Девятого мая 1913 года в петербургской газете «День» появилась любопытная заметка.
«С чувством исключительного интереса следил я за замечательным состязанием, разыгрывавшимся в стенах Шахматного Собрания.
Блестящий стиль игры Капабланки, непринужденность и остроумие, с которыми он громил своих противников, с первых же дней привлекли все симпатии на его сторону. Но Ласкер в конце концов был так последователен, так безапелляционен, так умен в своей игре, что нельзя было не склониться перед шахматным Королем. Мне хотелось бы сравнить этих двух столпов шахматного мира с двумя гениями мира музыкального: Моцартом и Бахом. И если сложный, глубокий Ласкер мне представляется величественным
Бахом, то живой Капабланка — вечно юным Моцартом, творившим с такой же легкостью, а порой и милой небрежностью, как и Капабланка.
В заключение — маленький комплимент доктору Таррашу за его музыкальные таланты. Совершенно случайно я имел удовольствие слышать его играющим на фортепиано. Четкий ритм, ясная фразировка и общая выразительность свидетельствуют о большой музыкальности знаменитого шахматиста».
Автором этой «рецензии» был тогда еще незнаменитый композитор, студент консерватории Сергей Прокофьев. Но в шахматном мире Петербурга его знали хорошо. Он много играл — у родственников и знакомых, по переписке, изучал шахматную литературу, был знаком с чемпионами. Когда в Петербург приехал Эммануил Ласкер, Прокофьев помчался встречать его на вокзал и спешно записался на сеанс одновременной игры (партия закончилась вничью). Несколько лет спустя ему посчастливилось на сеансе выиграть во встрече с Капабланкой.
***