В конце 1919 года... кавалерии у нас было меньше, чем у белогвардейцев. ЦК принял решение о формировании новых кавалерийских частей. По призыву партии Башкирская автономная Советская республика... скомплектовала национальное кавалерийское соединение.
Существовавший еще до образования республики Башкирский кавалерийский корпус в феврале 1919 года перешел на сторону Советской власти и впоследствии был реорганизован в Башкирскую кавалерийскую дивизию. Летом 1919 года дивизия с успехом сражалась на Южном фронте, осенью была переброшена под Петроград, где отражала натиск генерала Юденича, рвавшегося к воротам города, а летом 1920 года участвовала в борьбе против белополяков.
Руководители Башкирской республики направили части вновь организованного кавалерийского соединения в станицы под Оренбургом, не поставив об этом в известность работников Оренбургского губернского комитета. Я был тогда секретарем губкома. Население оренбургских станиц было недовольно неожиданным для них расквартированием башкирских войск.
Губернские организации получили сообщение, что неизвестные кавалерийские отряды якобы вторглись в пределы Оренбургской губернии и бесчинствуют. Связь в то время у нас была плохая, проверить достоверность сведений было очень трудно.
Через несколько дней появились беженцы из этих станиц, преимущественно женщины с детьми. Губернское руководство дал" указание члену бюро губкома и начальнику Оренбургского укрепленного района Н. Д. Каширину выступить с отрядом и ликвидировать беспорядки. Ровно через три дня конная часть башкирцев была разоружена; одна группа вернулась в Стерлитамак - первую столицу Башкирской автономной республики.
Когда в Москве узнали об этом, Владимир Ильич вызвал к прямому проводу председателя бюро губкома И. А. Акулова и потребовал от Оренбургского губкома РКП (б) подробные объяснения по поводу происшедшего инцидента.
Мы написали докладную записку, объясняя происшедший инцидент плохой связью и появлением беженцев: башкирская часть была принята за вражескую группировку. Бюро губкома заслушало докладную на имя В. И. Ленина и поручило мне и Н. Д. Каширину отвезти ее в Москву, вручить Владимиру Ильичу лично и объяснить причину этого печального столкновения.
Это было осенью 1919 года. От Оренбурга до Москвы мы с большим трудом добрались за 21 день. Приехав в Москву, мы доложили о своем прибытии, и на второй день Владимир Ильич принял нас в Кремле в присутствии Ф. Э. Дзержинского. В. И. Ленин предложил нам сесть. Сам он поднялся, взглянул, прищурив один глаз на Н. Д. Каширина и заявил, что он с запиской знаком, объяснения губкома веские и даже уважительные, но все-таки оренбуржцы своей чрезмерной лихостью наделали глупостей.
- Как вы могли разоружить башкирскую кавалерийскую часть? Они это поймут как великодержавный акт против них.
...Окончив разговор по телефону, Владимир Ильич вернулся к нашему вопросу.
- Ну, как решили?- спросил он и, не дожидаясь ответа, предложил нам, оренбуржцам, возместить нанесенный башкирам ущерб.
- Деньги мы вам отпустим, кроме того, отвезите сами им 200 седел и другое снаряжение,- сказал Владимир Ильич. - Из Москвы мы также пошлем туда своего представителя
Отдельная Башкирская кавалерийская бригада. Юго-Западный фронт, 1920 год
***