Возможно в будущем исследователи исполнительского искусства вспомнят о 80-х годах нашего века как о “периоде аутентичности”. Аутентичность ("подлинность", “исходящее из первоисточника”) — в музыкальной практике выражается в том, что запыленные музейные образцы инструментов далекого прошлого — эпох Ренессанса и Барокко, вновь зазвучали со сцены. Появилось множество их современных копий, максимально приближенных к подлинникам, и традиции старинного музицирования стали доступными широкому кругу любителей.
Маленькие ансамбли, в которых так обольстительно звучат клавесины, деревянные флейты, виолы и лютни, распространились по уютному континенту. Европа вовремя вспомнила свою славную историю. В наше время сверхскоростей и большого шума вызрела потребность в контрастных состояниях, к которым приводит умиротворенное и вместе с тем очень живое музицирование, пронизанное тихой радостью.
Аутентичность—это попытка по возможности точно воспроизвести стиль эпохи, развеять туман представления о красках и характере прошлого, услышать мир, как слышали его “они”. Усилиями многих благородных исследований мы приблизились к музыкальной правде минувших времен и удивленно обнаружили, что старинная музыка вовсе не так стара! Напротив, в наш мир впорхнула живая, озорная, вечно юная особа, не отягощенная излишней чувственностью, утверждающая земные радости и наполняющая нас оптимизмом.
Расширяя наше пространство, она неназойливо указывает, что в нем есть надежная опора и спасительный путь — вверх...
В тембровой палитре старинной музыки нас, вне сомнения, особенно привлечет звук лютни. История ее восходит к незапамятной древности (сохранилось изображение Пифагора, играющего на небольшой лютне!) За много веков почитатели инструмента оставили нам огромный репертуар.
В начале ХVIII века, достигнув вершины совершенства, лютня гордо, достойно покинула сцену, переждала романтические страсти последующих поколений и, столь же обаятельная, вернулась в наш пестрый мир. Став предметом нежной любви, она объединила тысячи поклонников во многих странах мира в лютневые общества. А блестящие виртуозы-лютнисты восхищают нас сегодня ничуть не меньше, чем гитаристы.
Давайте же попытаемся проникнуть на неизведанную территорию аутентичной традиции, для этого из великого разнообразия стилей и инструментов выберем английскую лютню эпохи Ренессанса. Музыку для нее сохранили “таинственные” табулатуры. Напомним, табулатура — система записи, указывающая, где и как ноты играются на определенном инструменте (в отличие от современной нотной записи, как известно, являющейся универсальной и позволяющей исполнять музыку на любом инструменте данного диапазона).
Как выглядит табулатура? Шесть параллельных линий — это шесть первых струн. Цифра или буква над (или на) линии указывает лад, на который следует поставить палец левой руки. В итальянской табулатуре нижняя линейка означает первую, высокую струну. Во французской, где буквы в алфавитном порядке определяют лад (а, b, с, (иногда r вместо с), d, е, f и так далее) верхняя линия принадлежит первой струне.
Ритмический рисунок выписывается над линиями-струнами и почти совпадает с привычной нам записью.
Теперь о самом распространенном строе ренессансной лютни. Заметим, что лишь первая ее струна одинарная. Остальные, более низкие, образуют пары, настроенные в унисон или октаву. Итак, первые шесть струн, или корсов (от английского “course”), настраивались следующим образом: g, d, а, f, с, G.
На гитаре подобных интервалов между струнами достичь просто, — перестроив третью струну в fis. А в целом гитара будет звучать на большую терцию ниже.
Этих кратких сведений вполне достаточно, чтоб “расшифровать” и сыграть прелестную пьесу Джона Доуленда (1562-1626) “Tarleton’s Riserrectione” прямо с лютневой табулатуры. Не забудьте перестроить соль в фа-диез! Мы облегчаем ваши первые шаги и приводим также привычную нотную запись этой пьесы для гитары. До встречи!
Магистр Музыки.
1991