Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР
Юрий Владимирович Андропов
 Минуло сто лет со дня, когда ушел из жизни человек по имени Карл Маркс. Целый век. Век драматических потрясений, революционных бурь, коренных перемен в судьбах человечества. Век, опрокинувший, разметавший множество философских концепций, социальных теорий, политических доктрин. И век следующих одна за другой побед марксизма, его возрастающего воздействия на общественное развитие.
Чем дальше движется время, тем яснее становятся смысл и масштабы жизненного подвига Маркса.
Тысячелетиями люди искали пути к справедливому переустройству общества, к избавлению от эксплуатации, насилия, материальной и духовной нищеты. Отдавали себя этому поиску выдающиеся умы. Поколение за поколением жертвовали свои жизни во имя этой цели борцы за народное счастье. Но именно в титанической деятельности Маркса труд великого ученого впервые слился воедино с практикой самоотверженной борьбы вождя и организатора революционного движения масс.
Маркса по праву считают преемником всего лучшего, что было создано классической немецкой философией, английской политической экономией, французским утопическим социализмом. Но он, критически переработав их достижения, пошел намного дальше. Прежде всего потому, что взялся за решение задачи, которую сам сформулировал, как и подобает гению, глубоко и просто: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»[1]. И делу революционного изменения мира Маркс посвятил всю силу своего необыкновенного ума, всего себя без остатка.
Единство последовательно научной теории и революционной практики — отличительная черта марксизма. Само научное творчество Маркса не могло развернуться иначе как в неразрывной связи с самостоятельным выходом на политическую арену тогда еще исторически совсем молодого класса — пролетариата. И Марксу выпало счастье увидеть, как сбываются, становятся действительностью его собственные, сказанные еще в юности пророческие слова: «Подобно тому как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие...»[2].
Философия, которую Маркс дал рабочему классу, — переворот в истории общественной мысли. Человечество не ведало о самом себе и малой доли того, что оно узнало благодаря марксизму. Учение Маркса, представленное в органической целостности диалектического и исторического материализма, политической экономии, теории научного коммунизма, явило собой подлинную революцию в мировоззрении и одновременно осветило дорогу глубочайшим революциям социальным.
Маркс раскрыл объективные, материальные в своей основе законы движения истории, обнаружил их там, где прежде все либо казалось игрой слепого случая, произволом отдельных личностей, либо выдавалось за самовыражение мифического мирового духа. За видимым, кажущимся, за явлением он разглядел сущность. Он сорвал покров с тайны капиталистического производства, эксплуатации труда капиталом — показал, как создается и кем присваивается прибавочная стоимость.
Этим двум крупнейшим открытиям Маркса — материалистическому пониманию истории и теории прибавочной стоимости — Фридрих Энгельс, его великий сподвижник и друг, придавал особое значение. И нетрудно понять почему. Именно эти открытия позволили превратить социализм из утопии в науку, дать научное понимание классовой борьбы. Именно на их основе стало возможным то, что В. И. Ленин назвал главным в учении Маркса, — «выяснение всемирно-исторической роли пролетариата как созидателя социалистического общества»[3].
Да, Маркс — величайший ученый. Но Маркс и величайший революционер-практик. И можно лишь поражаться тому, сколько он успел сделать для достижения им же указанных целей.
Вместе с Энгельсом Маркс создал Союз коммунистов — первую в истории политическую организацию сознательного, революционного пролетариата. Он стал, таким образом, первым коммунистом в самом современном понимании этого слова, зачинателем нашего ныне всемирного движения.
«Только интернациональный союз рабочего класса может обеспечить его окончательную победу»[4],— писал Маркс. И сам он, основатель Первого Интернационала, не покладая рук ковал международное единство рабочих. Политические заветы Маркса и Энгельса коммунистам мира нельзя представить себе без пламенного призыва «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Убежденный интернационалист, Маркс, как никто, умел вникнуть в особенности обстановки самых различных стран — от Англии до Индии, от Франции до Китая, от США до Ирландии. Вместе с тем, внимательно вглядываясь в жизнь отдельных народов, он постоянно отыскивал ее взаимосвязи с жизнью всего мира. И здесь для него всегда стоял кардинальный вопрос: кто начнет революционную ломку капиталистических порядков и первым двинется по дороге, ведущей в коммунистическое будущее человечества?
Ответ на этот вопрос дан историей. Быть революционным первопроходцем выпало на долю пролетариата России. Находятся даже в наши дни «критики» Октябрьской революции, утверждающие, что она-де произошла вопреки всем ожиданиям Маркса. Делают вид, будто в своих революционных прогнозах Маркс вообще сбрасывал Россию со счетов. А ведь в действительности к делам российским он проявлял огромный интерес. Чтобы лучше в них разобраться, Маркс изучал русский язык. Непримиримый противник царизма, он провидчески оценил перспективу поднимавшегося в России общественного движения, увидел, что в ней зреет «грандиознейшая социальная революция»[5], которая будет иметь всемирное значение. Поистине даже о будущих событиях Маркс судил точнее, чем иные нынешние наши «критики» судят о прошлых.
Энгельсу принадлежат слова о том, что в рядах борющегося пролетариата со смертью Маркса образовалась зияющая пустота. Потеря действительно была безмерной. Но знамя Маркса осталось в надежных руках. Его высоко нес сам Энгельс, находившийся во главе набиравшего силу революционного рабочего движения. И еще при жизни Энгельса на арену классовой борьбы пролетариата вышел Владимир Ильич Ленин.
Ленин был верным последователем Маркса и Энгельса. Он, по собственному его признанию, терпеть не мог ни малейшей хулы на своих великих учителей. Лишь так и мог поступать человек, который больше всех сделал не только для защиты, но и для творческого развития в новых исторических условиях всех составных частей марксизма, для практической его реализации. Он поднял марксизм на новую, высшую ступень. Имя Ленина неотделимо от имени Маркса. Ленинизм — это марксизм эпохи империализма и пролетарских революций, крушения колониальной системы, эпохи перехода человечества от капитализма к социализму. Вне и помимо ленинизма марксизм в наше время попросту невозможен.
Ленин и созданная им партия большевиков возглавили первую победоносную социалистическую революцию, коренным образом изменившую социально-политический облик мира. Тем самым была открыта новая эра — эра грандиозных свершений и исторических завоеваний рабочего класса, народных масс. Тем самым научный социализм, созданный Марксом, слился с живой практикой миллионов трудящихся, строящих новое общество.
Сегодня перед нами гораздо шире и глубже, чем перед современниками Маркса, раскрывается богатейшее содержание его учения. Ведь одно дело — воспринимать идею исторической необходимости социализма в ее теоретическом виде и совсем другое — быть также участниками и свидетелями процесса воплощения этой идеи в жизнь.
Конкретные исторические пути становления социализма пролегли не во всем так, как предполагали основоположники нашей революционной теории. Первоначально он победил лишь в одной, к тому же экономически не самой развитой стране. Все дело здесь в том, что Октябрьская революция произошла в новых исторических условиях, которых при жизни Маркса еще не было, в эпоху империализма, что и получило свое отражение в ленинской теории социалистической революции, которая полностью подтверждена жизнью.
Идеологи буржуазии и реформизма по сей день строят целые системы доводов, пытаясь доказывать, будто новое общество, созданное в СССР, в других братских странах, оказалось не соответствующим тому образу социализма, который виделся Марксу. Толкуют, что реальность, мол, разошлась с идеалом. Но сознательно или по неведению упускают из виду, что сам Маркс, разрабатывая свое учение, меньше всего руководствовался требованиями некоего отвлеченного идеала чистенького, приглаженного «социализма». Свои представления о будущем строе он выводил из анализа объективных противоречий крупного капиталистического производства. Именно такой, единственно научный подход позволил ему верно определить основные черты общества, которому еще предстояло родиться в очищающих грозах социальных революций XX века.
Краеугольным камнем социально-экономического строя, приходящего на смену капитализму, становится, по Марксу, общественная собственность на средства производства. Чеканные слова «Манифеста Коммунистической партии» подчеркивают значение, которое марксизм придает этому необходимому перевороту в производственных отношениях: «...коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности»[6].
Исторический опыт реального социализма показывает, что превращение «моего», частнособственнического в «наше», общее — дело непростое. Переворот в отношениях собственности отнюдь не сводится к единовременному акту, в результате которого основные средства производства становятся общенародным достоянием. Получить право хозяина и стать хозяином — настоящим, мудрым, рачительным — далеко не одно и то же. Народу, свершившему социалистическую революцию, приходится еще долго осваивать свое новое положение верховного и безраздельного собственника всего общественного богатства — осваивать и экономически, и политически, и, если угодно, психологически, вырабатывая коллективистское сознание и поведение. Ведь социалистически воспитанным является лишь тот человек, которому небезразличны не только собственные трудовые успехи, благополучие, авторитет, но и дела товарищей по работе, трудового коллектива, интересы всей страны, трудящихся всего мира.
Говоря о превращении «моего» в «наше», нельзя забывать, что это длительный многоплановый процесс, который не следует упрощать. Даже тогда, когда окончательно устанавливаются социалистические производственные отношения, кое у кого еще сохраняются, а то и воспроизводятся индивидуалистические привычки, стремление поживиться за счет других, за счет общества. Все это, пользуясь терминологией Маркса, последствия отчуждения труда, и они не улетучиваются автоматически и вдруг из сознания, хотя само отчуждение уже ликвидировано.
Все это мы теперь хорошо знаем из практики социалистического и коммунистического строительства. Но знаем и другое. А именно то, что в полном соответствии с предвидением Маркса всюду, где победили пролетарские революции, утвердившаяся в тех или иных формах общественная собственность на средства производства стала и основным фактором существования социализма, и его опорой, и главным источником его прогресса.
На базе социалистической собственности у нас создана могучая, планомерно развивающаяся экономика, которая позволяет ставить и решать крупные по масштабам и сложные по содержанию народнохозяйственные и социальные задачи. Разумеется, эти наши возможности не реализуются сами собой. Возникают здесь и проблемы, и серьезные трудности. Происхождение их бывает разным, но никогда оно не связано с сущностью утвердившейся и доказавшей свои преимущества общественной, коллективной собственности. Наоборот, значительная доля недостатков, нарушающих порой нормальную работу на тех или иных участках нашего народного хозяйства, имеет своей причиной отступления от норм, требований экономической жизни, основа основ которой — социалистическая собственность на средства производства.
Взять, скажем, вопрос об экономии, о рациональном использовании материальных, финансовых, трудовых ресурсов. От его решения в большой степени зависит и выполнение задач текущей пятилетки, и развитие нашей экономики в перспективе. Если вдуматься, то речь здесь как раз идет о соблюдении той необходимой нормы хозяйствования, которую предписывает социалистическая собственность и суть которой — в бережливом отношении к общенародному достоянию, в инициативном и энергичном его приумножении. За нарушения этой нормы приходится расплачиваться всему обществу, и оно вправе строго взыскивать с тех, кто по нерадивости, неумению или из своекорыстных соображений разбазаривает его богатства.
Наши заботы сейчас сосредоточены вокруг повышения эффективности производства, экономики в целом. Важность этой- проблемы глубоко осознана партией, советским народом. Однако что касается ее практического решения, дело движется не так успешно, как это необходимо. Что тут мешает? Почему от огромных капиталовложений мы сейчас не получаем должной отдачи, почему не удовлетворяющими нас темпами осваиваются в производстве достижения науки, техники?
Причин, конечно, можно назвать немало. Нельзя прежде всего не видеть, что наша работа, направленная на совершенствование и перестройку хозяйственного механизма, форм и методов управления, отстала от требований, предъявляемых достигнутым уровнем материально-технического, социального, духовного развития советского общества. И это главное. Вместе с тем сказывается, конечно, и воздействие таких, например, факторов, как недополучение значительного количества сельскохозяйственной продукции за четыре последних года, необходимость направления все возрастающих финансовых и материальных средств на добычу топливно-энергетических и сырьевых ресурсов в северных и восточных районах страны.
Можно снова и снова повторять основополагающую идею Маркса о том, что для ускорения прогресса производительных сил нужны соответствующие формы организации экономической жизни, но дело не сдвинется с места, пока эта теоретическая истина не будет переведена на конкретный язык практики. Во главу угла выдвигается сегодня задача продумать и последовательно осуществить меры, способные дать больший простор действию колоссальных созидательных сил, заложенных в нашей экономике. Эти меры должны быть тщательно подготовленными, реалистическими, а значит, при их разработке необходимо неуклонно исходить из законов развития экономической системы социализма. Объективный характер этих законов требует избавиться от всякого рода попыток управлять экономикой чуждыми ее природе методами. Нелишне здесь вспомнить предостережение Ленина об опасности, которая кроется в наивной вере иных работников, будто все задачи свои они могут решить «коммунистическим декретированием»[7].
С другой стороны, договорившись о необходимых мерах, приняв соответствующие решения, недопустимо бросать дело на полпути. Все, что решено, должно быть выполнено. Это ленинская традиция нашей партии, и отступать от нее нам не к лицу.
Интересы общества в целом — важнейший ориентир для развития экономики, опирающейся на социалистическую собственность. Но отсюда, разумеется, не следует, что во имя идеи общего блага социализм будто бы подавляет или игнорирует интересы личные, местные, специфические потребности различных социальных групп. Вовсе нет. «Идея»,— как подчеркивали Маркс и Энгельс,— неизменно посрамляла себя, как только она отделялась от «интереса»[8] . Одна из важнейших задач совершенствования нашего народнохозяйственного механизма в том и состоит, чтобы обеспечить точный учет этих интересов, добиться их оптимального сочетания с интересами общенародными и таким образом использовать их как движущую силу роста советской экономики, повышения ее эффективности, производительности труда, всестороннего укрепления экономического и оборонного могущества Советского государства.
Об эффективности социалистического народного хозяйства необходимо, конечно, судить с учетом не только собственно экономических, но и социальных критериев, принимая во внимание конечную цель общественного производства. При капитализме такой целью является прибыль на капитал; при социализме, как теоретически доказал Маркс, — благосостояние людей труда, создание условий для всестороннего развития личности. Реальный социализм облекает это положение марксовой теории в живую плоть.
Действительно, как ни многогранны задачи, стоящие перед советской экономикой, все они в итоге сливаются в одну — обеспечить рост, благосостояния трудящихся, создать материальные условия для дальнейшего расцвета их духовной, культурной жизни, общественной активности. Этим определяется и генеральное направление экономической политики КПСС, что отражено в документах ее XXVI съезда, в осуществляемой сейчас Продовольственной программе, в партийных решениях по конкретным народнохозяйственным вопросам. Ясно, что этим многое, очень многое определяется и в нашем подходе к рационализации производства, к его интенсификации. Иными словами, не за счет трудящихся, а именно в их интересах у нас решаются проблемы повышения экономической эффективности. Это не упрощает нашу работу, но зато позволяет вести ее, опираясь на неиссякаемые силы, знания, творческую энергию всего советского народа.
Маркс видел историческое предназначение формации, приходящей на смену капитализму, в том, чтобы превратить труд из мучительной, подневольной обязанности в первую жизненную потребность личности. Мы теперь по опыту знаем, как много надо сделать на долгом пути к осуществлению этой идеи во всей ее полноте. Но решающий рубеж уже взят. Покончено с тем закономерным для капитализма положением, при котором продукт труда противостоит труженику как чуждая, даже враждебная сущность и при котором получается, что, чем больше физических и интеллектуальных сил расходует рабочий, тем больше увеличивает он могущество своих угнетателей. Величайшее по значению и неоспоримое завоевание социализма состоит в том, что созданы условия, обеспечивающие каждому человеку право на труд. Именно труд, сознательный, добросовестный, инициативный, труд на благо общества признается у нас высшим мерилом достоинства и общественного престижа личности.
Практикой доказано также, что обобществление средств и предметов труда — необходимый и действенный фактор формирования присущего именно социализму общественного климата, и котором человек не знает гнетущего чувства неуверенности в завтрашнем дне, в котором господствуют коллективистский дух и товарищеская взаимопомощь, нравственное здоровье и социальный оптимизм. В совокупности все это означает принципиально новое качество жизни трудящихся масс, которое отнюдь не сводится к материальному комфорту, а вбирает в себя весь спектр полнокровного человеческого бытия.
Понятно, что все это достигается не на другой день после установления общественной собственности. Поэтому оно не может сразу же оцениваться как «уже готовый», завершенный социализм. Переворот в отношениях собственности сам по себе не устраняет всех столетиями накапливавшихся негативных черт человеческого общежития. Речь идет о другом. О том, что без такого переворота любая «модель» социализма, в какие привлекательные одежды ее ни ряди, окажется нежизненной, останется существовать только в воображении ее создателей. Это азбучная истина марксизма. И она справедлива сегодня так же, как сто лет назад.
С так называемыми азбучными истинами марксизма вообще следует обращаться бережно, ибо за непонимание или забвение их сурово карает сама жизнь. Ценой немалых трудов, даже ошибок осознавалось, например, все значение взглядов Маркса на распределение. Он настойчиво указывал, что в первой фазе коммунизма каждый труженик «получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему», словом, в точном соответствии с количеством и качеством своего труда[9], что отвечает основному принципу социализма «от каждого — по способностям, каждому — по труду». Безупречный демократ и гуманист, Маркс был решительным противником уравниловки, категорически отвергал нередкие и в его время демагогические или наивные рассуждения о социализме как о «всеобщем равенстве» в распределении и потреблении.
Теперь уже и из практики, из опыта многих социалистических стран ясен не только социально-экономический, но и громадный политический вес этих суждений основоположника научного коммунизма. Ведь распределительные отношения прямо и непосредственно затрагивают интересы всех и каждого. Характер распределения является, по сути дела, одним из важнейших показателей степени социального равенства, возможной при социализме. Любые попытки волевым путем превысить эту возможную степень, забежать вперед — к коммунистическим формам распределения, без точного учета трудового вклада каждого в создание материальных и духовных благ могут породить и порождают нежелательные явления.
Так, со всей определенностью выявилась недопустимость нарушения объективного экономического требования опережающего роста производительности труда. Вне теснейшей связи с этим решающим фактором повышение заработной платы, производящее вначале внешне благоприятное впечатление, в конце концов неизбежно оказывает негативное воздействие на всю экономическую жизнь. Оно, в частности, порождает запросы, которые не могут быть полностью удовлетворены при данном уровне производства, мешает устранить дефицит со всеми его уродливыми последствиями, вызывающими справедливое возмущение трудящихся.
Правильное решение проблем распределения при социализме предполагает, конечно, натуральное обеспечение денежных средств населения разнообразными предметами потребления и услугами. При этом определяющим является уровень развития производительных сил. Нельзя, разумеется, удовлетворить те потребности, которые превышают наши возможности. В то же время нашей непреложной обязанностью была и будет работа в двояком направлении: во-первых, неуклонный рост общественного производства и подъем на этой основе материального и культурного уровня жизни народа; во-вторых, всяческое содействие возвышению материальных и духовных потребностей советского человека.
Полное социальное равенство не возникает вдруг и в законченном виде. Общество дорастает, дорабатывается до него довольно долго, трудно, ценой огромных усилий. Оно должно развить свои производительные силы до уровня материально-технической базы коммунизма. Оно должно выработать у каждого труженика высокое сознание и культуру, профессионализм, способность разумно пользоваться благами социализма.
Пока этих условий нет, распределительные отношения, строжайший контроль за мерой труда и мерой потребления должны быть в центре внимания партии, руководящей социалистическим обществом. И КПСС постоянно заботится о том, чтобы открытый Марксом принцип социалистического распределения проводился в жизнь повсеместно и неукоснительно, лучше, полнее применялся на практике. Если он нарушается — приходится иметь дело и с нетрудовыми доходами, и с так называемыми летунами, прогульщиками, лодырями, бракоделами, которые становятся, по сути дела, нахлебниками общества, живут за счет массы добросовестных работников. Это нетерпимое явление, своего рода паразитирование на гуманизме нашего строя.
Труд, и только труд, его реальные результаты, а не чье-либо субъективное желание или добрая воля должны определять уровень благосостояния каждого гражданина. Такой подход полностью отвечает и духу, и содержанию марксовых взглядов на распределение при социализме.
У нас давно сложилась система материального и морального стимулирования труда. Она неплохо служила и служит борьбе за социализм и коммунизм. Однако сегодня как сама эта система, так и формы, практика ее применения нуждаются, очевидно, в дальнейшем улучшении. Важно не только то, чтобы хороший труд хорошо вознаграждался и получал достойное общественное признание. Необходимо, чтобы практика материального и морального поощрения в сочетании с образцовой организацией труда поддерживала и развивала в людях сознание полезности, нужности их усилий, выпускаемой ими продукции. Чтобы она утверждала в конечном счете чувство их сопричастности делам и планам своего коллектива, всего народа. А это чувство мобилизует, дисциплинирует больше всяких уговоров и призывов.
Совершенствуя распределительные отношения, необходимо учитывать весь комплекс взаимоотношений в процессе труда. Что здесь имеется в виду прежде всего? Это — последовательное укрепление во всех сферах народного хозяйства, говоря словами Маркса, «урегулированности и порядка», которые он считал формами «общественного упрочения данного способа производства»[10]. Работе в этом направлении особенно противопоказаны голое администрирование и шумиха, подмена реального дела разговорами. Руководитель, который этого не понимает, который систематические и настойчивые организаторские усилия пытается подменить, эффектными, но не эффективными кампаниями, немногого добьется. Смысл усилий партии по улучшению управления, повышению организованности, деловитости, плановой, государственной и трудовой дисциплины состоит не только в том, чтобы избавиться от определенных недостатков и трудностей, что само по себе имеет огромное значение, но и в том, чтобы в конечном счете еще больше упрочить те основы, на которых зиждется социалистический образ жизни.
Разумеется, при этом партия исходит из реальных условий управления трудом, существующих на современном этапе развития советского общества. Пока эти условия таковы, что экономический закон, который Маркс считал первым законом на основе коллективного производства, — закон экономии рабочего времени, действует у нас еще не в полную мощь. Причиной тому в значительной мере наличие большого числа физически тяжелых, непривлекательных, рутинных работ, медленные темпы их механизации, и тем более — автоматизации.
Между тем достаточно представить себе напряженное положение с трудовыми ресурсами, демографическую ситуацию в стране, чтобы стала ясной экономическая недопустимость дальнейшего сохранения значительной доли ручного, немеханизированного труда, которая только в промышленности достигает 40 процентов. Вот почему так актуально сегодня всемерное ускорение темпов научно-технического прогресса, более активное использование его достижений, причем прежде всего на тех участках, где трудовые затраты особенно велики. Основа для этого у нас есть. Это — высокий уровень развития социалистического народного хозяйства. Это — профессиональный опыт, квалификация советского рабочего класса. Это — наличие компетентных специалистов и руководящих кадров народного хозяйства, мощный научный, интеллектуальный потенциал, производительная сила которого в современных условиях становится все более значительной. Дело за тем, чтобы лучше, быстрее использовать все наши возможности, поднять культуру труда и организации производства.
Решением задач механизации и автоматизации производства нам необходимо настойчиво заниматься и в силу их социально-политического значения. Ведь избавленный от тяжелого, утомительного ручного труда человек, как правило, проявляет и большую инициативу, ответственность за порученное дело. Он получает дополнительные возможности для учебы и отдыха, для участия в общественной деятельности, управлении производством. Тем самым он может полнее осуществлять и свои политические, демократические права, предоставленные людям труда социалистической революцией,— права полновластных хозяев своего общества, своего государства.
Задолго до того, как началось становление общества, приходящего на смену капитализму, Маркс раскрыл и сущность политических форм его жизни. Уже в «Манифесте Коммунистической партии» было отмечено, что «первым шагом в рабочей революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии»[11]. Утверждение социализма немыслимо без твердой политической власти, классовое содержание которой Маркс определил понятием «диктатура пролетариата». Именно ею, согласно учению Маркса, открывается тот путь политического развития, который в конечном счете ведет к коммунистическому общественному самоуправлению.
Как соотносится с этими марксовыми прогнозами живая история социализма?
В нашей стране, как, впрочем, и всюду, где власть переходила в руки рабочего класса, трудящихся, это означало торжество демократии в самом буквальном и точном смысле слова — подлинную победу народовластия. Люди труда обретали наконец права и свободы, в которых капитализм всегда отказывал и отказывает им если не формально, то по существу.
Советская демократия, встретившая особенно ожесточенное сопротивление контрреволюционных сил, как внутренних, так и внешних, входила в жизнь честно, не скрывая своего классового характера, не останавливаясь перед тем, чтобы узаконить привилегии людей труда по отношению к представителям эксплуататорских классов, боровшихся с новой властью. По сути своей она есть и всегда будет демократией, гарантирующей самые широкие права и защищающей интересы трудящихся, готовой призвать к порядку тех, кто поднимает руку на социалистические завоевания народа.
В ходе строительства нового общества обогащается содержание социалистической демократии, отпадают исторически сложившиеся ограничения, разнообразнее становятся формы осуществления народовластия. Этот процесс развертывается в неразрывной связи с развитием социалистической государственности, которая сама претерпевает качественные изменения. Важнейшее из них — перерастание государства диктатуры пролетариата в общенародное государство. Это сдвиг огромного значения для политической системы социализма. Свое отражение он получил во всенародно принятой в 1977 году Конституции СССР, которая создает законодательную базу для дальнейшего углубления социалистического демократизма.
Мы не идеализируем того, что сделано и делается в нашей стране в этой области. У советской демократии были, есть и, надо полагать, еще будут трудности роста, обусловленные материальными возможностями общества, уровнем сознания масс, их политической культуры, да и тем, что наше общество развивается не в тепличных условиях, не в изоляции от враждебного нам мира, а под холодными ветрами развязанной империализмом «психологической войны». Совершенствование нашей демократии требует устранения бюрократической «заорганизованности» и формализма — всего, что глушит, подрывает инициативу масс, сковывает творческую мысль и живое дело трудящихся. С такими явлениями мы боролись и будем бороться с еще большей энергией и настойчивостью.
Иной раз приходится слышать, что современный облик социалистической государственности и демократии не соответствует, мол, указанной Марксом перспективе коммунистического самоуправления. Путь, который мы прошли, опыт, который у нас есть, говорят, однако, об обратном.
Взять, скажем, марксовы представления, что управлять новым обществом — дело «народа, организованного в коммуны», что суть новой власти — это «управление народа посредством самого народа»[12]. Известно, что эти идеи были подсказаны жизнью, героическим порывом парижских коммунаров. И тем не менее они содержали лишь самое общее указание на отдаленную цель. Конкретизировать способы приближения к ней могло только собственное революционное творчество масс. И уже в канун Октября оно дало материал, позволивший Ленину наметить практический шаг к реализации формул Маркса в условиях нашей страны: «...народ, объединенный Советами, — вот кто должен управлять государством»[13].
Народ, не знающий над собой иной власти, кроме власти собственного объединения, — эта идея Маркса, Энгельса, Ленина находит свое выражение в деятельности Советов, соединяющих законодательство, управление и контроль. Она проявляется в работе профсоюзов и других общественных организаций, в жизни трудовых коллективов, в развитии всей политической системы нашего общества. И дело совсем не в том, чтобы выискивать ее отличия от идеала коммунистического самоуправления, — таких отличий уже в силу исторической дистанции, отделяющей нас от второй фазы коммунизма, можно указать немало. Гораздо важнее другое, а именно то, что эта система функционирует и совершенствуется, находя все новые формы и методы развития демократизма, расширения хозяйских прав и возможностей рабочего человека на производстве, во всей общественно-политической практике — от депутатских комиссий и народного контроля до постоянно действующих производственных совещаний. Это и есть действительное социалистическое самоуправление народа, которое развивается в ходе строительства коммунизма.
Особого внимания и обобщения требует опыт нашего демократического развития в соответствии с новой Конституцией СССР. Это прежде всего относится к оживлению и более широкому использованию местной инициативы, более органичному включению всех трудовых коллективов в нашу общегосударственную работу. В последние годы существенно расширены полномочия местных Советов в отношении предприятий, учреждений и организаций, расположенных на их территории. Возможности районных, областных, краевых и республиканских (АССР) Советов будут увеличиваться также в ходе реализации решения майского (1982 года) Пленума ЦК КПСС о создании находящихся в их ведении агропромышленных объединений. Таким образом, возрастает роль представительных органов в осуществлении главнейшей, хозяйственно-организаторской функции социалистического государства. Нельзя не отметить и такую найденную самими массами первичную форму производственного управления, какой стала хозрасчетная бригада.
Разумеется, нам глубоко чужда такая трактовка самоуправления, которая тянет к анархо-синдикализму, к раздроблению общества на не зависящие друг от друга, конкурирующие между собой корпорации, к демократии без дисциплины, к пониманию прав без обязанностей. Испытанный принцип организации всей жизни социалистического общества — это демократический централизм, позволяющий успешно сочетать свободное творчество масс с преимуществами единой системы научного руководства, планирования, управления.
Социалистический строй делает осуществление коллективных прав и обязанностей трудящихся ведущей пружиной общественного прогресса. При этом вовсе не игнорируются интересы отдельного человека. Наша Конституция предоставляет советскому гражданину широкие права и свободы и вместе с тем подчеркивает приоритет общественных интересов, служение которым и есть высшее проявление гражданственности.
У нас ликвидирована существующая при капитализме пропасть между интересами государства и гражданина. Но, к сожалению, встречаются еще люди, которые пытаются противопостан вить свои эгоистические интересы обществу, другим его членам.; В этом свете становится ясной необходимость работы по воспитанию, а иногда и по перевоспитанию отдельных лиц, по борьбе с посягательствами на социалистический правопорядок, на нормы нашего коллективистского общежития. И это не «попрание прав человека», о котором лицемерно твердит буржуазная пропаганда, а самый реальный гуманизм и демократизм, означающий управление по воле большинства, в интересах всех трудящихся.
КПСС превыше всего ставит интересы народа, интересы общества в целом. Она уделяет повседневное внимание созданию условий, развязывающих творческую самодеятельность трудящихся, их социальную активность, раздвигающих рамки самостоятельности промышленных предприятий, совхозов, колхозов. Эта активность, эта инициатива — вопрос реальности планов партии, роста ее силы, а в конечном счете — залог осуществления программы коммунистического строительства.
Партия, будучи ядром политической системы советского общества, сама подает пример демократической организации всей своей деятельности; она вырабатывает и развивает демократические принципы, которые входят во все сферы нашего социалистического бытия. Это одно из важнейших проявлений руководящей роли партии в жизни общества, ее вдохновляющего воздействия на массы.
В свое время, разбирая Марксов методологический подход к выяснению основных черт нового общества, Ленин писал: «У Маркса нет ни тени попыток сочинять утопии, по-пустому гадать насчет того, чего знать нельзя. ...Вместо схоластически-выдуманных, «сочиненных» определений и бесплодных споров о словах (что социализм, что коммунизм), Маркс дает анализ того, что можно бы назвать ступенями экономической зрелости коммунизма»[14]. Именно на основе такого анализа Маркс, как известно, создал свое учение о двух фазах развития единой коммунистической формации, которое находится на вооружении КПСС и других братских партий. Именно на этой основе, обобщая новый исторический опыт, Ленин всесторонне развил теорию строительства социализма и коммунизма. Из этих положений исходим мы и сегодня при решении одного из труднейших, по мнению Маркса, Энгельса, Ленина, вопросов — вопроса о конкретных формах перехода к коммунизму.
Важнейшие черты современного советского общества нашли отражение в концепции развитого социализма. В ней убедительно показано диалектическое единство и реальных успехов в социалистическом строительстве, в осуществлении многих экономических, социальных и культурных задач первой фазы коммунизма, и крепнущих ростков коммунистического будущего, и еще не решенных проблем, оставшихся нам от вчерашнего дня. А это означает, что понадобится определенное время, чтобы подтянуть отставшие тылы и двинуться дальше. Нам надо трезво представлять, где мы находимся. Забегать, вперед — значит выдвигать неосуществимые задачи; останавливаться только на достигнутом — значит не использовать все то, чем мы располагаем. Видеть наше общество в реальной динамике, со всеми его возможностями и нуждами — вот что сейчас требуется.
Разработка концепции развитого социализма поставлена XXVI съездом КПСС на первое место среди того, что было сделано за последние годы в области марксистско-ленинской теории. Опираясь на нее, партия определила свою стратегию и тактику на ближайшие годы и более отдаленную перспективу, предостерегла от возможных преувеличений в понимании степени приближения страны к высшей фазе коммунизма. Все это позволило уточнить и конкретизировать пути и сроки реализации наших программных целей.
Крупные, масштабные задачи встают перед партией и народом в последних десятилетиях XX века. Взятые в комплексе, эти задачи сводятся к тому, что можно было бы назвать совершенствованием развитого социализма, по мере чего и будет происходить постепенный переход к коммунизму. Наша страна находится в начале этого длительного исторического этапа, который, в свою очередь, будет, естественно, знать свои периоды свои ступени роста. Как долго продлятся они, какие конкретные формы примут, покажут лишь опыт, живая практика. Но один из крупнейших, можно сказать, качественных ориентиров на этом пути ясно обозначил XXVI съезд партии, выдвинув положение о становлении в главном и основном бесклассовой структуры общества в исторических рамках развитого социализма.
Характерно, что этот вывод, сделанный на основе реальной практики, прямо перекликается с марксовым пониманием социализма как общества, которое не знает классовых различий[15]. Вот, кстати говоря, еще одно подтверждение того, что об истинности марксовых взглядов следует судить, не только исходя из опыта нескольких минувших десятилетий, но оценивать их и с позиций более продолжительной перспективы.
Правильно поступает сегодня тот, кто, поставив перед собой вопрос: «Что же такое социализм?» — обращается за ответом прежде всего к трудам Маркса, Энгельса, Ленина. Однако нельзя уже ограничиваться только этим. Ныне понятие «социализм» не может раскрываться иначе, как с учетом богатейшего практического опыта народов Советского Союза, других братских стран. Этот опыт показывает, сколь непросты многие проблемы, встающие на пути социалистического созидания. Но он свидетельствует и о том, что лишь социализму под силу решение самых сложных вопросов общественного бытия.
Именно социализм устраняет вековые барьеры, разделявшие труд и культуру, создает высокой прочности союз рабочих, крестьян, интеллигенции, всех работников физического и умственного труда, при ведущей роли рабочего класса. Он приобщает трудящиеся массы к достижениям науки и техники, литературы и искусства, обеспечивает небывалое общественное признание творческой деятельности интеллигенции. Именно социализм сплачивает в дружную семью прежде разобщенные национальной рознью народы, обеспечивает справедливое решение национального вопроса, порожденного эксплуататорским строем. Именно социализм, способствуя расцвету национальных форм жизни, формирует и новый тип международных, межгосударственных отношений, исключающих всякое неравноправие, основанных на братском сотрудничестве и взаимопомощи.
С завершением переходного периода от капитализма к социализму, с упрочением нового, социалистического уклада жизни преодолеваются острейшие социальные столкновения в обществе, в основе которых в конечном счете лежит его раскол на враждебные классы. Этот вывод не имеет, однако, ничего общего с тем упрощенным, политически наивным представлением, будто социализм несет избавление вообще от всех противоречий и расхождений, от любых житейских неурядиц. Кстати сказать, по-своему это представление эксплуатируют и наши идейные противники, когда они пытаются опорочить новый строй, указывая на то, что и при нем в жизни людей есть и трудности, и разочарования, и очень нелегкая порой борьба нового со старым.
Да, и противоречия, и трудности у нас есть. Думать, что возможен какой-то другой ход развития, значит сворачивать с надежной, хотя иной раз и жесткой почвы реальности, порывать с азами марксистской диалектики. В теоретическом плане этот вопрос, опираясь на учение Маркса, прояснил Ленин. «Антагонизм и противоречие, — писал он, — совсем не одно и то же. Первое исчезнет, второе останется при социализме»[16]. Теперь это положение подтверждено практикой. Отсюда, однако, не следует, что можно пренебрегать неантагонистическими противоречиями, игнорировать их в политике. Жизнь учит, что при подобном невнимании и противоречия, не являющиеся по своей природе антагонистическими, могут порождать серьезные коллизии. Другая — и важнейшая — сторона дела состоит в том, чтобы правильно использовать противоречия социализма в качестве, источника и стимула его поступательного развития.
Наш опыт показывает, что успехи в социалистическом строительстве приходят тогда, когда политика правящей коммунистической партии опирается на прочную научную основу. Любая недооценка роли марксистско-ленинской науки, ее творческого развития, узкопрагматическое толкование ее задач, пренебрежение фундаментальными проблемами теории, засилье конъюнктурщицы или схоластическое теоретизирование чреваты серьезными политическими и идеологическими последствиями. Опыт, практика многократно подтвердили правоту ленинского указания, что «кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы. А натыкаться слепо на них в каждом частном случае значит обрекать свою политику на худшие шатания и беспринципность»[17].
КПСС придает большое значение развитию теории марксизма-ленинизма, как того требует сама его творческая сущность. Это жизненно необходимо для решения наших практических задач. Все более мы ощущаем, например, потребность в серьезных исследованиях в области политической экономии социализма. И здесь для нашей науки немеркнущим образцом глубокого проникновения в сущность явлений экономической жизни был и остается «Капитал» Маркса.
Огромный материал для теоретического осмысления дает многообразный, не во всем совпадающий опыт братских стран социализма. Нельзя не вспомнить в этой связи ленинские слова о том, что «только путем ряда попыток,— из которых каждая, отдельно взятая, будет одностороння, будет страдать известным несоответствием,— создастся цельный социализм из революционного сотрудничества пролетариев всех стран»[18]. Эта задача практически решается в наши дни на обширных пространствах земного шара, в рамках мировой системы социализма, ставшей определяющим фактором социального прогресса человечества. И решается в том принципиальном направлении, которое было предсказано Марксом.
Ленин часто говорил, что всю свою деятельность он постоянно сверяет с Марксом. С Марксом, Энгельсом, Лениным сверяет каждый свой шаг КПСС.
Сверяться с Марксом, с марксизмом-ленинизмом — отнюдь не значит механически «сличать» движущуюся жизнь с теми или иными формулами. Мы были бы никудышными последователями наших учителей, если бы довольствовались повторением открытых ими истин, полагались на магическую силу однажды заученных цитат.
Марксизм — не догма, а живое руководство к действию, к самостоятельной работе над теми сложными задачами, которые ставит перед нами каждый новый поворот истории. И чтобы не отстать от жизни, коммунисты должны во всех направлениях двигать и обогащать учение Маркса, творчески применять на практике разработанный им метод материалистической диалектики, по праву называемой живой душой марксизма. Только такое отношение к нашему бесценному идейному наследию, образец которого дал Ленин, только такое непрерывное самообновление революционной теории под воздействием революционной практики и делает марксизм подлинной наукой и искусством революционного творчества. В этом — секрет силы марксизма-ленинизма, его неувядающей свежести.
Приходится слышать порой, будто новые явления общественной жизни «не вписываются» в концепцию марксизма-ленинизма, что он будто бы переживает «кризис» и надо, дескать, «оживить» его вливанием идей, почерпнутых из западной социологии, философии или политологии. Дело здесь, однако, совсем не в мнимом «кризисе» марксизма. Дело в другом — в неспособности иных теоретиков, называющих себя марксистами, подняться до истинных масштабов теоретического мышления Маркса, Энгельса, Ленина, в неумении применить в процессе конкретного изучения конкретных вопросов громадную интеллектуальную мощь их учения. Нелишне добавить, что немало буржуазных теоретиков в области философии, социологии, политической экономии по большей части составило себе имя тем, что пробавлялось перелицовыванием на свой лад марксистских идей.
Коммунистам не пристало прельщаться хлесткими фразами всевозможных «улучшателей» Маркса, цепляться за фабрикаты буржуазной науки. Не размывать марксистско-ленинское учение, а, наоборот, бороться за его чистоту, творчески развивать его — вот путь к познанию и решению новых проблем. Лишь такой подход отвечает традициям и духу нашего учения, потребностям коммунистического движения.
Мы, советские коммунисты, гордимся своей принадлежностью к самому влиятельному идейному течению во всей истории мировой цивилизации — марксизму-ленинизму. Открытый всему лучшему, передовому, что есть в современной науке и культуре, он находится сегодня в центре духовной жизни мира, владеет умами миллионов и миллионов людей. Это идейное кредо восходящего класса, освобождающего все человечество. Это философия социального оптимизма, философия настоящего и будущего.
Ныне пройдена большая дистанция по пути социального обновления мира, по пути реализации революционных целей и идеалов рабочего класса. По-новому выглядит политическая карта земного шара. Величайшие открытия сделаны наукой, захватывают дух достижения техники. Вместе с тем у человечества появилось много новых, в том числе очень непростых, забот. Обоснованны его тревоги, связанные с обострением сырьевой, энергетической, продовольственной, экологической и других проблем глобального масштаба. И самое главное, что волнует сегодня народы, — необходимость сохранить мир, предотвратить термоядерную катастрофу. Нет ничего важнее этого в международном плане для нашей партии, Советского государства, всех народов планеты.
Разобраться во всех сложностях современного мира, организовать и направить революционное социально-историческое творчество рабочего класса, всех людей труда — такова грандиозная задача, которую решают сегодня теория марксизма-ленинизма и практика борьбы за прогресс человечества. Та задача, которую перед собой, перед своими идейными и политическими единомышленниками и последователями ставил Карл Маркс, — объяснить и изменить мир.
[1] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т, 3, с. 4.
[2] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 428.
[3] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 23, с. 1.
[4] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1 |
