Чинара

Под чинарою чайханщик
Что-то напевает…
И в кисешку ароматный
Чай мне подливает!

За автобусной остановкой «Граница», где кончается город, в стороне от широкой бетонированной магистрали высится одинокая чинара. Только один человек знает ее возраст. Каждую весну он приходит сюда, присаживается на размытое дождями корневище и подолгу размышляет.

Он стар. Годы расписались глубокими морщинами на его лице. Обычно он приходил сюда один, но этой весной рядом с ним был мальчик лет двенадцати. В одной руке он держал тонкий саженец, корни которого были заботливо обернуты влажной тряпицей, в другой — саперную лопатку.

— Где мы посадим дерево? — спрашивает он старика.
— Около той чинары…

Когда подошли к чинаре, старик облегченно вздохнул, словно позади остались многие километры, и, устроившись между обнаженными корнями, сказал правнуку:

— Садись, слушай...

...Давным-давно мой отец батрачил на землях Кузибая. Нищета была хозяйкой в его доме. Много детей в семье — много горя. Они умирали отголода. И мне, самому младшему, хлеб снился по ночам.

Однажды отец спросил Кузибая: почему те, кто гнет на его поле спины от зари до зари, пожинают только долги? Разгневался бай. Приказал схватить отца. Его связали, повалили на землю, сорвали рубаху и начали бить палками...

Привезли его на арбе. Долго лежал он недвижимо в кибитке, потом стал кашлять. Кровью окрашивался платок, когда он подносил его ко рту.

— Ты не будешь батрачить на Кузибая, — сказала мне мать, — он убьет и тебя, уходи в город. Там легче заработать на хлеб.

И я ушел. Строил железную дорогу от Кауфманской до Ташкента, работал грузчиком в ремонтных мастерских. Там и познакомился с Арсением. Он был старше меня и многое знал. Научил кузнечному делу, читать и писать по-русски.

...Шел 1904 год. Первого мая на рассвете мы собрались около мастерских и небольшими группами направились сюда, в тугаи. Было нас человек тридцать. В центре — Арсений. Он говорил о забастовке:

— В единении — наша сила. Если мы будем стоять мужественно, стойко и дружно, то победа будет за нами. Будем стоять все за одного и один за всех. Наш боевой клич: «Пролетарии всех страт, соединяйтесь!».

Едва он произнес эту фразу, как вдали что-то щелкнуло, будто надломилась сухая ветка. Покачнулся Арсений, схватился за грудь и упал.
На следующий день рабочие мастерских хоронили его. Мы прошли через весь город и на его могиле, как клятву, повторили: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!..»

Потом я пришел сюда и на том месте, где пролилась кровь Арсения, посадил дерево...

С тех пор пролетело много весен, не стало деревьев, которые росли рядом, ушли из жизни те, кто слушал тогда Арсения. А чинара живет. Живет память о нем. Старик улыбнулся:

— Теперь давай посадим твое деревце. И когда-нибудь через много-много лет ты приведешь сюда своего правнука и расскажешь ему об Арсении, о том, как боролись мы за свободу и счастье.

г. Ташкент
З. Ахраров (Из газеты «Правда Востока», 1969)

Chinara

Chinor tagida choyxona egasi
Biror narsa kuylaydi...
Va menga xushbo'y
choyni idishga quyadi!

Shahar tugaydigan “Chegara” bekatining orqasida, keng beton yo‘l chetida yolg‘iz chinor ko‘tariladi. Uning yoshini faqat bir kishi biladi. Har bahorda bu yerga kelib, yomg‘ir yuvib ketgan ildizpoyaga o‘tirib, uzoq o‘ylaydi.

U qari. Yillar uning yuziga chuqur ajinlar yozdi. Odatda u bu erga yolg'iz keladi, lekin bu bahorda uning yonida o'n ikkilar chamasi bir bola bor edi. Bir qo'lida ildizlari nam latta bilan ehtiyotkorlik bilan o'ralgan ingichka ko'chat, ikkinchisida - saper belkurak.

— Daraxtni qayerga ekamiz? – deb so‘radi choldan.
— O‘sha chinor yonida...

Ular chinorga yaqinlashganda, chol go‘yo ko‘p kilometrlar ortda qolgandek yengil xo‘rsindi va ochilgan ildiz orasiga joylashib, nevarasiga dedi:

- O'tiring, tinglang ...

...Dadam ancha oldin Qo‘ziboyning yerlarida fermer bo‘lib ishlagan. Qashshoqlik uning uyining bekasi edi. Oilada ko'p bolalar - ko'p qayg'u. Ular ochlikdan vafot etdilar. Men esa, eng kichigi, kechalari nonni orzu qilardim.

Bir kuni otam Qo‘ziboydan so‘radi: nega tongdan kechgacha uning dalasida belini bukib yurganlar faqat qarz o‘radi? Bekning jahli chiqdi. U otasini hibsga olishni buyurdi. Uni bog‘lab, yerga uloqtirib, ko‘ylagini yirtib, tayoq bilan ura boshladilar...

Uni aravada olib kelishdi. U aravada uzoq vaqt harakatsiz yotdi, keyin yo‘tala boshladi. Ro‘molchani og‘ziga olib kelganda qonga bo‘yalgan edi.

— Qo‘ziboyga dehqonchilik qilmaysan, — dedi onam, — seni ham o‘ldiradi, shaharga bor. U yerda tirikchilik qilish osonroq.

Va men ketdim. Kaufmanskayadan Toshkentgacha temir yoʻl qurdim, taʼmirlash ustaxonalarida yuk koʻtaruvchi boʻlib ishladim. O‘sha yerda men Arseniy bilan tanishdim. U mendan katta edi va ko'p narsani bilardi. U menga temirchilikni, rus tilida o‘qish va yozishni o‘rgatdi.

...1904 yil edi. 1-may kuni tong saharda ustaxonalar yoniga yig‘ilib, kichik guruhlar bo‘lib bu yerga, to‘qayga yo‘l oldik. Biz o'ttizga yaqin edik. Arseniy markazda edi. U ish tashlash haqida gapirdi:

- Bizning kuchimiz birlikda. Agar biz mardona, matonat va do‘stona tursak, g‘alaba bizniki bo‘ladi. Keling, hammamiz bir, birimiz hammamiz uchun. Bizning jangovar hayqiriqimiz: "Har xil qatlamlarning mehnatkashlari, birlashing!" U bu iborani zo‘rg‘a aytgan ediki, uzoqdan bir narsa urildi, xuddi quruq shox uzilib qolgandek. Arseniy chayqalib, ko'kragidan ushlab yiqildi.

Ertasi kuni ustaxonalar ishchilari uni dafn etishdi. Biz butun shaharni aylanib chiqdik va uning qabrida qasam ichgandek takrorladik: "Dunyo mehnatkashlari, birlashing!.."

Keyin bu yerga kelib, Arseniyning qoni to‘kilgan joyga daraxt ekdim...

O'shandan beri ko'p buloqlar oqib o'tdi, yaqin atrofda o'sgan daraxtlar yo'qoldi, Arseniyni tinglaganlar o'tib ketdi. Lekin chinor yashaydi. Uning xotirasi saqlanib qoladi. Chol jilmayib:

- Endi daraxtingizni ekamiz. Va bir kun, ko'p yillar o'tgach, siz nevarangizni bu erga olib kelasiz va unga Arseniy haqida, ozodlik va baxt uchun qanday kurashganimiz haqida gapirib berasiz.

Toshkent
Z. Ahrarov (“Pravda Vostoka” gazetasidan, 1969 y.)