Форте под запретом

Первым из концертирующих пианистов Ференц Лист отказался от обычных смешанных программ и стал выступать со строго сольными клавирабендами (вечерами фортепианной музыки). Согласно обычаю листовские клавирабенды также предварялись увертюрами: «Эгмонтом» Бетховена или вступлением к «Вильгельму Теллю» Россини.

Но эти увертюры исполнялись Листом в его фортепианных переложениях, как и входившая в программу симфония, обычно Бетховена или Берлиоза. И пораженным слушателям казалось, что звучит оркестр: столь красочной была листовская игра.

Любимыми фортепианными пьесами того времени были фантазии на популярные оперные мелодии. Создавая подобные произведения, Лист обращался к самым ярким и значительным операм — «Дон Жуану» Моцарта, «Норме» Беллини, «Роберту-Дьяволу» и «Гугенотам» Мейербера.

В смешанные концерты обязательно входило пение. Поэтому рядом с виртуозными пьесами, вроде этюдов на темы Паганини, Лист играл фортепианные переложения собственных романсов и песен. Среди них были «Лорелея», «Сонет Петрарки», «Миньона», а также романсы Шуберта и Шумана.

В родной Венгрии каждый концерт Листа превращался в национальный праздник. Тем более что сбор часто шел в пользу различных венгерских учреждений и организаций: Пештского музыкального союза, Венгерского национального театра, Офенского дома слепых, наконец, на открытие Венгерской консерватории.

В одном из своих концертов Лист вышел на эстраду в старинном венгерском костюме. В заключение программы он исполнил обработку революционного «Ракоци-марша». Торжество завершилось большим факельным шествием. Австрийская цензура не замедлила запретить печатание «Ракоци-марша», хотя в рукописи Листа не было не только крамольных, но и каких бы то ни было слов, кроме динамических обозначений вроде «форте» и «пиано».

***