В стародавние времена, когда заклятья еще помогали, жил-был на свете король; все дочери были у него красавицы, но самая младшая была так прекрасна, что даже солнце, много видавшее на своем веку, и то удивлялось, сияя на ее лице.
Братья Гримм
В стародавние времена, когда заклятья еще помогали, жил-был на свете король; все дочери были у него красавицы, но самая младшая была так прекрасна, что даже солнце, много видавшее на своем веку, и то удивлялось, сияя на ее лице.
Вблизи королевского замка раскинулся большой дремучий лес, и был в том лесу под старою липой колодец; и вот в жаркие дни младшая королевна выходила в лес, садилась на край студеного колодца, и когда становилось ей скучно, она брала золотой мяч, подбрасывала его вверх и ловила,— это было ее самой любимой игрой.
Но вот однажды, подбросив свой золотой мяч, она поймать его не успела, он упал наземь и покатился прямо в колодец. Королевна глаз не спускала с золотого мяча, но он исчез, а колодец был такой глубокий, такой глубокий, что и дна было не видать. Заплакала тогда королевна, и стала плакать все сильней и сильней, и никак не могла утешиться.
Вот горюет она о своем мяче и вдруг слышит — кто-то ей говорит:
— Что с тобой, королевна? Ты так плачешь, что и камень разжалобить можешь.
Она оглянулась, чтоб узнать, откуда это голос, вдруг видит — лягушонок высунул из воды свою толстую, уродливую голову.
— А-а, это ты, старый квакун,— сказала она,— я плачу о своем золотом мяче, что упал в колодец.
— Успокойся, чего плакать,— говорит лягушонок,— я тебе помогу. А что ты мне дашь, если я найду твою игрушку?
— Все, что захочешь, милый лягушонок,— ответила королевна.— Мои платья, жемчуга, драгоценные камни и впридачу золотую корону, которую я ношу.
Говорит ей лягушонок.
— Не надо мне ни твоих платьев, ни жемчугов, ни драгоценных камней, и твоей золотой короны я не хочу; а вот если б ты меня полюбила бы да со мной подружилась, и мы играли бы вместе, и сидел бы я рядом с тобой за столиком, ел из твоей золотой тарелочки, пил из твоего маленького кубка и спал с тобой вместе в постельке, если ты мне пообещаешь все это, я мигом прыгну вниз и достану тебе твой золотой мяч.
— Да, да, обещаю тебе все, что хочешь, только достань мне мой мяч! — А сама про себя подумала: «Что там глупый лягушонок болтает? Сидит он в воде среди лягушек да квакает,— где уж ему быть человеку товарищем!»
Получив с нее обещанье, лягушонок нырнул в воду, опустился на самое дно, быстро выплыл наверх, держа во рту мяч, и бросил его на траву. Увидав опять свою красивую игрушку, королевна очень обрадовалась, подняла ее с земли и убежала.
— Постой, постой! — крикнул лягушонок.— Возьми и меня с собой, ведь мне за тобой не угнаться!
Но что с того, что он громко кричал ей вслед свое «ква-ква»? Она и слушать его не хотела, поспешая домой. А потом и совсем позабыла про бедного лягушонка, и пришлось ему опять спуститься в свой колодец.
На другой день она села с королем и придворными за стол и стала кушать из своей золотой тарелочки. Вдруг — топ-шлеп-шлеп — взбирается кто-то по мраморной лестнице и, взобравшись наверх, стучится в дверь и говорит:
— Молодая королевна, отвори мне дверь!
Она побежала поглядеть, кто бы это мог к ней постучаться. Открывает дверь, видит — сидит перед ней лягушонок. Мигом захлопнула она дверь и уселась опять за стол, но сделалось ей так страшно-страшно. Заметил король, как сильно бьется у нее сердечко, и говорит:
— Дитя мое, чего ты так испугалась? Уж не великан ли какой спрятался за дверью и хочет тебя похитить?
— Ах, нет,— сказала королевна,— это вовсе не великан, а мерзкий лягушонок.
— А что ему от тебя надо?
— Ах, милый батюшка, да вот сидела я вчера в лесу у колодца и играла, и упал в воду мой золотой мяч. Я горько заплакала, а лягушонок достал мне его и стал требовать, чтоб я взяла его в товарищи, а я и пообещала ему,— но никогда я не думала, чтобы он мог выбраться из воды. А вот теперь он явился и хочет сюда войти.
А тем временем лягушонок постучался опять и кликнул:
— Здравствуй, королевна, Дверь открой! Неужель забыла, Что вчера сулила, Помнишь, у колодца? Здравствуй, королевна, Дверь открой!
Тогда король сказал:
— Ты свое обещание должна выполнить. Ступай и открой ему дверь.
Она пошла, открыла дверь, и вот лягушонок прыгнул в комнату, поскакал вслед за ней, доскакал до ее стула, сел и говорит:
— Возьми и посади меня рядом с собой.
Она не решалась, но король велел ей исполнить его желанье. Она усадила лягушонка на стул, а он на стол стал проситься; посадила она его на стол, а он говорит:
— А теперь придвинь мне поближе свою золотую тарелочку, будем есть с тобой вместе.
Хотя она и исполнила это, но было видно, что очень неохотно.
Принялся лягушонок за еду, а королевне и кусок в горло не лезет. Наконец он говорит:
— Я наелся досыта и устал,— теперь отнеси меня в свою спаленку, постели мне свою шелковую постельку, и ляжем с тобой вместе спать.
Как заплакала тут королевна,— страшно ей стало холодного лягушонка, боится до него и дотронуться, а он еще в прекрасной, чистой постельке спать с ней собирается. Разгневался король и говорит:
— Кто тебе в беде помог, тем пренебрегать не годится.
Взяла она тогда лягушонка двумя пальцами, понесла его к себе в спаленку, посадила в углу, а сама улеглась в постельку. А он прыгнул и говорит:
— Я устал, мне тоже спать хочется,— возьми меня к себе, а не то я твоему отцу пожалуюсь.
Рассердилась тут королевна и ударила его изо всех сил об стену.
— Ну, уж теперь, мерзкий лягушонок, ты успокоишься!
Но только упал он наземь, как вдруг обернулся королевичем с прекрасными, ласковыми глазами. И стал с той поры, по воле ее отца, ее милым другом и мужем. Он рассказал ей, что его околдовала злая ведьма, и никто бы не мог освободить его из колодца, кроме нее одной, и что завтра они отправятся в его королевство.
Вот легли они спать и уснули. А на другое утро, только разбудило их солнышко, подъехала ко дворцу карета с восьмериком белых коней, и были у них белые султаны на голове, а сбруя из золотых цепей, и стоял на запятках слуга королевича, а был то верный Гейнрих. Когда его хозяин был обращен в лягушонка, верный Гейнрих так горевал и печалился, что велел оковать себе сердце тремя железными обручами, чтоб не разорвалось оно от горя и печали.
И должен был в этой карете ехать молодой король в свое королевство. Усадил верный Гейнрих молодых в карету, а сам стал на запятках и радовался, что хозяин его избавился от злого заклятья.
Вот проехали они часть дороги, вдруг королевич слышит — сзади что-то треснуло. Обернулся он и крикнул:
— Гейнрих, треснула карета!
— Дело, сударь, тут не в этом, это обруч с сердца спал, что тоской меня сжимал, когда вы в колодце жили, да с лягушками дружили.
Вот опять и опять затрещало что-то в пути, королевич думал, что это треснула карета, но были то обручи, что слетели с сердца верного Гейнриха, потому что хозяин его избавился от злого заклятья и стал снова счастливым.
Перевод с немецкого Г. Петникова
Печатается по изданию: Гримм Я., Гримм В.К. Сказки. Мн.: Белорус. Сов. Энциклопедия, 1983
***