Часть 1 – Часть 2 – Часть 3 - Часть 4 – Часть 5
На следующий день все четверо вновь встретились в ночном ресторане. Затем в том же составе неоднократно общались в доме, где остановились итальянцы. Языковой барьер все-таки мешал новым друзьям договориться о деталях кражи, и поэтому на одной из их встреч в качестве переводчицы появилась Каталин. Итальянский язык она знала плоховато, но зато была очень преданна Ренато. Он же, как признались венгры, хотел отделаться от нее, как только отпала необходимость в ее услугах переводчицы. Но это ему не удалось, девица оказалась цепкой.
На одной из встреч в доме, где остановились итальянцы, Карло показал венграм каталог будапештского музея изобразительных искусств. Братья узнали этот дом по снимку на обложке и признались, что никогда в нем не бывали и даже не догадывались, что это за здание. Итальянцы жестами объяснили им, что это музей и что неплохо бы выкрасть оттуда несколько картин, отмеченных ими в каталоге. Карло предложил братьям войти в это дело. Те отрицательно покачали головами.
На следующий день встретились снова. Карло опять просил братьев помочь в краже картин и посулил им за это десять тысяч долларов. Братья заинтересовались, но все еще не решались твердо сказать «да». Тогда Карло их припугнул. Рассказал о том, что он и Ренато разыскиваются Интерполом за убийство в Италии. Теперь они спланировали преступление в Венгрии, и, поскольку братьям все это известно, они уже соучастники и пути назад у них нет. Лучше всего им делать то, что от них требуют, и держать язык за зубами, иначе обоих ждет смерть — таков закон итальянской мафии. Испугавшись, с одной стороны полиции, с другой — мафии, братья согласились участвовать в ограблении музея.
Пока шла обработка венгров, из Италии приехали еще три участника кражи. Сначала Джакомо Морини, связной курьер и переводчик. Затем — Поликано Дженнаро и Антонио Руссо, оба — с фальшивыми паспортами. По данным, полученным позднее из Римского НЦБ Интерпола, их настоящие имена и фамилии были Джордано Инсерти и Кармине Пальмезе. В картотеках Интерпола они значились как специалисты по проникновению в закрытые помещения, а проще говоря, взломщики и мастера по отключению сигнальных устройств.
Когда вся группа собралась в Будапеште, преступники побывали в музее. Там они обошли залы, где висели намеченные к краже картины, и осмотрели систему электросигнализации. (Только позднее, уже при похищении, воры выяснили, что она не действовала.)
После посещения музея Карло (он же Ивано Скьянти) определил роли каждого участника кражи. На этой встрече были и оба венгра.
В день кражи договорились встретиться в шесть часов вечера на квартире, где жили итальянцы. Первым приехал Йозеф Раффаи, затем Густав Ковач, Неожиданно для всех туда же явилась и Каталин. Карло приказал Раффаи немедленно увести ее, а сам ровно в 12 часов ночи был в гостинице «Холасбашть» («Рыбачья башня»). После того, как Раффаи и Каталин ушли, в квартире остались пять человек: Карло, Ренато, Джордано Инсерти, Кармине Пальмезе и Густав Ковач. Из дома они вышли точно в 21 час. К музею поехали на двух машинах: в машине Густава расположились Ренато и Джордано Инсерти, Густав сидел за рулем; а в «фиат-ритмо» итальянцев сели Карло и Кармине Пальмезе. Инструменты положили в машину Ковача. Преступники припарковали машины рядом со столичным цирком и пешком отправились к музею.
Сумку с инструментами для взлома нес Ренато. Трое надели заранее приготовленные перчатки.
Было еще не поздно и около музея гуляли люди. Преступникам пришлось довольно долго выжидать. Лишь в половине одиннадцатого они смогли начать свою операцию: сначала Джордано Инсерти, потом Ренато, а следом и Густав Ковач перемахнули через забор той части музея, где шел ремонт. Там у стены здания поднимались строительные леса, по которым они взобрались на балкон второго этажа. Неожиданно на улице около музея появился человек. Преступники затаились. Человек подошел к стоявшей неподалеку машине, открыл дверцу, сел за руль и уехал. Когда вокруг все снова опустело, Инсерти достал алмазный стеклорез и вырезал стекло музейного окна, выходившего на балкон. Затем он отжал стекло и проверил, нет ли электросигнализации. Она, как мы уже знаем, была, но не работала. Путь к шедеврам живописи был открыт. Инсерти открыл запоры, осторожно распахнул створку окна и первым пролез внутрь. За ним последовал Густав Ковач. Ренато остался дежурить на балконе.
В первом зале Густав Ковач снял по указанию Инсерти две заранее намеченные картины и отнес их на балкон, где передал Ренато. В следующем зале они сняли три картины, и Ковач снова отнес их на балкон. Потом оба перешли в зал номер пять, где Джордано Инсерти сам срезал со стены еще одну картину, последнюю из намеченных. Ковач уже хотел нести ее на балкон, но Джордано остановил его, объяснив знаками, что надо снять еще одну картину, седьмую по счету в первом зале. Они срезали ее и вылезли на балкон. Там спрятали картины в заранее приготовленный мешок, который на веревке опустили на землю. Находившийся там Карло схватил его и побежал к машинам. Троица похитителей спустилась по лесам и последовала за ним. В спешке Ковач забыл на балконе отвертку, которая впоследствии стала одной из найденных полицией улик.
Мешок с картинами положили в машину Ковача. Потом оказалось, что итальянцы сделали это умышленно, чтобы в случае задержания их с поличным свалить всю вину на венгра. На этот раз в машину Ковача сел Карло. Они поехали к дому, где остановились итальянцы. Там Карло вышел, взяв мешок с картинами, а Ковач отправился к себе домой, быстро переоделся и вскоре вернулся. Ренато, Карло и Морини тем временем вынули картины из рам и скрутили их в рулон. Рамы положили в мешок, туда же сунули стеклорез. Затем они завязали мешок, вынесли его на улицу и на машине Ковача поехали к Дунаю. Там Карло бросил мешок в воду. После этого Ковач и два итальянца направились в гостиницу «Холасбашть», где все еще работала дискотека.
А тем временем Джакомо Морини на своей машине с рулоном картин уже мчался к границе. Он направлялся в Грецию.
Картин в рулоне было шесть. Одну из них — «Портрет молодого человека» кисти Рафаэля венгры оставили у себя как гарантию уплаты им итальянцами оговоренной доли в десять тысяч долларов. Эту картину братья позже отвезли к озеру Балатон, на берегу которого стоял дом их матери. Там тщательно упаковали ее и закопали в землю.
Вот и все, что смогли рассказать детективам Йозеф Раффаи и Густав Ковач.
Картину, спрятанную у Балатона, полицейские тут же нашли. А остальные шесть? Где они?
Ответа на этот вопрос по-прежнему не было. Чтобы найти похищенные полотна, полиция должна была отыскать других участников преступления. Двое из них затаились где-то в Румынии, двое — в Италии, а пятый — Морини, как стало известно, постоянно находился в разъездах.
Следователи решили использовать оставшуюся у венгров картину Рафаэля, которая стоила несравненно больше, чем обещанные братьям десять тысяч долларов, как приманку, чтобы заманить итальянцев в Венгрию. С согласия руководителей центрального телефонного узла и владельца квартиры, арендуемой подругой Раффаи Юдит, ее телефон был подключен к специальной аппаратуре следственного отдела, где были постоянно наготове переводчик и магнитофон. Все эти приготовления оказались не напрасными. Вскоре итальянцы действительно позвонили. В первом разговоре преступники пытались прощупать своих венгерских коллег и выяснить, не напала ли на их след полиция. Раффаи конечно же старательно убеждал их в том, что все в полном порядке. После беседы с венгром итальянцы явно проверяли полученную информацию и, не обнаружив опасности, через десять дней позвонили снова. При втором разговоре тот, кто его вел, был явно насторожен. То он хотел говорить только с Раффаи, то вдруг подзывал к телефону его подругу Юдит, то безо всяких объяснений неожиданно спрашивал, нельзя ли позднее перезвонить Раффаи по другому номеру телефона. Словом, явно проверял, не «зацепила» ли венгра полиция. Наконец Раффаи удалось все-таки с ним договориться о том, что итальянцы приедут в Венгрию за оставленной картиной.
В ходе второго разговора технические службы венгерской и итальянской полиции зафиксировали номер телефона, с которого звонили преступники из Италии. Он был немедленно передан итальянскому НЦБ Интерпола в Риме, и в считанные дни похитителей музейных шедевров нашли и арестовали. Как и предполагали полицейские, собеседниками Раффаи, звонившими из Италии, оказались Джордано Инсерти и Кармине Пальмезе.
Но Ивано Скьянти и Грациано Йори все еще оставались на свободе. Венгерская полиция знала только то, что они, возможно, скрываются где-то в Румынии. Снова обратились за помощью к итальянскому НЦБ Интерпола. Сотрудники итальянской полиции, получив разрешение, начали прослушивать телефоны родственников скрывавшихся преступников. Эта мера оказалась своевременной и вскоре удалось перехватить разговор Скьянти с его родными из города Реджио-Эмилия. Он позвонил им из Румынии. Румынские коллеги, принимавшие участие в операции, тут же установили, откуда велся этот разговор, и после этого задержание преступников было уже делом техники. Вскоре оба оказались за решеткой.
А затем уже в Италии был арестован и последний член преступной группы — Джакомо Морини. Он указал греческой полиции тайник на территории монастыря в Греции, где были спрятаны все шесть картин. А потом, когда они были найдены, сообщил полиции и то, что кража шедевров была совершена по специальному заказу одного греческого миллионера. Но причастность этого толстосума к краже из музея греческим полицейским, также участвовавшим в операции «Мадонна», как они не бились, доказать так и не удалось.
Через НЦБ Интерпола Министерство внутренних дел Греции пригласило венгерских представителей приехать в Афины для официальной передачи картин.
Кража шедевров живописи из музея Будапешта получила в Венгрии название «преступление века». Операция по ее раскрытию стала одной из самых блистательных и в истории Интерпола.
К. Родионов, полковник милиции, первый руководитель
Национального центрального бюро
Интерпола в Москве
2004 год
***