То значит ли это, что ты доступная?
* * *
Это - ода, это - песня
Это даже не стихи,
Это просто что-то сбоку,
Мяу-мяу и ап-чхи!..
Кошка наша простудилась –
Лапки греет у камина,
Она спала, ей приснилось:
Мышка пробежала мимо,
А за нею снова мышка –
Серенькая, вкусненькая!..
Кошка спит, у ней одышка,
Оттого и грустная...
Это с виду всё искрится;
Надо, надо торопиться,
Ну а то, возьмёт приснится –
Солженицын и ГУЛАГ.
* * *
Город бетонный людей равнодушных
Следом идёт за мною в леса,
Серый, стандартный, законопослушный,
Считает, смеётся во все голоса.
Изрезан широтами старенький глобус,
Уйду за моря - душой я матрос.
Но трубы, столбы, даже жёлтый автобус,
Катит за мной, верный как пёс.
Хлопают окна в комнатах душных,
Увозят во тьму меня поезда;
В город бетонный людей равнодушных –
В мире дороги ведут в города.
* * *
Если небо, то в нём обязательно –
солнце, звёзды и облака,
Если глаза, то в них - что угодно
и доброта...
Если угол, то «пятый» или
сеть паука.
Если душа, значит - церковь
и тень могильного креста.
А мне, в синем небе - глаза,
Угол - кухня, в моей квартире.
И душа, как любовь, как гроза.
И руки любимой - ласковые
трёхпудовые гири...
* * *
«Следы теряются в темноте».
Белым пятном - лица силуэт.
Одиночество - смерть в немоте.
Одиночество, и ты - поэт!
Нет, ты не станешь Блоком,
Зато из тебя не выйдет подлец,
Уж лучше быть одиноким –
Чем в море пустых сердец.
* * *
Прошедший день - жалеть или смеяться?
Назавтра будет свет, и много, много лет –
Встречать рассвет, с закатами прощаться,
И на песках времён, тенями рисовать портрет.
* * *
Плечо подставил и... Надорвался.
А хотелось казаться лучше...
Рыцарь - рыцарем назывался –
За силу и, немного, за душу.
А душа, чуть-что, сразу к винам.
По пьянке - сплошной героизм...
Но чтобы быть ассасином –
Надо верить, как в коммунизм.
А коммунизм - это абстракция,
В конкретном - доброе, злое...
И только одна себе сатисфакция:
Один на один или с петлёю.
А наверху, в небесах
Слишком много Богов
И один на груди, на распятьи Теплится.
От глупых забот,
Как от пинков -
Надо верить,
Но что-то не верится...
* * *
Очень новые стихи,
Вряд ли лучше прежних, старых,
То-ли чихи, то-ли охи
Только крохи, только вздохи
Над распятием блохи.
Длинноногие девицы
Любят жеребцов поджарых.
И во сне такое снится!..
Продаётся в канцтоварах,
Что-то с пухленькою попкой,
Что имеет - грудь, ресницы...
Деньги аккуратной стопкой
Начинают вдруг коситься;
Очень мало, очень мало
Чтобы выйти из подвала –
Покупать и продаваться.
Ну их... Надо просыпаться.
А, проснувшись, вновь писать –
Новые стихи - новенькие блохи,
Старые страницы полистать –
Подновит все вздохи.
* * *
Хорошо-то как солнце светит!
Солнце - звезда, такая работа...
Собачья забота - встречное метить,
И мне что-то надо, чего-то охота...
Но только зевота...
Мне то что? Я выживу –
Не кишку набить, как многие...
А ведь есть на свете «рыжие» –
Дети нищие, убогие
И на них глядят бесстыжие
Незаконные, но строгие,
И не дальше и не ближе я,
К тем козлам, что златорогие.
Моё дело - сторона, я выживу.
Оттопчу, не пожалею ноги я.
И по-новому, по-прежнему –
Дети нищие, убогие...
Деньги грязные, родные –
Братья-сестры демократии.
Дети - толстые, блатные,
Господа-рекламодатели.
Потные, по своему уставшие
От трудов преступно-праведных,
Не вложивши - много взявшие
В заповедных чащах завидных.
II
Амур имеет лук и стрёлы,
И целится, конечно же, не года три...
И ты, с уже измятым телом,
Пожалуйста, мне про любовь не ври.
И как бы ты была бы не отмыта –
Ты мимолётная, постельная.
Ведь ты во всем прямолинейная,
Простая, словно служба быта
Ты говоришь, что это ничего не значит,
Но мусорил другой, а я - подмёл...
Когда-то, зайчик солнечный удачи –
Тобою незамеченный ушёл...
* * *
Сижу я, сидим мы,
А мимо проплывают -
Возможности большие.
И летом мы сидим,
Сидим мы зимы -
А может это к лучшему?
Потому что в дремучих лесах
Бегают зайцы белые,
За ними, в полосатых трусах,
Волки бегут голодные.
* * *
Летят надо мною утки,
И крики всё тише и тише...
Грустно - хотелось шутки,
А вышло - дубиной свыше.
Как будто хожу нагишом,
Смешно всем, как будто видно...
А сердце - скрыто плащом,
Его распахнуть так же стыдно,
Как если б ходить спустив
Штаны, расстегнув ширинку.
Достаточно. Я погостив –
В штаны опускаю льдинку.
Застёгнут. Мне сердца жаль,
Шутка не шутка - обидно.
Всё тише и тише мораль,
Кукушки, а прочих - не видно.
* * *
Смешно, конечно же, смешно,
Ты посмотри как жизнь нелепа.
А где-то тонут корабли,
А где-то кровь из-за земли,
И волком смотрят на тебя
из-за кусочка хлеба.
* * *
Я ходил по улицам - ни кого не встретил:
Встречные прохожие вымерли совсем.
Но одно подметил: радуешься лицам
Если больше не с кем, не над кем.
Я всегда смеялся или насмехался
Над тупейшим дураком или над собой,
Но однажды, всё же, залетел-попался
Что смеяться не над кем и отбой!..
Трубы отыграли, завернули флаги
Митинг кончился, по домам-гробам,
А кругом овраги враги накопали
И по трубам дым идёт - кариес зубам.
Трупам - всё едино, им не надо смерти,
Глупые живые - в жизнь влюблены
Верите? Проверьте - из могилы видно:
Мертвецы - живые, остальные - сны...
* * *
Серый день,
Серый день за окном,
Скоро ночь...
Ну а ночью глаза фонарём
Светят под ноги,
Ноги весёлые, пьяные.
До ближайшей параши дойдём,
Потихоньку дойдем...
Ну а там -
Обетованные
Штуки хрустальные!
Стеклотара...
(надо ж что-то есть...)
В лучах Божьего дара,
Как от удара –
Меняется понятие - «Честь»
* * *
Я спал, когда шёл «Ревизор»:
Предпочитаю цветной телевизор –
Несмываемый, как позор,
Не умирающий, как цензор.
Он в углу, на меня косо смотрит
Важный, как предпоследний этаж.
Учит, что хорошо и что плохо,
Стервенеет и входит в раж.
Разделанным трупом Невзоровских «Дней»,
«Вести» страшнее, чем «Новости»...
Где надо - грудастей, кудрявей, темней
Мелькает на субсветовой скорости!
И мой оскудевший, пустой черепок
Эхом звенит странно:
Чёрно-белый, голубой огонёк
С очень цветного экрана...
* * *
Я знаю, что все поедают друг друга,
Любуются смертью, умирают сами.
По нраву им это - замыкание круга,
Я знаю, я видел всё это своими глазами.
Камни в песок время стирает,
И всякая дрянь, измазавшись жутью –
Становится чистой и растворяет
Золото жизни, неуловимой ртутью.
* * *
© Михаил Дмитриенко
*
|
|
