Как отмечает историк Л. Футорянский, получившие в последние годы широкое распространение оценки численности жертв порядка сотен тысяч и даже миллиона человек не имеют документального подтверждения и являются «фантастическими».
По документально подтверждённым материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков число расстрелянных красными во второй половине 1918—1919 гг. на территории войска Донского, Кубани и Ставрополья составило 5 598 человек, из которых 3 442 человека расстреляно на Дону, 2 142 человека — на Кубани и в Ставрополье.
При этом историк Л. Футорянский отмечает, что числа, содержащиеся в материалах комиссии, преувеличены, а в этот же период в ходе белого террора, проводившегося при режиме Краснова, было уничтожено по разным данным от 25 до 40 тысяч казаков.
По этому же вопросу доктор исторических наук профессор Павел Голуб даёт следующие данные: «…в общей сумме во время красновщины, то есть с мая 1918-го по февраль 1919 года, было зверски истреблено не менее 45 тысяч сторонников Советской власти на Дону».
После присоединения Семиречья к России началась его быстрая колонизация, сначала казачья, а затем крестьянская.
Военно-казачья колонизация проводилась царизмом для укрепления своей власти в крае. Зажиточное казачество являлось опорой колониальной политики царизма. Но наряду с казачьей верхушкой было и трудящееся казачество, которое вело хозяйство своими собственными силами.
Первыми русскими переселенцами в Семиречье являлись казаки Сибирского казачьего войска. В 1867 году было образовано самостоятельное Семиреченское казачье войско с центром в Верном. Рост казачьих станиц продолжался на протяжении всей второй половины XIX и начала XX веков. В 1900 году в Семиреченской области было 11 казачьих станиц и 17 выселков, а в 1913 году — 18 станиц и 16 выселков. Численность семиреченских казаков (мужчин и женщин) в 1880 году составляла 20 206, в 1890 году—23 791, в 1900 году — 29 398 ив 1910 году — 38 557 человек.
Пользуясь правами и привилегиями особого военного сословия, семиреченские казаки имели свое военное самоуправление — станичных атаманов. Войсковой круг и Войсковое правление во главе с наказным атаманом.
Наделение казачьих станиц землей происходило за счет вытеснения местного казахского и киргизского населения с его лучших земель. Даже семиреченский военный губернатор в официальной «Записке об устройстве управления Семиреченской области», составленной в 1883 году, вынужден был признать, что отводы земель казачьим станицам «производились в произвольных количествах с отдачею поселениям всех лучших окрестных киргизских пашен и сенокосов, к возмещению же поземельных потерь местных киргиз за счет смежных волостей мер обыкновенно не принималось».
По данным сплошного статистического обследования, произведенного в 1909—1913 годах под руководством П. Румянцева, земли Семиреченского казачьего войска составляли огромную площадь в 662 092 десятины. Земли эти были расположены главным образом в Верненском, Лепсинском и Капальском уездах. По закону от 3 июля 1914 года «Об установлении правил о наделении землей Семиреченского казачьего войска», на душу мужского населения была установлена норма наделения в 30 десятин удобной земли. Сверх этого станицам и казачьим выселкам дополнительно к установленным наделам выделялась еще одна треть такой же площади земли «в запас». Все эти земли находились «в вечном владении Семиреченского казачьего войска».
Станицы Семиреченского казачьего войска были расположены в наиболее важных опорных пунктах области: вдоль почтового тракта Семипалатинск — Сергиополь — Верный — Ташкент, на подступах к китайской границе, полукольцом вокруг областного центра — Верного.
Царская колониальная администрация Семиречья фактически срослась с верхушкой Семиреченского казачьего войска. Военный губернатор являлся наказным атаманом Войска, областная и уездная администрация в значительной степени комплектовалась из казачьего офицерства. Полки и сотни семиреченского казачества несли гарнизонную и пограничную службу и использовались для подавления народных выступлений.
Первые десятилетия после отмены крепостного права крестьянское переселение в отдаленное Семиречье было сравнительно невелико. Так, на протяжении 1868—1883 годов в Семиреченскую область переселилось 4090 семей. 2500 семей осели в сельских местностях, в которых было образовано 36 русских поселков, 1590 переселенческих семей были приписаны к мещанам Верного и других городов области.
Царское правительство после отмены крепостного права препятствовало развитию крестьянского переселения на восток. В пограничном с Китаем Семиречье оно стремилось развивать военно-казачью колонизацию. В 1895 году переселение крестьян в Семиречье было вовсе воспрещено.
С началом империалистической войны в 1914 году переселенческая волна падает, а затем почти полностью сходит на нет.
Всего за 1907—1914 годы в Семиречье переселилось (главным образом из губерний Центральной черноземной области и Украины) 17 597 семей, составлявших вместе с одинокими переселенцами 104 804 человека. Около 10 процентов из них возвратилось обратно.
Привилегированное положение в области занимало Семиреченское казачье войско. Земли войска считались находящимися в его вечном владении. Но некоторая часть этих земель, в виде так называемых пенсионных участков, была передана офицерам и чиновникам казачьего войска в частное и потомственное владение.
Семиреченское казачество использовало производительно лишь часть своей земли. Тем не менее развитие торгово-денежных отношений в Семиречье и увеличение спроса на хлеб способствовали росту посевных площадей. Посевы в хозяйствах семиреченских казаков увеличились с 33 648 десятин в 1900 году до 51 264 десятины в 1907 году и до 67 677 десятин в 1913 году. Однако в связи с быстрым ростом посевов местного коренного населения и крестьян-переселенцев удельный вес казачьих посевов снизился за соответствующие годы с 11,2 до 10,4 и 10,2 процента общей посевной площади области. Наряду с полеводством развивалось скотоводство и огородничество. Преобладающим типом было хозяйство земледельческо-скотоводческое.
Обширные земельные владения и привилегии, которыми пользовалось Семиреченское казачье войско, давали казачьей верхушке широкие возможности кабальной эксплуатации трудящегося населения области.
Широко распространена была сдача в кабальную аренду войсковых и офицерских пенсионных земель, в большинстве случаен на основе отработок, причем казахской бедноте приходилось платить не только за пользование землей, но и за право выкопать на этой земле землянку и жить в ней, за пользование валежником для отопления, за право пасти скот, за пользование водопоями и т. п.
Офицерско-кулацкая верхушка семиреченского казачества эксплуатировала также и трудящееся русское население. Немало жителей Верного, занимавшихся сельским хозяйством, вынуждено было арендовать землю у окружающих город казачьих станиц по весьма высоким в условиях Семиречья ценам, взвинченным в 1910— 1911 годах до 10 руб. за десятину пахотной и до 20 руб. за десятину огородной земли. В жалобе, поданной 22 февраля 1911 года командированному царским правительством в Семиречье (по случаю верненского землетрясения 23 декабря 1910 года) князю Багратиону-Мухранскому, мещане Верного писали, что «вследствие непомерно высоких арендных цен, взимаемых казаками, многие мещане... разорились и обратились в батраков».
Казачьи верхушка эксплуатировала крестьян-переселенцсв, бедняков и середняков, в особенности переселенцев, не получивших земли. Например, проживавшие в станице Тополевской Лепсинского уезда 133 семьи крестьян-новоселов пахотной земли не имели вовсе, лишь 60 семей имели усадьбу. В результате крестьяне вынуждены были арендовать землю у казаков на кабальных условиях. В селе Уч-Арал (Степановское), того же уезда, крестьянских посевов на собственной земле было 909 десятин, а на арендованной—1123 десятины. Крестьяне-переселенцы села Карасуйского Верненского уезда вынуждены были арендовать землю у казаков станицы Софийской, крестьяне сел Лугового и Гавриловского (Талды-Курган) Канальского уезда — у казаков станицы Карабулакской и т. п.
Семиреченское казачество не было социально однородной массой. Основную часть населения станиц составляли трудящиеся казаки, эксплуатируемые офицерско-кулацкой верхушкой казачества. Развитие капиталистических отношений усиливало классовое расслоение внутри казачества, разрушало его сословную замкнутость и обособленность. В 1903 году в южных станицах Семиреченского казачьего войска — Большой и Малой Алма-Атинских, Софийской и Надеждинской (Иссык) было 495, а в станице Лепсннскон 190 безземельных казаков. Вместе с тем в станицах росла численность неказачьего населения за счет иногородних крестьян, ремесленников и местной казахской и киргизской бедноты.
Основными предметами вывоза из Семиречья были скот и хлеб. По данным 1908 года, из Семиречья было вывезено 38 644 лошади, 105 212 голов крупного рогатого скота и 1 596 376 овец и коз. В большом количестве вывозились продукты животноводства — кожи, шерсть, конский волос и т. п. В том же 1908 году было вывезено 1430 тыс. пудов пшеницы, 75 тыс. пудов овса и 85 тыс. пудов риса.
Вывозимый хлеб и продукты животноводства шли в двух главных направлениях — в Среднюю Азию и в Семипалатинскую и Акмолинскую области, откуда значительная часть грузов по Сибирской железнодорожной магистрали отправлялась в центральные районы Европейской России.
*
В Семиреченскую область из промышленно развитых губерний Центральной России ввозились мануфактурные, галантерейные, железоскобяные и другие товары. Была создана широко разветвленная торговая сеть, насчитывавшая в 1913 году более 13 тыс. торговых заведений. Общая сумма торговых оборотов, пo официальным данным, достигла в 1913 году 18 млн. руб.
*
Крупную роль в развитии торговли в области играли ярмарки, на которых местное население продавало продукты животноводства, хлеб и покупало главным образом промышленные товары. Средний оборот наиболее крупной в Семиречье Каркаринской ярмарки (в Джаркентском уезде) достигал одного миллиона рублей. Кроме нее, существовали Попутненская ярмарка в Капальском уезде, Нарынско-Сергиопольская ярмарка в Лспсинском уезде, Пишпекская и Токмакская ярмарки в Пишпекском уезде и ряд других с оборотами в десятки и сотни тысяч рублей.
*
Весной и летом 1905 года в Семиречье происходили захваты земель переселенческого фонда и Семиреченского казачьего войска, угон скота у зажиточных казаков и баев, порубки в лесных дачах, потравы кулацких и байских посевов. Трудящиеся ряда волостей отказывались платить подати и подчиняться волостным управителям и биям.
*
В 1914 год из Семиреченской области было вывезено скота и продуктов животноводства на 34 млн. руб.
*
В 1915 году военной цензурой было задержано письмо пораженческого характера, написанное казаком 2-го Семиреченского полка Степаном Гончаровым своему родственнику, казаку 1-го Семиреченского полка Ивану Лазареву.
«Загнали нас в таманские вонючие казармы, — писал Гончаров, — да ежедневно жмут занятиями, которые перегрызли нам всю шею. И в будни, и в праздники не дают покоя. Все одно и то же: повзводно да повзводно, налево кругом, раз-два, раз-два!
Надоело до того, что не знаешь, что сделать с проклятым начальством. Уж лучше бы гнали к одному концу, где проливают наши братья кровь, да, наверное, и не миновать ее, но с тем уговором, чтобы бить свое начальство, как собак.
У вас тоже командир 3-й сотни Ананьин — дьявол хороший. В случае придется вам быть на поле брани, то пулю ему в бок, как собаке».
*
23—25 января 1917 года произошло массовое выступление в центре области — Верном. Большая толпа женщин-солдаток требовала от царских властей увеличения продовольственного пайка и возвращения мужей из армии. Около здания полицейского управления, где женщины-солдатки требовали освобождения из-под ареста задержанной полицией одной из активных участниц выступления, толпа женщин была разогнана. Солдаты верненского гарнизона, особенно Верненской ополченской дружины, открыто проявляли сочувствие к происходившему выступлению, а некоторые из солдат принимали участие в его подготовке.
Жандармский ротмистр Железняков, ведавший политическим розыском в Семиреченской области, 24 января 1917 года доносил военному губернатору Семиречья, что «возбуждают солдаток их мужья, часть которых служит в Верненской ополченской дружине. На нижних чипов этой дружины положиться нельзя и, даже больше, если будет столкновение толпы с казаками, некоторые нижние чипы могут примкнуть к толпе».
*
Рука об руку с буржуазно-националистической контрреволюцией в Семиречье выступала казачья контрреволюция. Последняя располагала многочисленными обученными и вооруженными военными кадрами и централизованной военно-сословной организацией — Семиреченским казачьим войском, возглавлявшимся монархически настроенным казачьим офицерством.
В апреле 1917 года в Верном был созван первый семиреченский казачий съезд, высказавшийся за безоговорочную поддержку Временного правительства и за продолжение империалистической войны «до победоносного конца».
На съезде были избраны руководящие органы Семиреченского казачьего войска во главе с контрреволюционным офицерством.
Как отмечалось выше, в станицах жило немало казачьей и крестьянской бедноты. Однако политическое и военное руководство находилось в руках офицерско-кулацкой верхушки казачества, которая насилием и обманом заставляла идти за собой и значительную часть трудящихся казаков.
Политическая дифференциация среди семиреченского казачества, отдаленного от крупных рабочих центров, происходила в более трудных условиях, чем среди донского или кубанского казачества, где быстрее и непосредственнее сказывалось влияние революционных событий в центре страны и на фронте и где рядом находился такой крупный рабочий район, как Донбасс.
Однако мощный рост революционного движения в стране, деятельность местных большевиков оказывали революционизирующее влияние на беднейшее казачество и в Семиречье, проясняли его классовое самосознание.
23 июня 1917 г. произошли волнения солдат пересыльного пункта в. Пишпеке. Находившиеся здесь 800 солдат, настроенных против империалистической войны, отказались выехать на фронт. Попытка местных властей бросить против солдат казачьи подразделения и подавить волнения силой оружия окончилась неудачей. Многие солдаты разошлись по домам.
Революционное брожение проникало и в казачьи части, хотя здесь этот процесс развивался гораздо медленнее. 15 мая 1917 года на собрании подразделений 6-го Оренбургского полка, находившихся в Фергане, было принято постановление о снятии контрреволюционно настроенных командира полка и нескольких офицеров, избрано новое командование полка. Сотни полка, стоявшие в Семиречье, присоединились к этому постановлению.
Летом 1917 года обострилась классовая борьба в семиреченской деревне. Крестьяне захватывали земли, принадлежавшие Переселенческому управлению и Семиреченскому казачьему войску, отказывались платить налоги, сдавать хлеб и выполнять различные повинности. Так, безземельные и малоземельные крестьяне-новоселы летом 1917 года захватили землю, принадлежавшую станице Самсоновской Пишпекского уезда и станице Николаевской Пржевальского уезда. Между крестьянской беднотой, с одной стороны, и зажиточными казаками и кулачеством — с другой, шла упорная борьба.
Острый характер приняли столкновения между безземельными: крестьянами-новоселами и зажиточными казаками станицы Урджарской Лепсинского уезда. Переселившиеся сюда после поражения революции 1905 года крестьяне из Центральной России и Украины вынуждены были арендовать землю у казаков на кабальных условиях и работать у них в качестве батраков.
«...Все мы исключительно безземельные, загнанные сюда волею судьбы, как в место более обширное и плодородное, — писали в своем наказе крестьяне-переселенцы, проживавшие в станице Урджарской, — 80 процентов из нас занимаются земледелием, арендуя землю у казаков, остальная же часть — скотоводством, торговлей и мастерством. Положение наше среди казаков крайне печальное и безвыходное. Нас давят налогами, казачьим произволом».
По мере возвращения в станицу солдат-фронтовиков столкнове¬ния принимали все более ожесточенный характер.
Шла острая борьба между русской и казахской беднотой, с одной стороны, и кулацкой верхушкой казачества — с другой, в станице Илинской Верненского уезда. «Заметно стало, — писал 'в мае 1917 года из Илинска местный народный учитель В. Толмачей, — что в последнее время казаки стали недоброжелательными к разночинцам, стали их оскорблять и обижать, а киргизы даже стали жаловаться на беспричинные побои». Казачья верхушка устранила разночинцев от участия в станичном комитете.
В ряде мест крестьяне захватывали казенные и церковные земли. Так, 25 июля 1917 года на сельском сходе села Уч-Арал Лепсинского уезда было вынесено постановление об отобрании в распоряжение сельского общества для раздела между крестьянами земли, принадлежавшей местной церкви. Подобное же постановление о разделе местной церковной земли было вынесено 2 июля казаками станицы Капальской.
Для заготовки хлеба властям Временного правительства приходилось прибегать к вооруженной силе, используя казачьи части. Однако и эти крайние меры эффекта не давали.
*
Администрация Временного правительства в Лепсинске частью была арестована, а частью разбежалась. Оставшиеся на свободе чиновники посылали в Ташкент и Верный панические телеграммы. Они клеветали на трудящихся, представляя их выступление как «бунт» и «анархию».
В течение недели власть в Лепсинске находилась в руках трудящихся. Важнейшие решения принимались на массовых собраниях- митингах, в которых участвовали вместе с солдатами трудящиеся Лепсинска и окружавших город сел и аулов, а текущая работа велась избранной на митинге контрольной комиссией во главе с М. Пшонкиным, фактически являвшейся исполнительным органом власти. В состав этой комиссии вместе с русскими рабочими, солдатами и крестьянами входило четыре представителя казахской аульной бедноты. Активное участие в лепсинских событиях принимали трудящиеся-женщины. Среди 21 человека, привлеченных органами Временного правительства к уголовной ответственности после подавления лепсинского выступления, было три женщины — М. Пшонкина, А. Пенькова, У. Плешкова.
Контрольная комиссия действовала в атмосфере горячей поддержки казахских и русских трудящихся. Так, когда прибывшая в Лепсинск карательная экспедиция попыталась арестовать Дегтярева, население отказалось его выдать и оказало сопротивление. Когда атаман станицы Лепсинской (расположенной около города), на основании телеграммы областных военных властей собрал казаков и предложил им подавить силой оружия лепсинское выступление, трудящаяся часть казаков отказалась выполнить его приказ, заявив, что «находит поступки Дегтярева правильными».
И тем не менее, лепсинское выступление потерпело неудачу.
7 июля в Лепсинск прибыла из Капала карательная экспедиция в составе казачьей сотни и роты пехоты при одном пулемете. Во главе ее стоял матерый черносотенец, казачий полковник Осипов.
После неудачной попытки принудить рабочих и солдат к добровольной капитуляции и выдаче руководителей карательная экспедиция 10 июля начала действовать силой оружия. Лепсинск был объявлен на военном положении, произведены массовые аресты, восстановлена власть Временного правительства; часть солдат была отправлена из города этапным порядком, остальные, не подчинившись приказу, разошлись по своим селам.
З. Дегтярев и его ближайший помощник, солдат-большевик Ф. Черкашин, 13 июля были арестованы в Уч-Арале. Опасение, что арестованных могут освободить, было так велико, что в Уч-Арал отправился сам начальник карательного отряда полковник Осипов с сотней казаков. На обратном пути, при переправе через реку Тентек, Дегтярев и Черкашин были зверски убиты.
*
Органы Временного правительства в Семиречье усиливали борьбу с революционным движением. Наказным атаманом Семиреченского казачьего войска и командующим войсками области был в июле 1917 года назначен черносотенный генерал Кияшко. известный своей зверской расправой с политическими заключенными на Нерчинской каторге. Опираясь на офицерскую верхушку казачества, он пытался «навести порядок» в гарнизоне. Проводились аресты революционно настроенных рабочих и солдат, в станицах и самом городе Верном концентрировались и организовывались контрреволюционные силы. Происходивший 26 июля — 5 августа 1917 года съезд Семиреченского казачьего войска, на котором верховодила офицерско-кулацкая верхушка казачества, высказался за поддержку Временного правительства и его контрреволюционной политики, за укрепление связи с контрреволюционной верхушкой Донского и других казачьих войск.
*
Влияние органов Временного правительства в Семиречье непрерывно падало. Крестьяне прекратили платить налоги, отказывались сдавать органам Временного правительства хлеб. Происходили массовые порубки казенного леса. Уездные комиссары и другие чиновники Временного правительства засыпали областные власти телеграммами, требуя выслать казачьи сотни для «поддержания порядка» и «успокоения населения».
«В спешном порядке пришлите сотню казаков [на] предмет сохранения и поддержания порядка, а также успокоения населения», — телеграфировали 3 сентября областному комиссару Временного правительства местные власти из Пржевальска. «...Нужны казаки для поддержания порядка и реквизиции хлеба, местные солдаты ненадежны», — телеграфировали ему же 12 октября из Гавриловского. Подобные же телеграммы были получены из Пишпека, Токмака и других мест. Удовлетворить все эти требования областные, власти не имели возможности.
*
Революционизирование стало охватывать и трудовые слои казачества. В этом отношении характерен происходивший в середине сентября многолюдный митинг в Большой Алма-Атинской станице, на котором меньшевики и эсеры выступали с контрреволюционными, клеветническими речами. Выступивший на митинге Токаш Бокин разоблачил подлую провокацию меньшевиков и эсеров, и предложенная ими резолюция была отвергнута.
6 декабря 1917 года Совнарком Туркестанского края принял постановление об отстранении от должности и аресте бывшего комиссара Временного правительства по Семиреченской области Шкапского и бежавшего в Семиречье бывшего военного комиссара Туркестана Иванова, а также о роспуске контрреволюционной Вернснской городской думы.
Важная роль в планах контрреволюции возлагалась на возвращавшиеся домой из Ирана через Советский Туркестан части Оренбургского, Семиреченского и других казачьих войск.
Бывший военный комиссар Временного правительства и командующий войсками в Хивинском ханстве полковник Зайцев совместно с атаманом Дутовым и кокандским «автономным правительством» разработали план вооруженной борьбы против Советского Туркестана. В Хиве были сосредоточены казачьи части. Предполагали также использовать отряды хивинского хана.
Белоказаки совместно с буржуазными националистами свергли Советскую власть в Чарджоу и начали наступление в глубь Советской Средней Азии — к Самарканду, а затем в сторону Ташкента.
Большевики и Советы Туркестана подняли трудящихся на подавление белогвардейского мятежа. У станции Ростовцево 1 февраля 1918 года белогвардейские отряды полковника Зайцева были разбиты Красной гвардией и частично разоружены. Остальные белоказачьи отряды отступили к Самарканду, где также были разоружены. Значительная часть рядовых казаков отказалась сражаться и перешла на сторону советских войск. Сам Зайцев бежал.
22 февраля 1918 года контрреволюционное «Кокандское автономное правительство» было ликвидировано. Части буржуазных националистов и белогвардейцев удалось бежать в Бухару, где они начали организовывать антисоветские банды.
*
Главными организаторами антисоветских сил в Семиречье, за спиной которых стояли иностранные империалисты, были Войсковой совет Семиреченского казачьего войска, состоявший из офицерско-кулацкой верхушки казачества, и контрреволюционная буржуазно-националистическая организация «Алаш».
1 ноября 1917 года офицерско-кулацкая верхушка Семиреченского казачьего войска, действовавшая в союзе с алашордынцами п при поддержке меньшевиков и эсеров, подняла мятеж против Советского правительства и установила в Семиречье открытую белогвардейскую диктатуру. Войсковым Советом было объявлено что «Ссмиреченское казачье войско берет на себя со 2-го ноября 1917 года всю полноту власти».
1 ноября 1917 года было опубликовано от имени уже несуществующего Туркестанского комитета Временного правительства постановление об объявлении всей Семиреченской области на военном положении и о создании областного и уездного «комитетов общественной безопасности».
Утвердившаяся в Семиречье белогвардейская диктатура установила связь с другими контрреволюционными очагами, образовавшимися в различных районах страны, и включилась в создаваемый иностранными империалистами, буржуазией и помещиками антисоветский фронт.
Когда в Верном было получено сообщение о том, что генерал Духонин отказался выполнить предписание Советского правительства обратиться к командованию неприятельских армий с предложением немедленно приостановить военные действия в целях открытия переговоров о перемирии и что он поднял контрреволюционный мятеж, Войсковой совет Семиреченского казачьего войска 17 ноября 1917 года вынес постановление о своей полной солидарности с контрреволюционной ставкой.
Семиреченские белогвардейцы поспешили присоединиться к контрреволюционному «Юго-восточному союзу», созданному при помощи иностранных империалистов белогвардейской верхушкой казачества и буржуазно-националистическими верхами горцев Северного Кавказа в целях борьбы против Советской власти.
Войсковой совет Семиреченского казачьего войска на заседании 2 декабря 1917 года предложил своим делегатам, находящимся в Новочеркасске на белогвардейском «общеказачьем» съезде, принять участие в созываемом атаманом Калединым контрреволюционном Войсковом круге Донского казачьего войска.
На связь и поддержку со стороны оренбургской контрреволюции, возглавлявшейся атаманом Дутовым, семиреченские белогвардейцы возлагали особенно большие надежды.
9 ноября 1917 года руководители Войскового совета телеграфировали атаману Дутову, чтобы он передал приказ в Мешхед (Иран) первому и в Ашхабад — второму семиреченским казачьим полкам выступить к Ташкенту для борьбы с Советской властью.
Выражением политического блока казачьей контрреволюции и алашордынцев явилось их совместное выступление на выборах в Учредительное собрание, которые проводились в Семиреченской области 12 и 26 ноября 1917 года. Выборы происходили в обстановке бешеного белогвардейского террора. Большевистские группы, находившиеся в условиях белогвардейской диктатуры в подполье, своего списка выставить не могли.
После установления Советской власти в большей части Средней Азии и Казахстана в Семиречье стали концентрироваться бежавшие оттуда белогвардейцы, находившие приют у семиречснских белоказаков и алашордынцев. В декабре 1917 года из бежавших в Верный юнкеров Ташкентского военного училища и школы прапорщиков была организована специальная команда юнкеров, которую вооружили и держали на казарменном положении.
В январе 1918 года в Верном был организован белогвардейский союз офицеров и военных чиновников.
Белогвардейцы стремились превратить Семиречье в один из плацдармов для борьбы с Советской властью.
7 ноября 1917 года комиссар Временного правительства в Нарыне, в связи с быстрым ростом революционного движения, телеграфировал областному комиссару о необходимости присылки казаков в Нарын. Об этом же на другой день, 8 ноября, ему телеграфировал комиссар Временного правительства из Токмака. «В Токмаке неспокойно, — писал он, — развивается агитация большевиков, нужна поддержка, очень прошу выслать казаков».
27 ноября 1917 года сам областной комиссар Временного правительства обратился к белоказачьему командованию с паническим письмом, в котором просил заменить революционно настроенных солдат казаками и требовал вывезти пулеметы и другое оружие из Верного в Пржевальск или Пишпек.
Но революционное движение усиливалось и в казачьих частях, особенно в тех из них, которые находились за пределами Семиречья (1-й и 2-й Семиреченские казачьи полки).
«Помните, что все горит, нужно тушить, а не помогать огню», — взывали в своей телеграмме, посланной в уезды, семиреченские меньшевики и эсеры. Но их призывы уже ни на кого не действовали.
Белогвардейская власть стремилась уничтожить все очаги советского движения в области. В этих целях в начале 1918 года был разогнан Верненский Совет рабочих и солдатских депутатов, где росло большевистское влияние. Была закрыта издававшаяся в Верном «Семиреченская крестьянская газета» — орган областного Совета крестьянских депутатов. Редактор газеты, большевик А.П. Березовский был арестован.
Одновременно с А.П. Березовским был арестован и председатель Верненской мещанской управы, большевик К.В. Овчаров.
Войсковой совет проводил массовые аресты лиц, выступавших за установление Советской власти или просто заподозренных в сочувствии ей. Тюрьмы были переполнены. Свирепствовал белый террор. Так, белогвардейские палачи, отправив арестованных активных борцов за Советскую власть А.П. Березовского и К.В. Овчарова под казачьим конвоем в направлении на станицу Софийскую, по дороге зверски убили их.
Злодейское убийство стойких революционеров Березовского и Овчарова, пользовавшихся популярностью в народе, вызвало среди трудящихся огромное возмущение. Ненависть народных масс к белогвардейской власти все больше возрастала.
Войсковой совет воспретил собрания и митинги. Его вооруженные силы были приведены в состояние боевой готовности.
Белогвардейскими властями были расформированы советски настроенные воинские части: 240-я Симбирская дружина, Верненская ополченская дружина, 27-я Туркестанская легкая батарея и другие части и подразделения. Развернувшаяся с конца 1917 года демобилизация старой армии привела к ликвидации остальных пехотных частей, находившихся в Семиречье. 26 декабря 1917 года белогвардейские власти объявили распущенным областной Совет солдатских депутатов.
Оставшиеся небольшие караульные команды доставляли белогвардейской власти немало беспокойств. Например, 15 ноября 1917 года начальник гарнизона Сергиополя телеграфировал областному комиссару о том, что солдаты местной воинской команды, подлежащие увольнению и временно задержанные, «ненадежны», что между ними и верхушкой сергиопольских казаков происходят столкновения. Он просил разрешения распустить солдат, а в замену прислать казаков или разрешить передать охрану казенного имущества местной казачьей дружине.
Части Семиреченского казачьего войска не были демобилизованы. Войсковой совет с особенным беспокойством следил за проникновением революционных влияний в среду казачества и боролся с ними. Когда комитет 3-й ополченской сотни, стоявшей в Капале, вынес в начале декабря 1917 года постановление об отстранении от командования сотней белогвардейца полковника Осипова, Войсковой совет телеграфно предложил сотенному комитету отменить свое постановление, пригрозив ему строгим расследованием и привлечением виновных в вынесенном постановлении к ответственности.
Белогвардейская власть в Семиречье не только была неспособна разрешить хозяйственные вопросы, остро стоявшие в области, но всей своей антинародной политикой вела экономику Семиречья к полному развалу. Осенью 1917 года значительная часть земли осталась незасеянной. Поголовье скота сокращалось. На Семиречье надвигался голод.
В то же время шла безудержная спекуляция. Торговцы, кулаки и баи, сосредоточившие в своих руках огромное количество хлеба и различных продуктов, непрерывно взвинчивали цены. Стоимость основных продуктов питания с марта по декабрь 1917 года в Верном увеличилась: на муку — на 233 процента, говядину — на 130 процентов, баранину — на 450 процентов, масло — на 200 процентов. Быстро повышались цены и в уездах Семиреченской области.
Трудящееся население было обложено дополнительными налогами и сборами.
Белогвардейские власти проводили в отношении трудящихся местных национальностей жестокую колонизаторскую политику. Происходили захваты офицерско-кулацкой верхушкой станиц (Саркандская и Коксуйская станицы Капальского уезда, Николаевская станица Пржевальского уезда и другие) казахских, киргизских и дунганских земель.
Дни белогвардейской власти в Семиречье были сочтены.
Переписка бывших комиссаров Временного правительства и белоказачьей администрации Семиречья в конце 1917 — начале 1918 годов полна тревожных сообщений о большевистских настроениях демобилизованных солдат, возвращавшихся обычно с оружием в руках. 27 ноября 1917 года участковый комиссар Сергиополя телеграфировал областным властям о том, что «с приходом отпускных солдат поднимается история Дегтярева, угрозы [за] его убийство», что «угрожает анархия». «Реальной силы нет, — взывал перепуганный чиновник, — на кого опереться в случае беспорядков? Прошу указаний».
В архивных фондах ЦГА КазССР сохранилась телеграфная лента с текстом разговора по прямому проводу 18 ноября 1917 года представителя командующего войсками Семиреченской области с Пишпекским комиссаром по вопросу о революционных настроениях демобилизованных солдат, двигавшихся большими группами через Пишпекский уезд. Приводим выдержки из текста этого интересного документа:
ПИШПЕК — «…У нас, в Пишпеке, весьма тревожное настроение. Проходящие отдельные команды солдат идут вооруженными, задерживаются в Пишпеке. Среди беловодских крестьян, сорвавших выборы в Учредительное собрание, брожение. Они объявляют себя большевиками, требуют оружия...».
ВЕРНЫЙ — «Для какой цели население требует оружие? Про каких вооруженных солдат вы говорили и чем они вооружены? Вы мне на этот вопрос сейчас не ответили».
ПИШПЕК — «Возвращаются семиреки, следующие через Пишпек в Пржевальск, Верный. Они задерживаются в Пишпеке. Вот это и есть опасные элементы».
ВЕРНЫЙ — «Почему они задерживаются? И есть ли у них оружие и какое?».
ПИШПЕК — «У них оружие захвачено из частей и главным образом из Ташкента во время беспорядков. Выдавали оружие рабочие, они же им давали патроны...».
ВЕРНЫЙ — «Вы говорили, что у вас просит кто-то оружие. Кто именно: крестьяне или солдаты?».
ПИШПЕК — «Крестьяне, бывшие солдаты, но пришедшие без оружия».
ВЕРНЫЙ — «Для какой цели они просят оружие?».
ПИШПЕК — «Под предлогом самозащиты, но в действительности для других целей».
ВЕРНЫЙ — «Не знаете ли, для какой именно?».
ПИШПЕК — «Не знаем».
ВЕРНЫЙ — «А на Верный вооруженные не проскочили?»
ПИШПЕК — «Едут как на Верный, так и на Пржевальск, но главным образом на Пржевальск. Необходимо иметь в виду, что большинство из них участвовало в ташкентских событиях».
*
В дни большевистского подполья Л.П. Емелев показал выдающиеся способности организатора, которые особенно проявил позже, в 1918—1919 годах, когда был назначен командующим войсками Советского Семиречья. Преследуемый белогвардейцами и находившийся на нелегальном положении, Емелев проводил большую и самоотверженную революционную работу.
……………………
Белогвардейская власть не располагала достаточными вооруженными силами для подавления народных масс, поднимавшихся па борьбу за установление Советской власти. Распылять имевшиеся силы было опасно. Войсковой совет вынес постановление о том, чтобы казачьих частей в распоряжение гражданских властей не давать и использовать их лишь в случае крайней необходимости, по решению командования.
Постановление Войскового совета объяснялось не только нежеланием распылять свои силы, но и опасением того, что революционное брожение, уже начавшееся в казачьих частях в результате деятельности большевиков, будет прогрессировать и белогвардейцы лишатся своей главной военной опоры.
В декабре 1917 года в Семиречье проходили выборы на II областной съезд крестьянских депутатов.
Наиболее важным было постановление съезда о текущем моменте в России. По этому вопросу тайным голосованием большинством 131 голоса против 15 при 7 воздержавшихся была принята внесенная большевиками следующая резолюция:
«Рассмотрев вопрос о текущем положении в России, после подробного освещения этого вопроса, пришли к одному заключению, что в центре России, начиная с 25-го октября 1917 года, вся власть перешла в руки Советов солдат, крестьян, рабочих и трудового казачества, примкнувшего частью к трудовому движению...
Как видно из последних телеграмм, не верить которым значит выносить недоверие всему трудовому народу Центральной России, власть народа, власть Советов окрепла, опираясь на мощь фронта, примкнувшего к этому движению и поддержавшего эту власть своим мощным словом. Жалкие попытки ненасытившихся помещиков и капиталистов разбились о мощь и твердый дух народа, и мы, семиреченцы, отброшенные от Центра, открыто подаем свой голос товарищам-крестьянам, борцам за свободу, за закрепление порядка и других завоеваний революции».
По вопросу о положении в Семиреченской области съезд заклеймил контрреволюционную деятельность белогвардейской власти и признал необходимым установить в Семиречье власть Советов. Съезд подчеркнул, что Советская власть должна опираться на тесное содружество трудящихся русского и коренного населения, а также и трудового казачества. Эта резолюция была принята съездом единогласно, лишь при двух воздержавшихся.
Съезд рассмотрел вопрос о взаимоотношении различных групп населения области и в постановлении по этому вопросу отметил, что восстание 1916 года было вызвано антинародной политикой царского правительства. Съезд не смог дать полной и правильной оценки национально-освободительного восстания 1916 года, но важно то, что он осудил политику раздувании межнациональной розни, которую проводили Войсковой совет Семиречепского казачьего войска и алашордыпцы, осудил действия кулацких банд, грабивших аулы, и призвал трудящихся русского и местного национального населения Семиречья к дружбе и совместной работе. Вместе с тем съезд призывал к дружбе между крестьянами и трудящимися казаками, которых офицерско-белогвардейская верхушка пыталась вовлечь в борьбу против Советской власти.
В своем постановлении съезд записал, что «мы, крестьяне, про¬тягиваем руку» трудящимся казакам и коренному населению и призывал трудящихся русских крестьян «слиться в одно» с беднотой местного населения.
II областной крестьянский съезд, закрывшийся 13 января 1918 года, показал, что большинство трудящегося крестьянства Семиречья идет за большевиками. Он имел важное мобилизующее значение для непосредственной подготовки свержения белогвардейской власти в Семиречье и установления власти Советов.
Революционное брожение все больше проникало и в казачьи части. В иих быстро падал авторитет офицерского состава. Рядовое казачество, под влиянием большевистской агитации, все яснее осознавало антинародный характер политики Войскового совета и стало выступать против него.
5 января 1918 года Войсковой совет, заслушав заявление есаула Ананьина о том, что группа строевых казаков вынесла резолюцию об осуждении деятельности Войскового совета, поручил ecaулу Ананьину «принять необходимые меры».
11 января 1918 года состоялось собрание казаков третьей сотни 3-го Семиреченского полка, на котором было решено не выполнять приказ Войскового совета о выступлении сотни в Пржевальск для «подавления беспорядков».
Войсковой совет с тревогой обсуждал вопрос о распространении среди казаков большевистских настроений. Ряд большевистски настроенных казаков был арестован.
Процесс разложения вооруженных сил, на которые опирался Войсковой совет, особенно ускорился после возвращения в январе 1918 года из Ирана в Семиречье 2-го Семиреченского казачьего полка.
Революционное брожение в полку началось еще во время его движения через города Средней Азии, где была установлена Советская власть. Впоследствии участники вооруженного восстания в Верном — казаки 2-го полка — писали в своих воспоминаниях о том, что во время следования полка через Советский Туркестан многие из трудящихся казаков сблизились с местными рабочими, разъяснявшими им задачи Советской власти и снабжавшими их большевистской литературой. Полк сдал оружие органам Советской власти. Рядовые казаки отстранили и арестовали контрреволюционное командование полка.
В Верный трудящиеся казаки, находившиеся в составе 2-го Семиреченского казачьего полка, прибыли советски настроенными, глубоко ненавидящими белогвардейское офицерство. Из среды казаков полка выделялись активные большевистские элементы. Но еще не все трудящиеся казаки полка понимали необходимость решительной борьбы с контрреволюционными Войсковым кругом и Войсковым советом.
Для характеристики настроений казаков 2-го полка в это время интересно постановление общего собрания первой сотни полка от 5 февраля 1918 года:
«1. Слушали: Вопрос о Войсковом круге.
Постановили: Признать Войсковой круг.
2. Слушали: Вопрос о комиссарах Шкапском и Иванове.
Постановили: Не признавать и не исполнять их приказаний, так как они излишни.
3. Слушали: Об юнкерах.
Постановили: Упразднить и выдворить к месту их жительства.
4. Слушали: Вопрос об офицерах.
Постановили: Оставить избранных строевыми частями офицеров по комплекту».
Итак, рядовые казаки были против комиссаров свергнутого Временного правительства, которых они считали «излишними» и «не признавали», против контрреволюционного офицерства и белогвардейцев-юнкеров. Но они еще «признавали» Войсковой круг, не понимали его контрреволюционности, не понимали того, что белоказачью власть в Семиречье нужно свергнуть.
Верненские большевики проводили среди трудящихся казаков полка усиленную агитационную и пропагандистскую работу, стремясь вовлечь их в активную борьбу за установление Советской власти. Под руководством Л.П. Емелева в полку была образована подпольная большевистская группа, в которую входили Я. Билетков, Н. Жданков, А. Гордоделов, П. Головченко, Л. Березовский (брат А.П. Березовского) и другие. Войсковой совет, со своей стороны, пытался влиять на казаков через контрреволюционное офицерство.
Большое политическое значение имел созванный большевиками 15 февраля 1918 года в Верном, на Старокладбищенской площади, недалеко от казарм 2-го полка, массовый народный митинг, на который собралось большое количество рабочих, солдат, городской и аульной бедноты. На митинге присутствовала и часть казаков 2-го полка. Выступавшие на митинге большевики Л.П. Емелев, П.М. Виноградов и другие призывали свергнуть белогвардейскую диктатуру и установить Советскую власть. Эти революционные призывы встречали у участников митинга сочувствие и поддержку.
Войсковой совет, опираясь на еще оставшуюся в его распоряжении вооруженную силу, разогнал митинг и начал производить массовые аресты. Были арестованы некоторые активные партийные работники и революционно настроенные казаки 2-го Семиреченского полка. Но эти репрессии лишь усиливали ненависть масс к белоказачьей верхушке и ее алашордынским и эсеро-меньшевистским союзникам. Колебавшаяся часть трудящихся казаков 2-го полка все больше понимала неизбежность и необходимость вооруженной борьбы с контрреволюционным Войсковым советом.
Революционное брожение охватило и другие казачьи части, находившиеся в Семиречье. Особенно быстро оно развивалось в рядах 6-го Оренбургского полка, сотни которого стояли в Джаркенте и по линии границы с Китаем. Трудящиеся казаки высказывались за установление Советской власти и требовали немедленного возвращения их на родину.
Белогвардейская диктатура была бессильна предотвратить быстро назревавший революционный кризис. Арестованный после установления в Семиречье Советской власти бывший областной комиссар Временного правительства эсер Шкапский в своих показаниях признавал, что после митинга, проведенного 15 февраля 1918 года, он был бессилен что-либо предпринять, и совместно с бывшим военным комиссаром Туркестана эсером Ивановым ставил вопрос о сложении полномочий. Шкапский заявил, что еще за две недели до советского переворота в Верном он, опасаясь за свою жизнь, собирался бежать из города.
Атмосфера растерянности и паники господствовала среди белогвардейской администрации и на периферии. Джаркентскнй уездный комиссар в своем рапорте от 19 февраля 1918 года писал, что как только в Джаркенте была получена телеграмма о митинге, состоявшемся 15 февраля 1918 года в Верном, его, комиссара, положение стало крайне тяжелым. Ожидая с минуты на минуту ареста, он образовал «совет при комиссаре» из представителей буржуазных общественных организаций, который должен был заменить его.
2 марта 1918 года в казармах 2-го Семиреченского полка был созван массовый митинг, на котором было принято внесенное большевиками предложение о вооруженном восстании в целях установления в Верном Советской власти, о разоружении верных Войсковому совету воинских частей и об освобождении арестованных большевиков. Сейчас же после митинга казаки 2-го полка, вооруженные рабочие и солдаты-фронтовики освободили из тюрьмы заключенных революционеров.
Штаб восстания находился в казармах 2-го полка. Здесь под руководством большевиков состоялось совещание, на котором в соответствии с планом вооруженного восстания, разработанным заранее большевиками, было намечено проведение следующих операций: разоружение антисоветских отрядов, захват верненской крепости с находившимся на ее территории артиллерийским складом, занятие правительственных учреждений и другие. Был сформирован Военно-революционный комитет, сконцентрировавший в своих руках руководство восстанием. Военно-революционный комитет пополнялся в результате командирования в него представителей различных общественных организаций. В состав Военно-революционного комитета входили П. Виноградов, Л. Емелев, П. Береснев, Г. Кислов, Токаш Бокин, С. Журавлев и другие.
В казармы полка со всех сторон собирались рабочие, солдаты- фронтовики, городская, поселковая и аульная беднота. Из прибывавших немедленно формировались красногвардейские отряды, которые совместно с казаками 2-го полка направлялись на выполнение боевых заданий.
Войсковой совет не смог оказать вооруженному восстанию сколько-нибудь серьезного сопротивления. Это объяснялось тем, что большевики сумели обеспечить в городе подавляющий перевес сил и придерживались совершенно правильной тактики смелого и решительного наступления. Вооруженные же силы, на которые опирался Войсковой совет, разлагались и выходили из повиновения. Наспех организованная команда юнкеров была недостаточно боеспособной. Среди казаков находившегося в городе 3-го Семиреченского полка имели место сильные колебания, авторитет офицеров и дисциплина были подорваны. Правда, Войсковой совет мог опереться на хорошо вооруженные офицерско-кулацкие элементы казачьих станиц, но эти силы были разбросаны. Стремительность переворота не дала возможности вовремя сконцентрировать их в Верном.
Контрреволюция не смогла опереться и на организованную алашордынцами конную милицию. Она оказалась не способной оказать сопротивление Красной гвардии и революционным казакам 2-го Семиреченского полка.
Восставшие имели огромный моральный перевес. Влияние большевиков на народные массы ширилось. Возмущение против контрреволюционного Войскового совета и алашордынцев было очень велико. Пламенная агитация большевиков вдохновляла трудящихся на борьбу за свержение белогвардейской диктатуры, за установление в Семиречье Советской власти. Наоборот, в белогвардейском лагере господствовала полная растерянность. Комиссары Временного правительства и члены Войскового совета бежали из города.
Свержение белогвардейской власти было осуществлено в ночь со 2 на 3 марта 1918 года. Отряды красногвардейцев и революционно настроенных казаков 2-го полка разоружили юнкеров и алашордынскую милицию, заняли почту, телеграф, важнейшие учреждения.
Успешно была разрешена и задача захвата верненской крепости. Восставшие проникли на территорию крепости и заняли ее. Артиллерийский склад с большим количеством оружия и боеприпасов оказался в руках Военно-революционного комитета. Это дало возможность вооружить красногвардейские отряды, создаваемые в ходе восстания.
*
В целях сохранения своих кадров и выигрыша времени для подготовки дальнейшей борьбы против Советской власти Войсковой совет Семиреченского казачьего войска, а также и областной совет алашордынцсв лживо заявили о «признании» ими установившейся в Семиречье Советской власти.
На другой день после победы вооруженного восстания, 4 марта, Военно-революционный комитет созвал объединенное заседание совместно с представителями областных организации, на которое были приглашены также и представители Войскового совета и областного комитета «Алаш».
*
Казаки 3-го Семиреченского взвода гвардии сводно-казачьего полка, возвращавшиеся с фронта, 13 марта послали следующую резолюцию-приветствие:
«...Мы, идущие с фронта, услышали радостную весть, что в городе Верном восторжествовала Советско-народная власть. Мы, казаки гвардии сводно-казачьего полка, 3-го взвода Семиреченского казачьего войска, от души приветствуем товарищей, положивших начало Советской власти, мы всецело присоединяемся к вам в борьбе за народ...».
Попытка оказать сопротивление установлению Советской власти была сделана белоказаками и алашордынцами в северной части Лепсинского уезда, в частности в станицах Сергиопольской и Урджарской, где контрреволюция располагала значительными военными кадрами и оружием. Но антисоветские элементы в Северном Семиречье в это время еще не были вполне организованы. Триумфальное шествие Советской власти вызвало в их рядах большую растерянность. Сопротивление врага было быстро сломлено. В конце марта Советская власть была установлена и в Урджаре. В первой половине апреля в Лепсинске состоялся уездный съезд Советов, избравший 14 апреля уездный Совет народных комиссаров.
6 июня 1918 года Семиреченский облисполком вынес постановление о конфискации пенсионных земель Семиреченского казачьего войска, переданных казачьим офицерам и их семьям в частное потомственное владение. Это постановление, принятое после разгрома белоказачьего мятежа, ставило своей непосредственной целью подорвать экономическую базу белогвардейско-офицерской верхушки семиреченского казачества.
Вместе с пенсионными землями национализировались находившиеся на них жилые и хозяйственные постройки, а также живой и мертвый инвентарь.
В развернувшейся на востоке нашей страны иностранной военной интервенции и гражданской войне немалое место занимала борьба за Семиречье. Командированный Колчаком для обследования состояния Семиреченского фронта и захваченной белогвардейцами северной части области генерал-майор Щербаков писал ему в своей докладной записке:
«При продвижении вперед в этом направлении мы получаем неисчерпаемые источники комплектования... Мы сталкиваемся с богатствами края в смысле хлебном, а дальше в Туркестане мы найдем и другие богатства в виде хлопка и прочего, залежи которых там, по сведениям, колоссальны. Кроме того, в чисто оперативном смысле, овладение Семиречьем и Туркестаном обеспечит левый фланг на Восточном фронте, который до сего времени находился как бы на весу: приходилось действовать на два фронта — на запад и в сторону Туркестана. Положение это нельзя было назвать прочным. Отсюда вывод, что операции на Семиреченском фронте должны быть только наступательные».
В приведенном документе вскрываются значение для белогвардейцев Семиречья и причины их наступательной активности на Семиреченском фронте. Интервенты и белогвардейцы стремились путем наступления через Семиречье на Ташкент нанести решающий удар по Туркреспублике, захватить Советскую Среднюю Азию и тем самым укрепить положение своих главных сил на Восточном фронте. Вместе с тем Семиреченская область с ее почти полутора-миллионным населением и большими природными богатствами имела большое значение также и как источник живой силы, продовольственных и сырьевых ресурсов.
Значение борьбы в Семиречье далеко выходило за местные масштабы. Сражаясь против белогвардейского нашествия, трудящиеся Семиречья защищали не только свою область. Они преградили врагу путь в Советскую Среднюю Азию, создавали постоянную угрозу удара в сторону Семипалатинска, срывали планы врага («обеспечить левый фланг на Восточном фронте») и тем самым помогали главным силам Советской Армии в их борьбе на Восточном фронте.
Вместе с английскими и американскими империалистами большой интерес к Семиречью проявляли и японские империалисты. Они также оказывали поддержку белоказачьей и буржуазно-националистической контрреволюции. Агенты японских империалистов находились в Чугучаке и других пограничных с Семиречьем городах Синьцзяна. При их участии местные власти Синьцзяна приютили разбитые летом 1918 года в Северном Семиречье белогвардейские банды и сконцентрировали на границе с областью свои войска. Появившийся в конце 1918 года в Семиречье со своими бандами агент англо-американских империалистов атаман Анненков был связан и с японскими империалистами.
Обзор театра военных действий в Семиречье.
Некоторые особенности боевых операций
Военные действия, развернувшиеся в Семиречье, охватывали северную и восточную части области, главным образом территории Лепсинского, Капальского и Джаркентского уездов.
Эта обширная территория отличается большим разнообразием естественно-географических условий. Тянь-Шанский горный массив входящий в северо-восточные районы Семиречья горной цепью Джунгарского Ала-Тау, по направлению на север и запад постепенно понижается, переходя в предгорья, а затем в равнину, спускающуюся к гигантской котловине озера Балхаш.
В могучих горных массивах Тянь-Шаня и его отрогах с их высокими, покрытыми вечными снегами вершинами находят свое начало многочисленные реки, стекающие к Балхашу и к расположенным восточнее его озерам Алаколь и Сасыкколь. Наиболее многоводной рекой, пересекающей территорию Семиречья и впадающей в озеро Балхаш, является река Или, образовавшаяся в результате слияния горных рек Текес и Кунгес. В Или вливают свои воды небольшие речки Талгар, Иссык, Каскелен, Алматинка, на берегах которых были расположены южные казачьи станицы Семиречья. Восточнее Или в Балхаш впадают горные реки, непосредственно пересекавшие с востока на запад район военных действий, — Каратал, Аксу, Лепса и Аягуз. Самую северную часть Семиречья пересекают реки Урджар и Эмель, впадающие в озеро Алаколь.
Большому разнообразию рельефа области соответствует и разнохарактерность климатических условий и растительного покрова.
В горной полосе, покрытой большую часть года снегами и отличающейся резкими переменами погоды, расположена зона альпийских лугов. Эта зона, не имевшая постоянного населения, использовалась кочевыми казахскими и киргизскими аулами в летние месяцы для выпаса скота. Изрезанная глубокими расселинами и пересекаемая высокими скалистыми грядами, с узкими и крутыми тропинками, горная зона использовалась красными партизанскими отрядами для создания своих опорных баз.
К горной зоне примыкает полоса предгорий. Мягкий климат, большое количество осадков, плодородные черноземные и темнокаштановые почвы создавали благоприятные условия для развития земледелия и садоводства. В зоне предгорий была расположена большая часть казачьих станиц и селений крестьян-переселенцев.
К северо-западу от зоны предгорий расположен верхний ярус степной зоны с глинисто-песчаными почвами. При незначительном количестве древесной растительности верхний ярус степной зоны покрыт весной густым слоем травяной растительности, обычно выгоравшей в летние месяцы. Вследствие недостаточности осадков земледелие в этой зоне было распространено лишь в долинах рек. Преобладало экстенсивное скотоводство, являвшееся основным занятием кочевавших здесь казахских аулов.
Еще далее к северо-западу, примыкая к берегам Балхаша, расположен нижний ярус степной зоны. Здесь преобладают глинисто-песчаные и солончаковые почвы, часто перерезаемые грядами невысоких сопок и полосами каменистых полупустынь. Вследствие неплодородности почвы и незначительности атмосферных осадков растительный покров здесь очень беден и состоит главным образом из различных видов полыни. Крайне редкое население, занимавшееся скотоводством, в летние месяцы откочевывало со своими стадами на горные пастбища (джайляу), возвращаясь лишь поздней осенью.
Плотность населения северо-восточного Семиречья была незначительна. Наиболее населенной являлась лишь зона предгорий, где была сосредоточена главная масса оседлого населения. Здесь расположены города Капал, Лепсинск, Джаркент. Более редким было кочевое население степной полосы, особенно ее нижнего яруса, примыкавшего к озеру Балхаш.
Очень важной особенностью театра военных действий было то, что он примыкал к границе с Китаем. Джаркентский, Капальский, Лепсинский и Пржевальский уезды являлись пограничными. Горные проходы, а в ряде мест и открытые долины делали легкодоступными сношения с Синьцзянской провинцией Китая.
Узловым пунктом наиболее северной части Семиречснской области, непосредственно граничившей с Семипалатинской областью, была казачья станица Сергиополь, находившаяся на грунтовой дороге Верный—Семипалатинск. На юго-восток от Сергиополя тянулся тракт к китайской границе (к городу Чугучаку), на котором находились крупные населенные пункты Бахты (Захаровка), Маканчи (Ивановское, станица Ивановская) и станица Урджар.
Редко населенная наиболее северная часть Семиречья была отделена от остальной области полосой озер Сасыкколь и Алаколь.
Южнее линии озер была расположена в полосе предгорий большая группа селений крестьян-переселенцев — Черкасское, Антоновское, Осиновское, Петропавловское и другие. К западу от них, в степной полосе, спускавшейся к озеру Балхаш, находились казахские волости с кочевыми аулами — Алакольская, Балхаш-Лепсииская, Каракольская и другие, а южнее, к линии грунтовой дороги, идущей на Верный, тянулась цепь крупных казачьих станиц — Лепсииская, Тополевская, Саркандская, Абакумовская. Арасанская. Южнее этих станиц были расположены крупные села — Гавриловское (Талды-Курган), Луговское и другие.
Горный хребет Джунгарского Ала-Тау отделял северную часть Семиречья от примыкавшей к китайской границе территории Джаркеитского уезда. Здесь были расположены станицы Хоргосская, Голубевская (Борогудзир) и ряд аулов и селений — Кольджат. Кетмень, Подгорное и другие.
Через Джаркент проходила дорога от Верного к одному из центров Синьцзяна — Кульдже.
Боевые операции на описанном театре военных действий происходили в двух районах: в северной части области (Лепсинский и Капальский уезды), где проходил Семиреченский Северный фронт, и в пограничном с Синьцзяном Джаркентско-Пржевальском районе, вдоль линии китайской границы. Севернее линии Семиреченского фронта находился окруженный белогвардейцами советский район, который вошел в историю под названием Черкасской обороны (район был назван так по наименованию главного здесь села).
Оперировавшие на театре военных действий регулярные силы обеих сторон были сравнительно немногочисленны. Так, но официальным данным, в составе советских воинских частей на Семиреченском Северном фронте в декабре 1918 года было всего 2374 бойца, а в октябре 1919 года — 3020 бойцов. Еще менее значительным было количество бойцов в пограничном Джаркентско-Пржевальском районе. Вместе с тем в условиях гражданской войны активное участие в военных действиях принимало гражданское население, являясь не только источником пополнения действовавших воинских отрядов и формирований (трудящееся население — советских отрядов, кулацкие и феодально-байские элементы — белогвардейских и алашордынских банд), но и принимая непосредственное участие в вооруженной борьбе. В районах, захваченных интервентами и белогвардейцами, эта борьба принимал форму партизанского движения.
Отметим некоторые черты, характерные для развития военных действий в 1918—1920 годах в Семиречье.
1. Отсутствие сплошной линии фронта. При относительной малочисленности действовавших боевых сил не было возможности создать непрерывную линию фронта на протяжении около 200 километров, отделявших побережье Балхаша от хребта Джунгарского Ала-Тау. Еще меньшими были эти возможности в Джаркентско-Пржевальском районе.
Действовавшие части и отряды находились обычно в населенных пунктах (особенно по линии главных грунтовых дорог) и были связаны между собой заставами и разъездами.
2. Длительное и стойкое сопротивление отдельных советских районов и даже отдельных населенных пунктов, оказавшихся в тылу врага. Выдающуюся роль в истории гражданской войны в Семиречье сыграла героическая Черкасская оборона.
3. Широкое развитие партизанского движения на захваченной врагом территории, которое активно поддерживали русские и казахские трудящиеся. Наиболее удобными для этого были горные районы Северного Семиречья, особенно районы Тарбагатая.
4. Близость границы с Синьцзяном давала возможность белогвардейскому командованию при поддержке иностранных империалистов широко использовать пограничные территории Китая для организации диверсионных банд, вторгавшихся в Советское Семиречье. Разбитые частями Красной Армии, они уходили в пределы Синьцзяна, переформировывались там и снова вторгались из-за границы на советскую территорию, часто в совершенно ином районе.
5. Большая протяженность и необеспеченность коммуникаций. Пути сообщения были растянуты на сотни километров. Доставка оружия, боеприпасов и снаряжения была связана с большими трудностями. Задаче налаживания и охраны коммуникаций советскому командованию все время приходилось уделять большое внимание. И тем не менее имели место перебои в снабжении, отрицательно отражавшиеся на положении фронта.
Перестройка всей жизни области на военный лад.
Подавление антисоветских мятежей
Политика военного коммунизма и связанные с ней хозяйственные мероприятия стали осуществляться в годы гражданской войны и в Семиречье.
Во второй половине 1918 года и в течение 1919 года в Семиречье были национализированы не только средние по размерам, но и большая часть мелких предприятий (крупной промышленности в Семиречье в то время не было). Были национализированы суконная и табачные фабрики, кожевенные и кирпичные заводы, паровые мельницы и другие предприятия. На основе мелких предприятий (швейные, сапожные, пищевкусовые и т. п.) создавались кустарно-промысловые артели.
«Ввести хлебную монополию. Хлеб у хлеборобов должен приниматься продовольственными отделами за счет народных касс», — писали в наказе своему делегату трудящиеся станицы Карабулакской. «Ходатайствовать об установлении твердых цен на хлеб и чтобы хлеб этот по твердым ценам сдавать немедленно в продовольственные отделы», — писали в своем наказе трудящиеся седения Малиновского Капальского уезда. «Привести в известность весь изготовленный в сем году хлеб и взять его на учет, излишки же реквизировать для будущего, сообразуясь, конечно, с физическим и материальным положением граждан», — наказывали своему делегату трудящиеся села Лугового того же уезда. Областной съезд Советов также вынес постановление о сдаче излишков хлеба государству и об установлении твердых цен на хлеб.
Приступив к осуществлению монополии хлебной торговли и твердых цен на хлеб, советские органы Семиреченской области провели реквизицию излишков хлеба у кулаков. Так, летом и осенью 1918 года было реквизировано 12 500 пудов хлеба у кулаков в селении Казанско-Богородском (Узун-Агач), 13 100 пудов хлеба в Малой Алма-Атинской станице, 54 500 — в Софийской, 58 800 — в Надеждинской, 17 600 пудов — в селении Михайловском и т.д. Реквизированный хлеб использовался для нужд Красной Армии, трудящегося городского населения, деревенской и аульной бедноты. Часть хлеба, заготовленного в южных районах области, была отправлена в Ташкент.
Проводилась также реквизиция скота у кулаков и баев. За то же время было реквизировано в Верненском уезде 6,6 тыс. баранов и 502 головы крупного рогатого скота, в Капальском уезде — 39 тыс. баранов, в Лепсинском уезде — 94 тыс. баранов и 5 тыс. голов крупного рогатого скота.
В ряде районов Семиречья, особенно среди казахского и киргизского населения Верненского, Пишпекского и Пржевальского уездов, создалось особенно напряженное положение с продовольствием. Советская власть пришла на помощь трудящимся — им выдавался хлеб, скот, организовывались питательные пункты для голодающих. Эти мероприятия спасли тысячи человеческих жизней.
*
Раскрытие в октябре 1918 года «Туркестанской военной организации» и произведенные тогда аресты не привели к ее полной ликвидации. Оставшиеся на свободе участники этой контрреволюционной организации, руководимые агентами иностранных империалистов, все больше сближались с буржуазными националистами, меньшевиками, эсерами и другими антисоветскими группами. Полностью скатились на контрреволюционные позиции и левые эсеры. В контрреволюционном заговоре приняла участие и законспирированная антисоветская группа царских офицеров, пробравшихся на командные должности в Туркестане, во главе с военным комиссаром Туркреспублики изменником Осиповым.
………………….
19—21 января 1919 года в Ташкенте произошел подготовленный интервентами и местными контрреволюционерами антисоветский мятеж, во главе которого стоял агент империалистов, изменник Осипов.
Мятежники зверски убили ряд руководящих работников Туркреспублики, в том числе председателя ТуркЦИК В.Д. Вотинцева, председателя Совнаркома В.Д. Фигельского, наркома продовольствия А.Я. Першина и других и захватили большую часть города. Рабочие Ташкента, русские и узбекские трудящиеся вместе с частями Красной Армии, руководимые коммунистами, разгромили мятежников. Со всех концов республики, в том числе и из Семиречья, на помощь трудящимся Ташкента шли боевые отряды. Мятеж был быстро локализован и подавлен. Семиреченские белогвардейцы и левые эсеры были тесно связаны с центром мятежников но, разгромленные политически и организационно, они не смогли открыто, с оружием в руках выступить на поддержку осиповского мятежа.
* * *
К началу 1919 года в Семиречье создалось следующее положение.
Центральные и южные районы области стали прочной базой Советской власти. Основные контрреволюционные гнезда здесь были разгромлены, а антисоветские мятежи, поднятые белогвардейско-эсеровскими и алашордынскими элементами, ликвидированы. Северные районы области были захвачены интервентами и белогвардейцами, которые пытались наступать отсюда на юг, на Верный и Ташкент.
Если для начала гражданской войны в Семиречье были характерны рейды отдельных отрядов, быстро передвигавшихся по территории области, то к осени 1918 года образовался Семиреченский Северный фронт. Части Красной Армии расположились главным образом по линии Абакумовская — Кзыл-Агач, основные силы белогвардейцев — по линии станиц Аксуйская — Сарканд. Севернее линии Семиреченского фронта, в тылу белых, стойко сражалась Черкасская оборона.
В северных районах области, захваченных белогвардейцами, был установлен режим жестокого контрреволюционного террора. Наиболее активная часть трудящегося населения отступила в Черкасский советский район (Лепсинский уезд), продолжая борьбу с белогвардейцами. В горах Тарбагатая, куда не решались проникнуть белогвардейские каратели, была создана база для партизанского движения, широко развернувшегося в 1919 году.