Применение достижений научно-технического прогресса в предупреждении и раскрытии преступлений — одно из важных условий успешной деятельности органов внутренних дел. Криминалистические подразделения все активнее решают поставленные перед ними задачи. За последние годы они получили новейшие приборы и приспособления, электронную технику.
Больше стало высококвалифицированных специалистов. Один из них — старший эксперт-криминалист Добельского РОВД Латвийской ССР капитан милиции Илмар Рейнфельд, который в своей практике широко использует современные достижения науки и техники, постоянно стремится к творческому поиску.
Наш внештатный корреспондент В. Леонов встретился с передовым сотрудником и попросил его поделиться опытом применения оперативно-технических средств в своей работе.
Если изучить заявки, поступившие в научно-технический отдел МВД Латвийской ССР для производства экспертиз и исследований за последние три года, то окажется, что из Добельского райотдела внутренних дел их приходит немного. Объясняется это просто: у нас создана необходимая техническая база.
Эксперты-криминалисты районного звена выполняют менее трудные задания, чем специалисты в центре. Такая расстановка сил в производстве криминалистических экспертиз вполне оправдана и сохранится, по-видимому, еще долгое время. Но уже сейчас все явственнее проявляются приметы нового: на местах стали производиться более сложные, чем раньше, исследования и экспертизы.
В годы учебы в Рижской специальной средней школе милиции и пришло решение стать криминалистом. Помогла в этом, и я благодарен ей, преподаватель криминалистики майор милиции Н. А. Веселовская. До сих пор хорошо помню занятия, особенно практические, которые она проводила в группе. Живо и образно объясняя теорию, Нинель Алексеевна увлекательно рассказывала курсантам о технике и обучала, как лучше пользоваться ею, прививала вкус к рационализаторской работе. Там, в школе, пригодилось и мое знакомство с фотографией. Однако криминалистом я стал не сразу. После учебы был назначен инспектором группы БХСС. И все же тяга к криминалистике давала себя чувствовать: использовал каждый случай, чтобы сфотографировать хапугу, его липовые расходные ордера или отличить поддельную подпись от истинной. Опытный эксперт-криминалист А. А. Маурманис, видя это, советовал:
— Тебе бы экспертом стать.
В конце 1969 года Маурманис заболел. И когда встал вопрос о замене, он порекомендовал начальнику райотдела меня.
Почти год я в нагрузку к основным обязанностям выезжал на места происшествий, фотографировал, находил и изымал следы преступлений, упаковывал и отправлял в Ригу вещественные доказательства, проводил простые экспертизы. Такое «совместительство» не осталось незамеченным. В выводах моей служебной аттестации записали: «занимаемой должности соответствует, однако целесообразно назначить инженером по технике».
Приказ о своем новом назначении встретил с волнением, ведь это было и большим доверием. С головой ушел в работу. Пополнял свои знания в криминалистике, осваивал методику и тактику применения оперативной техники. Очень помогали межрайонные служебные сборы, десятидневные стажировки в Риге.
В первые год-два ездил туда и по своей инициативе, особенно, когда испытывал затруднения. В НТО работали опытные сотрудники, вооруженные передовой техникой. Уезжал, узнав что-то новое для себя. Но на поездки уходило полезное время, а его было мало. И тогда решил попробовать как можно больше исследований делать самостоятельно, исключая разве только особо сложные, такие, например, как отождествление личности по признакам внешности.
За прошедшие годы произвел множество различных экспертиз. Это не считая тех, что сделал по заявкам оперативных работников РОВД и по просьбе некоторых учреждений города.
...В поселке Бене было совершено тяжкое преступление. В составе оперативной группы я выехал на место происшествия. В квартире нашли два ножа, оба изъяли и в качестве вещественных доказательств приобщили к материалам уголовного дела.
Получив постановление следователя, приступил к работе. Следовало провести комплекс исследований. Прежде всего очень важно было установить, каким ножом совершено преступление и относится ли он к холодному оружию (в таком случае это является отягчающим вину обстоятельством). Предстояло выявить на ножах отпечатки пальцев и другие следы, определить, кем они оставлены, не принадлежат ли подозреваемым.
Особую трудность вызвало обнаружение следов пальцев. После тщательного осмотра заметил на клинке одного из ножей еле различимый отпечаток. Изучив папиллярные линии, пришел к выводу, что совокупность и взаиморасположение их деталей индивидуализируют сам узор и позволяют использовать след для идентификации. Сравнение его с отпечатками пальцев рук подозреваемого показало, что совпадение полное.
Исследовал также пятна темно-бурого цвета на рукоятках и клинках. При обработке ножа реактивами пальцевые отпечатки окрасились в синий цвет — верный признак содержания в них крови. На втором же ноже имелась лишь ржавчина.
Все эти усилия, как посчитал суд, способствовали объективному расследованию обстоятельств преступления.
В активе моих экспертиз имеются и баллистические. Ни одно правонарушение, связанное с использованием огнестрельного оружия, не должно остаться нераскрытым.
...На охоте в лесу картечью в живот и ногу был ранен охотник Ч. Во время операции хирург извлек две деформированные металлические дробинки и направил их в РОВД. А еще раньше, на месте происшествия, сотрудники милиции изъяли у охотников З. и С., находившихся неподалеку от потерпевшего и заподозренных в причастности к происшествию, по два патрона в качестве образцов для исследования.
По факту ранения было возбуждено уголовное дело. Провели дознание. Но из его материалов было трудно установить, кто же конкретно повинен в ранении Ч. По заявлению руководителя охотообщества, перед охотой он лично расставил всех троих в оцеплении таким образом, чтобы исключить возможность несчастных случаев при неосторожном выстреле, и каждого подробно проинструктировал. Стоявшие от потерпевшего, справа — С. и слева — З., объяснили, что они строго соблюдали правила стрельбы и не могли попасть в Ч. А тот утверждал, что ранен выстрелами, раздавшимися одновременно с обеих сторон.
Необходимо было, во-первых, установить, каким способом, заводским или кустарным, изготовлена дробь, извлеченная из тела Ч., и, во-вторых, имеет ли она сходство с образцами из патронов, изъятых у З. и С. Исследовал дробинки одну за другой при помощи микроскопа МБС-1 с применением светофильтров. Выяснил, что дробь, извлеченная из тела Ч., сходна с изъятой из патронов С., и по размеру, и по весу, и по способу изготовления.
Под тяжестью улик С. сознался, что неосторожный выстрел произвел он. Но на этом нельзя было останавливаться. Требовалось уточнить обстоятельства, создавшиеся на охоте перед ранением Ч. Оказалось, что правила коллективной охоты нарушил сам потерпевший: он перешел с одного места на другое. Допустили ошибки и его спутники: они, как только заметили дичь, открыли стрельбу почти вдоль оцепления. Уголовное дело на нарушителей правил охоты было прекращено, а материалы его переданы на рассмотрение товарищеского суда. Все трое были исключены из членов охотообщества и у них изъяты ружья...
Исполнять экспертизы и исследования стараюсь как можно лучше. Добиваюсь, чтобы они были логичны и объективны, являлись важным доказательством виновности правонарушителей или невиновности подозреваемых. Считаю, что выводы в заключениях должны быть глубоко обоснованны, и сопровождены фототаблицами. Именно в таком подходе к своей профессии вижу возможность эффективного содействия службам уголовного розыска, БХСС, ГАИ, следствия.
В деятельности эксперта-криминалиста необходимы творчество, поиски нового, передового. В часы «затишья», то есть между производством экспертиз, исследований и выездами на места происшествий, изучаю опыт коллег. В раскрытии преступлений стремлюсь полнее использовать возможности дактилоскопической картотеки. Кроме нее с успехом применяю альбом с фотографиями правонарушителей. Благодаря этому повысилась эффективность моих усилий. Вот только два примера.
Летом в Добеле случилось несколько краж радиоприемников из легковых и грузовых автомобилей. Осматривая места происшествий, каждый раз я обнаруживал на стеклах кабин и других частях машин следы пальцев рук неизвестных лиц и фиксировал их, а фототаблицы складывал в картотеку. Спустя некоторое время сотрудники уголовного розыска задержали заподозренного в кражах некоего Е. Его подвергли дактилоскопированию. И что же? Следы пальцев совпали с отпечатками, обнаруженными на автомашинах и занесенными в фототаблицы. Под тяжестью улик Е. сознался в совершенных преступлениях.
Большую роль в изобличении преступников играет и фотоальбом.
...Глубокой ночью по тускло освещенной и пустынной улице Добеле возвращался домой гражданин Б. Внезапно кто-то сильно ударил его по голове. Обернувшись, он увидел человека. Но последовал новый удар, и Б. упал на мостовую. Очнулся от холода. На плечах не было дорогого полушубка.
Обо всем этом потерпевший рассказал на следующий день в РОВД. Вместе с ним мы побывали на месте происшествия, но никаких вещественных доказательств ограбления не обнаружили.
— Может, вы запомнили лицо грабителя? — спрашиваю.
— Да.
— Тогда взгляните на эти снимки. Показываю несколько фотографий.
— Вот он!..
Как я уже говорил, эксперту-криминалисту приходится выполнять задания, связанные не только с правонарушениями. С волнением отнесся я к следующему поручению.
...Во время мелиоративных работ на территории Лиелауцкого сельсовета в засыпанной землей и поросшей кустарником траншее были обнаружены останки человека и какие-то, видимо, принадлежавшие ему вещи. Среди последних нашли подобие бумажника, в котором находились пожелтевшие и полуистлевшие клочки. Предположив, что здесь покоится погибший в годы войны неизвестный советский воин, работники райвоенкомата обратились ко мне с просьбой выяснить, так ли это.
Разложив перед собой клочки бумаги, много лет пролежавшие под землей, я внимательно рассматривал их с разных сторон и под разными углами. Через бинокулярные очки едва заметил рукописный текст. Но чернила выцвели, невозможно было связать почти невидимые штрихи письма. Попытался исследовать с помощью ультрафиолетового излучателя. Однако сколько бы ни освещал их, ничего не мог разобрать. Тогда отправился в Ригу, там имеется электронно-оптический преобразователь с фильтрами.
Под фильтрованными ультрафиолетовыми лучами приложенные друг к другу клочки бумаги словно ожили. Мы прочитали: «Настоящая спр... да... гвардии серж... Кузнецову Василию... колаевичу, 1923 … ения.... представл.... 21 .... раля 1944 .... К... дир… льона.... (ч 24... 8.....» Текст сфотографировали и фотокопию его передали в райвоенкомат. Там навели справки о солдате. Им оказался гвардии сержант Кузнецов Василий Николаевич, павший в начале марта 1945 года в бою за освобождение Добельского района. Прах воина был с почестями захоронен на братском кладбище, а его имя высечено на мраморной плите. О месте захоронения сообщено родственникам. Так, еще один герой стал известен народу.
*
Что имелось в моем распоряжении несколько лет назад, когда начинал? Фотоаппарат, увеличитель, следственный чемодан да кое-какой инвентарь для фотолаборатории.
Делал лишь дактилоскопические экспертизы и исследования холодного оружия, да и те нередко с помощью сотрудников НТО министерства. Тогда большинство вещественных доказательств отправлял в Ригу...
Иное дело сегодня. Во всем проявляется веление времени. На вооружении экспертов-криминалистов находится современное оборудование. В моем распоряжении, например, имеются телеобъективы, магнитофон, фоторужье, металлоискатель, ультрафиолетовый излучатель, бинокулярный сравнительный микроскоп и другие приборы.
Подобрана библиотечка специальной литературы. К книге отношусь, как к своему доброму советчику. Не только читаю ее с карандашом в руках, но и обязательно испробую рекомендуемые новшества сначала в лабораторных условиях, а потом и на практике.
Таким образом с помощью технических средств в нашем райотделе раскрываются каждые семь преступлений из десяти.
***