Генерал так и не ставший президентом

В этой истории, происшедшей более ста лет тому назад, намешано много: коррупция в правительственных верхах, маленькая победоносная «грязная война», неудержимая жажда золота, погоня за предвыборным «рейтингом», интриги военных, политические интересы газетного магната, невостребованное «чудо-оружие» и, конечно, несколько сот погубленных солдатских жизней.

Словом, присутствует весь набор с политической кухни «реальной демократии», к которой ныне приобщились и мы.

«Военный» скандал

1876 год в США был годом очередных президентских выборов. Президент-республиканец Улисс Симпсон Грант досиживал в Белом доме последние месяцы своего второго президентского срока. Смелый генерал в годы Гражданской войны, Грант оказался плохим политиком и безвольным администратором - собравшаяся вокруг него «семья» в лице личного секретаря генерала Бэбкока, главы Департамента внутренних дел Делано, посла США в Великобритании Шенка, статс-секретаря Военного департамента Белькнапа и родного брата, Орвилла Гранта, как хотела вертела президентом, расхищая казну и набивая карманы взятками. Общественное мнение было возмущено, подогреваемое газетами демократов, оно требовало расследования фактов коррупции в администрации Гранта, и более 20 следственных комиссий Конгресса начали раскапывать многочисленные преступления «семьи».

Грант был выходцем из военной среды, но алчность и продажность главы Военного департамента Белькнапа лишили президента и поддержки военных. Поводом к началу «военного скандала» послужила статья «Белькнап-пиявка» в мартовском номере «Нью-Йорк Геральд». Как выяснили журналисты, дело дошло до того, что заключение контрактов по снабжению армии продовольствием шло через руки жены Белькнапа. Так некий мистер Марш из Нью-Йорка стал поставщиком одного из гарнизонов на условии выплаты миссис Белькнап 6000 долларов ежегодно, а когда та умерла, мзду исправно получал сам глава военного ведомства.

Как оказалось, это была лишь верхушка айсберга. Следственная комиссия Конгресса вызвала в Вашингтон из территории Дакота командира 7-го кавалерийского полка и коменданта Форт-Линкольна генерала Кастера. Представшему перед конгрессменами, Кастеру пришлось честно признать, что солдаты его гарнизона получают лишь половину довольствия из-за того, что частные поставщики выплачивают крупные взятки брату президента, Орвиллу Гранту. Теперь волны скандала бились о ступени самого Белого дома. Демократическая оппозиция потирала ладони, а оскандалившиеся республиканцы и их президент были в полной растерянности.

«Генерал-мальчишка»

В те апрельские дни 1876 года тридцатисемилетний генерал Джордж Армстронг Кастер вновь оказался в центре внимания. В американской армии начальству любили давать прозвища, и Кастер именовался не иначе как «Генерал-мальчишка». В военной школе Вест-Пойнт он заслужил репутацию кадета-разгильдяя, но в Гражданскую войну оказался самым отчаянным предводителем кавалерии северян и получил генеральский чин в 23 года - единственный случай за всю историю армии США. Неординарный во всем, с импозантной наружностью - лихо закрученные усы и золотые, до плеч, кудри - он водил свою кавалерийскую дивизию против конницы южан и неизменно одерживал блистательные победы. Романтическая любовь и женитьба на подруге детства Элизабет (Либби) Бэкон-Кастер дополняли портрет «человека и джентльмена» рыцарственными и сентиментальными чертами. В годы войны газеты и публика буквально преследовали молодого генерала, и он привык к этому всеобщему обожанию.

С окончанием войны и сокращением армии Кастер оказался не у дел и заметно приуныл. Он даже взял годичный отпуск со службы - в его планах было пробраться в Мексику и помогать восставшим в борьбе против французского экспедиционного корпуса самозваного «императора Максимилиана», но тогдашний президент Джонсон это категорически запретил. Кастера выручил старый товарищ и покровитель, генерал Филипп Шеридан: он уговорил президента сформировать 7-й кавалерийский полк, который должен был стать любимой игрушкой для беспокойного «Генерала-мальчишки».

Золото Кастера

«Маленький Фил» хорошо знал характер Кастера и умел использовать его энергию и напор. В 1866-1868 годах Кастер и его 7-й кавалерийский стали ударной силой Шеридана в кампании против племен индейцев шайеннов и арапахо в Канзасе и Техасе. Впервые воины прерий столкнулись с равным противником - преследуя их, Кастер с солдатами проделал тысячи миль, сутками не слезая с седла, за что получил от индейцев имя «Железный зад». В ноябре 1868 года в сражении на реке Вашита Кастер, разгромив крупное становище индейцев, одним ударом завершил двухлетнюю военную кампанию, но угодил под суд. Власти требовали отчета за гибель его подчиненных - майора Эллиота и пятнадцати кавалеристов, отбившихся от полка и вырезанных индейцами. Отстраненный от командования и ожидая приезда «дорогой Либби», Кастер убивал время в охоте на бизонов и любовных приключениях с индейскими девушками. Хотя военный суд оправдал его, судьба злополучного майора Эллиота расколола офицеров полка: одни считали, что Кастер «бросил» майора, другие - что командир действовал правильно.

Зная слабость Кастера к публичным мероприятиям, правительство США поручило именно ему устроить в 1872 году бизонью охоту для великого князя Алексея Александровича, прибывшего с визитом за океан. Однако самую щекотливую миссию Кастер выполнял летом 1874 года, когда его отправили во главе военно-исследовательской экспедиции вглубь Дакоты в Черные Холмы, где, по слухам, могло быть золото. Для страны, переживающей очередной экономический кризис, золото могло стать чудодейственным лекарством, но проблема была в том, что Черные Холмы - святилище Па-Сапа индейцев сиу - были гарантированы им «на вечные времена». Секретная экспедиция Кастера обнаружила золото и сообщила в Вашингтон, где, учитывая нравы «семьи», утечка информации была лишь вопросом времени. Через пару недель все газеты страны кричали о «золоте Кастера». На самом верху было решено попросту загнать индейцев в резервации, а золотоносный район передать в пользование золотопромышленникам.

Весной-летом 1876 года должна была начаться очередная война с индейцами, на этот раз за «золото Кастера». План военной кампании набросал генерал Шеридан: силы аборигенов исчислялись в 600- 800 воинов, и три колонны войск с юга, востока и запада должны были вытеснить индейцев в резервации. Командовать восточной колонной войск Шеридан назначил своего любимца, генерала Кастера.

Показания Кастера следственной комиссии Конгресса о «подвигах» Белькнапа и Орвилла Гранта поставили под удар самого президента. «Пиявка- Белькнап» был вынужден подать в отставку. Дух товарищества по оружию был еще жив в среде офицеров, и Кастер, озадаченный происшедшим, подумал объясниться с президентом. Он нанес визит в Белый дом, но Грант, продержав его в приемной несколько часов, демонстративно отказал во встрече.

Президентская гонка

Расстроенный таким афронтом генерал пытался развеяться в «высшем свете» Вашингтона и Нью-Йорка, куда сопровождал свою «дорогую Либби», отвыкшую в Дакоте от шума и веселья. Может быть, все как-нибудь обошлось бы, но на одном из великосветских раутов Кастер встретился с газетным магнатом и владельцем «Нью-Йорк Геральд» Беннетом.

Джеймс Гордон Беннет слыл в обществе таким же «оригиналом», как Кастер. Это был денди, получивший прекрасное образование в Европе, холостой и богатый, законодатель мод и развлечений высшего света.

Ярый сторонник демократов и разоблачитель преступлений «семьи», Беннет вначале выяснил политические симпатии генерала. Кастер сообщил, что он полностью на стороне демократов. Магнат поощрительно улыбнулся и вдруг предложил генералу стать... кандидатом в президенты США от демократической партии. Кастер, должно быть, вначале опешил, но, прогуливаясь с ним под ручку, Беннет убеждал его, что он, как «герой национального масштаба», имеет все шансы победить на выборах. Грядущая «война» с индейцами открывала Кастеру возможность одержать громкую победу в сражении, а уж его, Беннета, дело силами демократической прессы оповестить об этом нацию и поднять его кандидатский рейтинг. Но на первом этапе нужно было победить на конвенте демократической партии, выдвигавшем своего кандидата в президенты. Конвент намечался на 27 июня в Сент- Луисе, но до этой даты Кастер успеет провести маленькое победоносное сражение...

По Вашингтону и Нью- Йорку поползли неясные слухи о том, что демократы имеют какие-то виды на Кастера, и они скоро дошли до Белого дома.

Козни Белого дома

Уже по дороге на Запад, в полк, Кастер понял, что участие в «политических играх» может ему обойтись дорого. В Чикаго он был арестован якобы из-за того, что неправильно оформил какие-то бумаги, связанные с отъездом из Вашингтона. Недоразумение быстро разъяснилось, но в частной беседе командующий округом генерал Шеридан посоветовал ему «поменьше заниматься политикой». Когда Кастер прибыл в Форт-Линкольн, его ждал еще один удар. Приказ из Вашингтона не только лишал его командования восточной колонной войск, но и вообще запрещал участвовать в предстоящей военной экспедиции! Вместо него командующим войсками назначался генерал Терри. Это известие произвело эффект разорвавшейся бомбы - все газеты демократов подняли шум о «расправе с честным генералом», «мелкой и подлой мести президентской администрации» и т.д. Этот напор был столь силен, что в Белом доме решили слегка пойти на попятный: мол, Кастер примет участие в походе, но только как командир 7-го кавалерийского полка, подчиненный генералу Терри.

Все эти интриги и газетная шумиха произвели самое скверное впечатление на офицеров полка, особенно на тех, кто и без того косился на своего командира. Второе лицо в полку майор Маркус Рено не был боевым офицером, а принадлежал к типу педантичного штабиста. Он тяготился своей подчиненностью взбалмошному «Генералу- мальчишке» и дерзостям его младшего брата и племянника, служивших офицерами в полку и чувствовавших себя на «особом положении». Капитан Фредерик Бентин, убеленный сединами ветеран, страдавший запоями, считал Кастера «кривлякой» и за глаза винил его в гибели майора Эллиота и его солдат восемь лет назад. Когда Кастер опубликовал в журналах серию статей под заглавием «Му Life on the Plains» («Моя жизнь в прериях»), Бентин анонимно ответил в печати злой пародией - «Му Ue on the Plains» («Мое вранье про прерии»), чем вызвал грандиозный скандал.

Преддверие войны

Тем временем все 12 эскадронов полка готовились к выступлению в поход. Помимо них, в распоряжении Кастера было и «чудо-оружие» XIX века, ставшее предком грозной семьи пулеметов. Речь идет о трех шестиствольных митральезах системы Гэтлинга, каждая из которых со скорострельностью 320 выстрелов в минуту поражала картечью цель на 300 ярдов (около 300 метров). Три такие «машинки» превосходили огневую мощь всего полка и в обороне могли перемолоть любого противника. Но Кастер собирался атаковать, а не обороняться. К тому же митральезы стояли на колесных лафетах, быстро ломавшихся на бездорожье. Словом, это оружие Кастер посчитал бесполезной обузой...

17 мая 1876 года восточная колонна войск генерала Терри выступила в поход из Форт-Линкольна. В авангарде двигались несколько рот пехоты и фургоны с припасами. За ними следовал 7-й кавалерийский полк Кастера (29 офицеров и 637 солдат) с вьючным обозом и двумя десятками разведчиков индейцев-кроу. Стремя в стремя с Кастером держался специальный корреспондент «Нью-Йорк Геральд» Марк Келлог, получивший задание оповестить всю страну о грандиозной победе «Генерала- мальчишки», открывающей путь в Белый дом.

В середине июня колонны Терри и Кастера встретилась на Йеллоустон-ривер с западной колонной полковника Гиббона. Следы индейцев вели на запад, к подножию гор Биг-Хорн, где они обычно проводили сезон охоты. 22 июня на военном совете было решено двигаться туда с двух сторон: пехота Терри и Гиббона - с севера, Кастер с полком - с юга. От обоих начальников не укрылось лихорадочное нетерпение Кастера. (Еще бы, до выборов кандидата в президенты оставалось всего пять дней!) «Не жадничайте, Кастер! - улыбнулся полковник Гиббон. - Дождитесь нас и поделитесь славой». В ответ генерал кивнул и ушел в свою палатку.

Безумная атака

На рассвете 25 июня, после форсированного марша, полк Кастера разбил бивуак в 12 милях от реки с несуразным названием Литтл-Биг-Хорн. Вернувшиеся из разведки индейцы-кроу сообщили, что видели за рекой много дымов, поднимающихся над большим индейским стойбищем. Кастер сразу по тревоге поднял людей - наконец-то противник был обнаружен. Когда кавалеристы седлали лошадей, прискакали солдаты из сторожевого дозора, сообщившие, что только что столкнулись с индейцами-сиу, ходившими на охоту. Те бросились бежать. Кастер понял, что скоро о его появлении будет известно в стойбище. Если не атаковать противника немедленно, то индейцы разбегутся в разные стороны.

Времени для подробной диспозиции не было. Кастер отправил капитана Бентина и 125 кавалеристов с вьючным обозом боеприпасов далеко на юг - перекрыть путь бегства индейцам из долины реки Литтл-Биг-Хорн. Майор Рено с 112 солдатами получил приказ двигаться быстрым аллюром прямо на противника. «Форсируйте реку, завяжите бой и не дайте им уйти. Я поддержу вас всеми силами полка», - пояснил их задачу генерал. Через 40 минут солдаты Рено перешли вброд Литтл-Биг-Хорн и неслись через перелесок, за которым скрывалось стойбище индейцев. Выскочив из-за деревьев, кавалеристы остолбенели: навстречу им в облаке пыли неслись не менее тысячи конных индейцев. Встречная атака на них означала самоубийство. Рено приказал своим людям спешиться и занять оборону, пока не подойдет Кастер с остальными силами. Стреляя залпами, солдаты кое-как удерживали индейцев на дистанции. Бой шел уже полчаса, падали убитые и раненые, индейцы теснили отстреливающихся солдат. Ошалевший Рено растерялся и выкрикнул приказ об отходе. В шуме боя его мало кто мог услышать: одни бросились к лошадям, другие продолжали обороняться, кто-то пытался подобрать раненых. Беспорядочная гурьба солдат с Рено во главе опрометью бросилась обратно через перелесок к реке. Сотни конных воинов преследовали их по пятам. На другом берегу Рено и его люди нашли спасение на высоком холме, где заняли круговую оборону.

Положение было отчаянное: Кастер куда-то пропал со всеми пятью эскадронами, половина людей Рено были убиты, ранены или пропали во время бегства, патроны были на исходе. Из-за реки появлялись все новые толпы индейцев, которыми уже кишели заросли и расселины у подножия холма. Спасение явилось в образе капитана Бентина и его 125 кавалеристов. Опытный капитан, совершая свой марш на юг, быстро понял, что индейцы не спасаются бегством, а решились принять бой. Он повернул обратно и оказался прав: по пути его нашел нарочный от Кастера с запиской: «Бентин, возвращайтесь. Большое стойбище. Много индейцев. Спешите. Доставьте патроны. Спешите. P.S. Доставьте патроны». Поспешивший на зов Кастера Бентин, идя на грохот выстрелов, вышел к холму, где оборонялся Рено. Он сумел не только пробиться сквозь толпы индейцев на холм, но и провел туда вьючный обоз с патронами. «Ради Бога, Бентин, не бросайте нас! Я потерял половину своих людей!» - бросился к нему майор, совершенно забыв, что разговаривает с подчиненным. Рено буквально вцепился в капитана и просил не оставлять, тем более что местонахождение Кастера было неизвестно. Более хладнокровный Бентин помнил субординацию и подчинился.

День простоять, да ночь продержаться

Едва оба отряда соединились, индейцы ослабили свои атаки и стали отходить от холма. Зато где-то в 3-4 милях к северу началась мощная стрельба. Пока Рено и Бентин решали, что предпринять теперь, капитан Уэйр на свой страх и риск спустился с эскадроном с холма и двинулся в сторону выстрелов. Отсюда ему хорошо была видна поднимающаяся над землей туча пыли, откуда неслись выстрелы и куда устремлялись новые и новые отряды индейцев. Судя по всему, это Кастер вел жестокий бой. Капитан Уэйр послал донесение к Рено: за каких-нибудь 20-30 минут хорошего галопа семь эскадронов Рено и Бентина могли бы быть на месте боя. Но майор заупрямился и никоим образом не желал двигаться со спасительного холма.

Еще через полчаса стрельба стала стихать, и индейцы устремились на солдат Уэйра, которые еле успели присоединиться к своим. На холме уже готовились к осаде: рыли окопы, строили баррикады из ящиков и переметных сум с землей. Раненые стонали и просили воды, лошади и мулы бесились и рвались с поводьев. Молодые солдаты плакали и молились, старики готовились к последнему бою. Через минуту снизу опять летели стрелы и пули, доносилось ликование врагов...

Когда спустилась ночная тьма, военные впервые смогли оценить размеры стойбища и силы противника. С холма солдатам открылась картина бесчисленных костров на левом берегу реки. Стойбище протянулось на 4 мили вдоль реки и кое-где достигало ширины в полумилю. Бывалые солдаты подсчитали, что там не менее 15 тысяч индейцев, и из них около 5000 воинов. Всю ночь оттуда были слышны гром барабанов, завывания шаманов, торжествующие песни и крики победителей.

Смерть генерала

На рассвете Рено и Бентин увидели, как индейцы торопливо разобрали свои жилища и, гоня перед собой двадцатитысячное стадо лошадей, двинулись мимо них вверх по долине Литтл-Биг-Хорн. Ближе к полудню стала ясна причина их поспешного ухода на юг. С севера в долину входили колонны пехоты и кавалерии генерала Терри и полковника Гиббона. Ликующие солдаты прокричали громовое «ура» и, бросив окопы, кинулись навстречу своим товарищам. Встретившиеся Рено и Терри одновременно задали друг другу один и тот же вопрос: «Где генерал Кастер?»

Генерала и все 5 эскадронов его людей обнаружили в 3 милях от «холма Рено», там, где капитан Уэйр видел облако пыли. Из 280 солдат и офицеров Кастера в живых не осталось никого, все они лежали мертвыми, раздетыми и изуродованными на поле последнего боя. Трупы некоторых так и не были найдены. Специальный корреспондент «Нью-Йорк Геральд» Марк Келлог был буквально разорван в куски. Капитан Том Кастер, брат генерала, лежал утыканный дюжиной стрел и с распоротым животом. С большинства мертвецов были содраны скальпы. Сам генерал Кастер лежал раздетый, но не оскальпированный у маленькой баррикады из лошадиных трупов. У него нашли два пулевых ранения, оба смертельные - в левый бок и в висок. Лицо его сохранило спокойное выражение.

Единственным живым существом на поле боя оказался жеребец одного из офицеров Кастера по кличке Команч. Как и всем в этот день, ему крепко досталось: семь ранений от пуль и стрел, из них три серьезных - в горло, в шею и в легкое. К сожалению, это был единственный, но немой свидетель происшедшего сражения.

По-видимому, отправив Рено в атаку, Кастер собрался ему помочь, напав на индейское стойбище с другого конца и зажав противника «в клещи». Он уже переходил брод ниже по реке, когда индейцы, обратившие в бегство Рено, всей массой навалились на его отряд. Вот когда, должно быть, он пожалел об отсутствии скорострельных «машинок» Гэтлинга! Многотысячная масса конных воинов сиу гнала его и его солдат по плоской равнине, где не было ни холма, ни бугорка, чтобы за них зацепиться и оказать сопротивление...

Несколько дней похоронные команды отрядов Терри и Рено рыли могилы на поле боя, хороня павших там, где их настигла смерть. Тело же несостоявшегося кандидата в президенты погрузили на борт пароходика «Дикий Запад», который пустился в путь по Миссури к Форт-Линкольну. По иронии судьбы в тот самый день, 27 июня, в Сент-Луисе конвент демократической партии избирал своего кандидата в президенты США. Джеймс Беннет (и те, кто, возможно, за ним стояли) был разочарован своим протеже, пропадавшим где-то на границе Монтаны и Вайоминга и не одержавшим к сроку «блестящей победы». Конвент демократов выдвинул в президенты Сэма Тилдена.

Посмертная слава Кастера

Но генерал Кастер еще «прогремел». 6 июля 1876 года, через два дня после праздника Дня независимости, отмеченного нацией в сотый раз, все газеты страны сообщили о гибели генерала Кастера вместе с половиной его полка. Америка пережила шок. Газеты и телеграфные агентства сообщали душераздирающие подробности, называя происшедшее «резней» и «коварной засадой».

Неотомщенный дух Кастера витал над страной, и оба великих поэта Америки - Генри Лонгфелло и Уолт Уитмен воспели «павшего героя» в своих поэмах. Убитая горем «вдова героя» Либби Кастер была окружена самой нежной заботой и сочувствием. Останки Кастера были доставлены в Вест-Пойнт и захоронены со всей пышностью, подобающей национальному герою.

Встань он тогда из гроба, и все кандидаты в президенты от любой партии могли бы отдыхать...

Генерал Джордж Армстронг Кастер умер, но оставил легенду о своей жизни и смерти, которая жива и поныне - в стихах, песнях, романах, трудах историков, голливудских фильмах и Национальном мемориале «Кастер Бэттлфилд» в Монтане. Политическая интрига, ставшая главной пружиной этой истории, со временем отошла на задний план, уступив место романтической легенде, но мы скажем несколько слов о ее второстепенных героях.

На президентских выборах в ноябре 1876 года с минимальным перевесом в 19 голосов (!) победил республиканец Ретерфорд Хейс, не позволивший Сэму Тилдену войти в Овальный Кабинет. Все преступления администрации Гранта были «спущены на тормозах». Война с индейцами продолжалась до весны 1877 года, когда их загнали в резервации. Газетный магнат Беннет продолжал пускаться в различные авантюры и умер в 1918 году почти банкротом. Майор Маркус Рено вскоре ушел из армии, военный суд слушал его показания и признал невиновным, но всю жизнь на нем лежало клеймо «человека, погубившего Кастера». Капитан Бентин продолжал службу, и если бы не пристрастие к виски, то дослужился бы до высокого чина.

Похоже, что из всех участников этой истории больше всех повезло жеребцу по кличке Команч. Ветеринары 7-го кавалерийского полка выходили его от всех семи ран. Специальным приказом по армии США он был поставлен на особое довольствие овса, и никто не имел права ездить на нем верхом. Он участвовал во всех торжественных церемониях под пустым седлом во главе полка, а остальное время вольно пасся на лугу и резвился с кобылами. Он прожил 30 лет и умер от колик в 1893 году. Его внутренности были похоронены с военными почестями, а из шкуры набито чучело, которое и сейчас благоговейно хранится в специальной витрине в музее Университета штата Канзас. Как и генерал Кастер, он стал национальным героем.

Александр Папчинский