Шоро под мистураду

В Рио-де-Жанейро в конце прошлого века существовал весьма любопытный музыкальный жанр: шоро. Богемная молодежь того времени имела обыкновение объединяться в небольшие инструментальные ансамбли, игравшие на семейных балах и вносившие оживление в традиционные праздники святых Сильвестра, Антония, Иоанна, Петра и Анны. Шораны (исполнители шоро) музицировали также на днях рождения, крестинах и свадьбах, а во время карнавала ходили по богатым кварталам и центру города, вызывая бурные аплодисменты толпы, следовавшей за ними, как процессия, и требовавшей бисировать чуть ли не каждую пьесу.

Шоранов окружала весьма романтическая атмосфера. По окончании танцев, на рассвете, группа музыкантов удалялась под звуки польки и заходила в первое же попавшееся кафе. Хозяин сразу понимал, с кем имеет дело и сразу же спрашивал:

— Так что же закажем? Яйца с портвейном или добрую мистураду?

Каждый заказывал себе напиток по вкусу и шоро продолжался. Солнце уже озаряло кафе, а там все еще заливалась флейта под сопровождение небольшой гитары «кавакиньо» и большой гитары. Кафе заполняли певцы-серестейро, приходившие с других танцулек, и шоро не смолкал до девяти, десяти часов утра.

Бразильский академик Луиз Эдмундо говорит по этому поводу следующее: «Часто в бразильских домах втайне от папаши, консерватора и традиционалиста, наши барышни не только напевают то, что поет на улице всякий сброд, но даже выплясывают с подружками всякие «корта-жаки» и «баланьо-канду», коим они научаются в посещаемых ими театрах. И пусть никого не изумляет, что этот папаша, консерватор и традиционалист, не признающий у себя дома никаких гитар и матчишей, завязывая перед зеркалом галстук, инстинктивно, ради собственного удовольствия, напевает мотивы народных песенок. И если в поздний час, когда все спят, на улице в мягком и таинственном сумраке лунной ночи раздаются жалобные, рыдающие призывы серенады, разве он первым не выскакивает из постели, не крадется на цыпочках к окну, где, припав ухом к жалюзи, с упоением слушает горькую любовную жалобу?»

Считается, что истоки этимологии слова «шоро» следует искать в Африке. У кафров имеется нечто вроде вокального концерта, сопровождаемого танцами и носящего название xòto. Бразильские негры играли по случаю того или иного праздника на фазенде танец, называемый xòto. Слово это было впоследствии спутано с португальским хòrо (шоро) и позднее, когда оно обосновалось в городе, его стали писать choro, с ch вместо х. Как и многие другие слова бразильского говора, оно вскоре приобрело уменьшительное образование — chorinho (шориньо).

***