ГДЕ ИСКАТЬ ОСТРОВ БУЯН?

"На море на окияне, на острове на Буяне..." Фраза эта знакома нам с детства, за ней следовала увлекательная сказка... Действительно, остров Буян - не менее известный объект "сказочной" географии, чем река Смородина, Калинов мост (о них речь шла в журнале "Наука и жизнь" № 7, 2001 г.) или Тридесятое царство. Повзрослев, многие, вероятно, встречали остров Буян и в других произведениях фольклора. Например, упоминанием моря-океана и острова Буяна начинается большинство восточнославянских заговоров. Сложилось, однако, так, что люди, даже хорошо знакомые со славянским фольклором, воспринимают этот неведомый остров не более как сказочный, фантастический образ, плод вымысла наших далеких предков. Но так ли это в действительности?

Встану я, благословясь, пойду я,
перекрестясь, под восточную
сторону, к окиян-морю.
В окиян-море стоит остров Буян.
Народный заговор

Образы "окиян-моря" и "острова Буяна", открывая собой заговор, нередко становятся и местом, где либо разворачиваются описываемые в заговоре события, либо обитают мифические силы или герои, коих призывает заговаривающий к себе в помощь. "Окиян-море" и "остров Буян" нередко упоминаются и в концовках магических текстов. Это и особый ритуал завершения заговора, и своего рода гарант долговечности и нерушимости магических слов.

Какие же верования и представления о мире побудили древних славян создать остров Буян? Что мог представлять собой в мировоззрении наших далеких предков этот образ? Что мы в начале XXI века знаем, а вернее - помним о нем?

Первое, что приходит на ум: Буян - древнее название какого-то реального острова, и стоит только сравнить описания фольклорного Буяна с наиболее подходящими "кандидатами" на географической карте, как искомый остров, сменивший с веками название, будет "опознан" и выявлен. Немало исследователей объявляли Буяном славянских мифов то остров Рюген в Балтийском море, то Березань - на Черном, а то и вовсе остров Шри-Ланку.

А что могут поведать об острове Буяне сами заговоры? Увы, в них, как и в сказках, никаких более или менее точных указаний относительно местоположения моря и острова Буяна не дается. Встречаются только крайне расплывчатые, неточные и противоречащие друг другу определения. Вот некоторые из них. "Шла сухим-сухопу тьем ко окиян-морю на свят остров"; "За морем синим, за морем Хвалынским, посреди окиян-моря лежит остров Буян"; "На море на окияне, на острове на Буяне, на реке Ярдане"; "На море на окияне, посередь моря Белого" (а ведь только что речь шла о море Хвалынском, лежащем, как известно, совершенно в другой стороне). А как быть с рекой Ярданью - Иорданом, - еще более географически удаленной?

Пожалуй, есть все основания предполагать, что в древности местоположение моря-океана и острова Буяна было известно всем, кто обращался к заговорам, а потому им не требовалось особых пояснений. Расположение общеславянской святыни (в заговорах остров называется именно святым) должно быть известно всем. Но шли века - не будем забывать весьма солидный возраст большинства заговоров, - и древние знания об острове Буяне постепенно забывались. Потому-то позже народная молва и пыталась поместить его, согласно обычным представлениям, в каких-то конкретных, а потому и абсолютно противоположных местах. А может быть, положение острова Буяна по каким-то причинам вообще не поддается точной координации? Это и привело к такой путанице в заговорах.

Судите сами, где искать остров, обладающий столь необыкновенными признаками? На таинственном острове Буяне лежит не менее таинственный бел-горюч камень Алатырь, "никем не ведомый". "Под тем камнем сокрыта сила могуча и силы нет конца". Остров Буян и камень Алатырь в заговорах неразделимы, так что почти идентичны: "На море на окияне есть бел-горюч камень Алатырь". Часто встречается на острове и некий магический дуб - "ни наг, ни одет". Его нередко называют "дубом мокрецким", то есть "мокрым", в смысле "сырым", а значит, живым, растущим, не засохшим. Явно напрашивается аналогия "дуба мокрецкого" с "мировым древом" - мифическим образом, присущим языческим религиям практически всех народов Земли.

"Мировое древо" - это своего рода центральная ось Космоса, стержень, соединяющий небо и Землю. Крона его уходит высоко за облака, а корни покоятся в далеких подземных глубинах. Древние египтяне верили, что это дерево - сикомор, жители Скандинавии почитали гигантский ясень Иггдрасиль, индийцы - баньян. В славянской мифологии таким деревом считался дуб.

Интересно, что дуб "ни наг, ни одет". Он не без листьев, не гол, как зимой, но и не с листвой, как летом, он словно в застывшем пограничном состоянии. И в то же время дерево это живое - дуб "мокрецкий". С другой стороны, если обратиться к старинной загадке о дереве, явно аналогичном мировому и олицетворяющем четыре времени года, то характеристику "ни наг, ни одет" можно понимать как одновременное присутствие в жизни дерева всех его сезонных изменений: "На одном боку цветы расцветают, на другом листы спадают, на третьем плоды созревают, на четвертом сучья подсыхают". Но здесь может быть и иное толкование. Либо для этого дерева нет времени и оно существует сразу во всех временах года, либо на острове Буяне время не движется непрерывно, а слилось, сконцентрировалось в одной точке. Но как это понимать?

Там же, на Буяне, лежит "инорокая" (то есть особенная, необыкновенная) змея Гарафена либо Скоропея, там же "на зеленом кусте" сидит пчелиная матка, "всем маткам старшая", и "ворон, всем воронам старший брат". Видимо, народная фантазия заселяла остров прообразами существующих на земле представителей фауны. Лишенные конкретных характеристик, эти существа объединили в себе признаки всех существующих видов, являясь не конкретными животными, а "птицей вообще" или "змеей вообще". Возможно, в представлении славян от этих абстрактных зверей произошли (по закону "от общего к частному") все многообразные животные. Потому-то обитающие на Буяне создания и именуются "всем старшими и большими".

Однако этим чудеса острова не кончаются. Там же "сидит красна девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, рудо-желтую, зашивает раны кровавые". Так наши предки населяли остров Буян сверхъестественными силами, способными дать человеку здоровье, но там же помещали они и сами причины болезней, например зловредных сестер-лихорадок, олицетворявших проявления самых разнообразных болезней.

Буян считался и средоточием сил, заставляющих человека совершать разные поступки, даже если он вовсе не намерен этого делать: вернуть краденое, полюбить или возненавидеть, смирить гнев. И, наконец, там зарождаются все природные явления: "Посреди окиян-моря выходила туча грозная с буйными ветрами, что ветрами северными, подымалась метель со снегами"; "На море на окияне, на острове на Буяне гонит Илья Пророк на колеснице гром со великим дождем". Эта последняя фраза из заговора очень интересна. Если заговоры помещают подателя гроз - Илью Пророка - на Буяне, то остров фантастическим образом должен находиться там, откуда и льются на землю реальные дожди - то есть на небе.

Так где же в самом деле стоит искать остров Буян? Стремясь понять сущность древней святыни и особое мировоззрение наших далеких предков, следует попытаться отказаться от привычных нам стереотипов современного мышления и увидеть мир таким, каким он представлялся нашим пра-пра-прадедам, славянам-язычникам, попытаться мыслить их категориями и основываться на их системе ценностей.

Вспомним, что древние люди представляли мир как три горизонтальные плоскости: небо, где живут боги, земля с населяющими ее людьми и подземный мир. Все волшебные признаки Буяна указывают на его причастность не к миру людей, где его пытались искать, а к высшему божественному миру сверхъестественных сил.

Видимо, Буян - это часть, а скорее всего, центр высшего мира, источник жизни и всех явлений мира среднего, земного. Из текстов заговоров, где речь идет об острове, можно попытаться представить, каким видели наши далекие предки устройство высшего и среднего миров. В старину славяне, как и многие другие народы, считали, что Земля выглядит как гигантский диск или полушарие, покоящееся на спинах огромных рыб или китов (вплоть до Средневековья киты считались рыбами). Их число варьировалось, сами же эти рыбы плавали в бездонном океане. Подобная модель мира встречается, например, и у Владимира Даля среди собранных им поверий: "Земля, по народному поверью, лежит на трех рыбах, китах, или даже четырех; но один из них умер, отчего последовали потоп и другие перевороты; когда же перемрут они все, то последует преставление света". Да и выражение "край света", "край земли" осталось, как известно, от древнего представления, что Земля конечна и напоминала собой именно плоскость - "остров", а не шар.

Итак, Земля - остров, так же как и остров Буян. Для полного сходства не хватает только того, чтобы и Буян поддерживали некие фантастические рыбы. Но ведь в заговорах как раз и упоминается некая мифическая рыба, обитающая под островом. Не прообраз ли это китов, поддерживающих Землю? В заговорах сия рыба называется либо китом, либо щукой: "Есть в чистом поле окиян-море, и есть на окиян-море белый камень, есть под белым камнем щука золотая". Если бы речь шла об обыкновенной рыбе, то почему же тогда заговоры неоднократно помещают ее не где-либо в бескрайних водных просторах, даже не около острова, а именно под ним? Какая рыба может обитать под островом, что противоречит всем законам природы? Только та, которая на своей спине держит этот остров: "Есть на окиян-море остров велик, к берегу лежит бел-горюч камень Алатырь, под тем камнем стоит живая щука". Важно, что нигде в заговорах не говорится, что эта рыба именно плавает по "окиян-морю". Она или просто "есть", или "стоит", или "лежит". Она не может стронуться с места, поскольку держит на себе остров.

Как видим, небесный мир и мир людей устроены одинаково, но случайно ли это сходство? Разумеется, нет. В давние времена славяне считали, что небесный мир не только является источником жизни и всех событий мира людей, но и передает "среднему" миру принципы своего устройства, служит божественным, а значит, обязательным образцом для воспроизведения. Этот чудесный высший мир диктует условия и законы существования миру людей, недаром он иногда в заговорах называется "Трисветным царством и приказательным государством".

Даже в самом названии острова - "Буян" - заложена сокрытая в нем сила, дающая импульс, стимул к движению, к развитию, к жизни. Все слова с чередующимся корнем "бой-буй" указывают на некую силу, напор, активность, яростность: буянить, буйствовать, бой, бойкий. Этот остров - некое средоточие, сгусток энергии. Он, как мотор - машину, как сердце - организм, приводит в движение весь окружающий мир, из небесного мира задает движение миру земному. И такое движение следует понимать не просто как механическое, но и как внутреннее движение процессов развития и угасания, происходящее и в природе, и в человеческом обществе.

Камень же Алатырь, по народным представлениям, видимо, являет собой устойчивую и непоколебимую основу мира. Недаром в заговорах часто упоминается о крепости и вечности Алатыря: "А будь мое слово: сильнее воды, выше горы, тяжелее золота, крепче горючего камня Алатыря". В подобном устройстве Космоса есть определенная логика, в присутствии которой трудно отказать нашим предкам. Мир изменчив и непостоянен, он вечно находится в движении, импульсом к которому служит остров Буян. Но, несмотря на свою изменчивость, Вселенная вечна. Постоянно изменяясь, она была, есть и будет. Залогом этой стабильности и служит камень Алатырь.

Почему же Алатырь "бел-горюч"? По народным представлениям, белый цвет, в противоположность черному, олицетворял благо, жизнь, добро. Известный в XIX веке собиратель народного фольклора М. Забылин отмечал, что под "горючим" камнем подразумевается "светящийся". Но вероятно также, что Алатырь - это камень не просто светящийся, а светящийся именно оттого, что он горит. Вспомним, ведь под Алатырем "сокрыта сила могуча и силы нет конца". В народном сознании могучая и бесконечная сила связывалась с образом огня. Видимо, поэтому камень Алатырь и наделялся в славянской мифологии некими "огненными" свойствами.

Е. ДМИТРИЕВА, историк.