С. Гагарин
Заметил их, гибнущих, третий штурман Валерий Фролов... Был конец июня — самое опасное время года для тех, кто плавает близ берегов Лабрадора. Сюда, на юг, от Гренландии и из Денисова пролива, вереницей тянутся айсберги, чтобы тихо умереть в теплых водах Гольфстрима. Но моряки хорошо помнят трагедию «Титаника»...
Я стоял на правом крыле мостика теплохода «Капитан Петрашов», когда Фролов доложил:
— Вижу красный огонь слева по курсу. Неровный какой-то, мерцает...
Я поднял к глазам бинокль и крикнул рулевому:
— Десять градусов лево! Прикиньте расстояние, Валерий Николаевич. Это действительно судно. Призывает на помощь...
...Они столкнулись с обломком айсберга, возвращаясь с промысла. Вахтенный штурман этого португальского траулера своевременно заметил опасность, скомандовал отвернуть, да на беду рулевой выполнил команду поспешнее, чем следовало. Корму занесло, и скользящий удар пришелся в район машинного отделения.
Пока готовили пластырь, вода залила динамо-машину — рация лишилась питания, а аварийной станции у португальцев не было. Им оставалось только жечь фальшфейеры, надеясь, что их тревожный свет кто-нибудь да заметит.
Провозились мы с ними до утра. Сообща завели подкильные концы, обтянули их, прижав наш пластырь поверх уже положенного на пробоину португальцами. Заработали наши насосы, быстро осушив машинное отделение траулера. К нам на борт поднялся немолодой капитан Эугенио Каоданиш.
— Благодарю вас, сэр, от имени экипажа, от имени наших жен и матерей, — сказал он по-английски.
— Оставьте, капитан. Мы просто выполнили свой долг... Сейчас подадут кофе. Кстати, почему так называется ваше судно — «Жуан Ваш Кортириал»? Кто это?
Эугенио Каоданиш пожал плечами:
— Какой-то мореплаватель... У нас их было предостаточно.
НЕОБХОДИМОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Позже, когда я занялся материалами, связанными с плаваниями Кортириала и его сыновей к берегам северо-западной Атлантики, то убедился, что история этой семьи загадочна и необычна.
Но начать ее придется с отношений Португалии и Испании в эпоху Великих географических открытий. То было время лихое, героическое, жестокое: в погоне за самоцветами и не менее дорогими пряностями Востока европейцы пускались на разного рода авантюрные предприятия. Их не пугало, что сухопутный путь в Китай и Индию был труден и долог, останавливало одно — он наглухо перекрывался несговорчивыми правоверными.
Что делать? Ясно — искать морские дороги на Восток. Первым отважился на это португальский принц Энрико, известный в истории под именем Генриха Мореплавателя, хотя он ни разу... не выходил в море. Столь звонкое имя он заслужил иными делами: построил на Сагрише — бесплодном, каменистом мысе — обсерваторию и верфи, основал Морскую академию. И результаты сих деяний не замедлили сказаться.
Не стану перечислять все походы португальцев вдоль африканского побережья на юго-восток. Напомню лишь, что в 1432 году Португалия овладела Азорскими островами, в 1487 году Бартоломеу Диас обогнул мыс Доброй Надежды, а 20 мая 1498 года корабли Васко да Гамы отдали якорь у индийского города Каликут. Открыв водный путь в Индию, португальцы овладели всей морской торговлей в Южной и Восточной Азии.
А что же Испания, извечная соперница лиссабонского двора? Ей пришлось протискиваться в Индию с «черного хода», что побудило Христофора Колумба направить свои корабли на запад от Европы.
После открытия Америки, которую все сначала принимали за Индию, Португалия не на шутку встревожилась. Ведь Ватикан давно закрепил за нею все земли к востоку от мыса Бохадор. Значит, «Индия» Колумба — явное посягательство на ее права. Дело едва не дошло до вооруженного конфликта...
Но папа римский отнюдь не желал ссоры между двумя столпами католицизма. Специальной буллой он в 1494 году узаконил сделанное Колумбом, рассчитывая, что население новых территорий вскоре будет обращено в «истинную веру», и без особых раздумий разграничил планету по меридиану, проходящему примерно в 600 км западнее островов Зеленого Мыса. Все, что лежало западнее его, отдавалось в распоряжение Мадрида, восточное — Лиссабона.
Как только раздел мира произошел, Испания принялась спешно направлять в «Индию» корабли с солдатами и просто авантюристами, стараясь воспользоваться своим преимуществом, правом страны первооткрывателя. Но был ли Колумб первым?
Теперь уже признано доказанным, что, по крайней мере, за полтысячелетия до него на Ньюфаундленде и южнее бывали викинги. Выдвинуты и смелые гипотезы, которые еще дальше отодвигают знаменательное событие. Например, японский журналист И. Ямамото утверждает, что Америку открыли его соотечественники. К нему присоединяются и некоторые американские ученые, указывая на сходство найденных в Эквадоре глиняных изделий с керамикой древней Японии. А по мнению английского историка Г. Глэдвина, Новый Свет обнаружили примерно в 300 году до н. э. Как он считает, исчезнувший флот Александра Македонского не просто пропал, а обогнул мыс Горн и пересек Индийский и Тихий океаны.
Хотя подобные экскурсы в глубь времен с целью установления приоритета и представляют определенную историческую ценность, на мой взгляд, пожалуй, куда интереснее узнать, кому непосредственно перед Колумбом посчастливилось погулять по бережку Нового Света, кто был его ближайший предшественник.
Придерживаясь вот такой необычной позиции, и продолжим наш рассказ.
ЗАГАДКА «БАКАЛЬЯУША»
Судя по всему, этим предшественником и стал Жуан Ваш Кортириал — он побывал на американском побережье еще в 1473 году, за 19 лет до радостного вопля колумбовского матроса: «Земля!»
Сама история плавания Кортириала на редкость запутана и противоречива, к тому же почти все португальские документы, относящиеся к эпохе Великих географических открытий, погибли во время страшного лиссабонского землетрясения. Но некоторые сведения о вояже Кортириала к западу от Гренландии все-таки дошли до наших времен.
Оказывается, он представлял в отряде датских адмиралов Пиннинга и Потхорста своего короля Аффонсу V. По просьбе последнего король Дании Кристиан I и снарядил экспедицию, ведомую опытным кормчим Яном Скольвом.
О том, что в этом плавании была достигнута Америка и, в частности, открыты Ньюфаундленд и Лабрадор, свидетельствует ряд доказательств. Так, в рукописи Гаспара Фруктуозы, относящейся к 1580 году, упоминается: «Дело шло об открытии новой страны Бакальяуш (Тресковая земля) Жуаном Вашем Кортириалом, который по указу короля был наместником на Азорах и острове Терсейра...» Некоторые исследователи даже считают: столь высокий пост — губернатора на атлантическом форпосте Португалии — Кортириал получил в 1474 году в награду именно за то, что побывал в Новом Свете.
Это положение отстаивает датский ученый С. Ларсен. В письме к известному немецкому историку Р. Кенигу он утверждал: «Установлено, что название Лабрадор восходит к утраченному отчету Жуана Ваша».
Сам Кениг считал правдоподобным, что Кортириал добрался до Северной Америки и дал части ее побережья название на родном языке. Со своей стороны добавим, что в грамоте-патенте, выданной португальским королем Мануэлем Счастливым 12 мая 1500 года сыну Кортириала — Гашпару, ясно указано, что он должен пойти по стопам отца и «снова разыскать или открыть эти земли».
Объективности ради отметим, что приоритет мореплавателя отвергает столь авторитетный исследователь, как Ф. Нансен: «Мы... должны признать, что из дошедших до нас документов нельзя извлечь никакого доказательства, будто Жуан Ваш Кортириал открыл остров Ньюфаундленд или вообще предпринимал экспедицию к Новому Свету».
Но тогда трудно объяснить хотя бы такой факт: во Флорентийской библиотеке хранится карта 1534 года, на которой на месте современного Лабрадора четко обозначены «Земля Жуана Ваша» и «Бухта Жуана Ваша». Следовательно, в XVI веке его первооткрывателем считался Кортириал! Дело, видимо, состоит в другом: современники мореплавателя не оценили должным образом его открытие. «Тресковую землю» они посчитали всего лишь очередным островом, а не частью Нового Света. К тому же португальские моряки искали диковинные богатые страны, а Кортириал нашел холодную, негостеприимную пустыню. Как мы увидим, сыновья мореплавателя придерживались на этот счет иного мнения.
Теперь мы подходим к трагическим событиям, поистине достойным пера Еврипида.
ДРАМА В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ
Надо же было так случиться, что через двадцать с лишним лет к землям, открытым отцом, один за другим отправились сыновья и погибли там при крайне загадочных обстоятельствах.
О братьях известно мало. Старший — Гашпар — родился в 1450 году, в 1499-м заново открыл полуостров Лабрадор, годом позже исследовал побережье острова Ньюфаундленд, а еще через год бесследно исчез там.
Позвольте! С какой стати португальцы очутились в полушарии, закрепленном папой за Мадридом? Ведь по договору «Тресковая земля» находилась в испанской «зоне влияния»! И отправлять туда на разведку Кортириала значило злостно нарушать то, что утверждено самим Ватиканом...
Дабы упредить подобные обвинения, Мануэл Счастливый заранее выложил свои «главные козыри» — отчет о находке Бакальяуша Кортириалом еще в 1473 году. Доказав тем самым право на нее, он с легким сердцем и отправил поочередно братьев к «терра инкогнита»
Испанский биограф Колумба Бартоломе Лас Касас приводит воспоминания Великого Генуэзца о том, как ему довелось встретить «двух сыновей наместника острова Терсейру по имени Мигель и Гашпар Кортириалы, которые неоднократно выходили на поиски земли Бакальяуш и при этом погибли один за другим, так что никто о них больше ничего не слышал».
Да, они погибли, спасая друг друга. После исчезновения Гашпара на поиски его в 1502 году отплыл Мигель Кортириал. И тоже пропал без вести. Младший из братьев, Вашко Анеш, предпринял отчаянную попытку найти обоих, но и его постигла та же участь. Так загадочно оборвались жизни, прямо скажем, незаурядных мореплавателей.
Прозорливость и широта мышления Кортириалов поражают. Как известно, Колумб до конца дней своих искренне верил, что побывал в Индии. А ведь уже в те годы венецианский посол в Португалии Паскуалиго после встречи с Гашпаром отмечал: братья Кортириалы «считают, что это новый материк». И поясняет: «Они полагают, что эта земля связана с Антильскими островами, которые были открыты королевскими судами Испании, и со страною Попугаев (Бразилией), недавно найденной кораблями португальского короля на пути в Каликут».
Так что же все-таки погубило отважных мореходов?
Слепые силы стихий? А может быть, испанцы, встревоженные попытками португальцев найти второй путь в Каликут, сумели каким-то образом пресечь деятельность Кортириалов?
Впрочем, и в секретной службе Лиссабона наверняка имелись специалисты по «тайнам мадридского двора». Известный австрийский писатель Стефан Цвейг в очерке «Магеллан» цитирует послание, португальского консула в Севилье: сообщая о подготовке испанских каравелл к кругосветному плаванию, тот прозрачно намекал: «Да будет угодно всевышнему, чтобы их плавание уподобилось плаванию братьев Кортириалов». И эти слова вряд ли сводятся к обычной ссылке на прецедент. Они приобретают вполне определенный смысл, если учесть, что в том же письме консул извещал короля о своих попытках сорвать неугодное Португалии предприятие...
Будет ли когда-нибудь раскрыта тайна славной и незаслуженно забытой семьи Кортириал?
***
ОТ НЕИЗБЕЖНЫХ НА МОРЕ СЛУЧАЙНОСТЕЙ...
ИГОРЬ БОЕЧИН, историк
Четыре года назад президент США провозгласил 9 октября «Днем Лейфа Эриксона», официально признав легендарного скандинава первооткрывателем Нового Света. Поскольку старый праздник в честь Колумба не был отменен, то теперь американцы могут выбирать для чествования ту кандидатуру, которая им больше по душе.
Впрочем, таких торжественных дней при желании нетрудно и прибавить. С. Гагарин упомянул лишь нескольких кандидатов на титул открывателя заокеанского материка. Но ведь список претендентов куда обширнее: здесь можно найти и критянина, и финикийца, и африканца, и грека, и римлянина — словом, представителей почти всех древних цивилизаций. А если учесть, что, по мнению ученых, самыми первыми на территорию Нового Света вступили аборигены Азии, перебравшиеся туда через Берингию еще в незапамятные времена, то поневоле согласишься: фраза «открыть Америку» не зря ныне приобрела иронический смысл...
И в этой связи представляется весьма интересной постановка вопроса о ближайших предшественниках Колумба.
К сожалению, мы не можем безоговорочно принять версию С. Гагарина о приоритете Жуана Ваша Кортириала. Она покоится лишь на косвенных доказательствах «третьих лиц», ибо никаких исторических документов об этом предприятии до наших дней не дошло. Впрочем, нельзя исключать, что в архивах Лиссабона, Мадрида или других городов Западной Европы все еще ждут исследователей подлинники или копии донесений самого Кортириала либо участников экспедиции Пиниинга — Потхорста...
Иное дело — драма его сыновей, о которой почти вся информация, за исключением обстоятельств гибели Гашпара и Мигеля, основана на документах.
Думается, для читателей будет полезным ознакомиться с некоторыми сведениями о братьях-мореплавателях — с теми, что не вошли в статью Гагарина. Тем более что в них-то и можно отыскать ключ к разгадке этой тайны.
Пятидесятилетний Гашпар Кортириал, старший сын Жуана Ваша, в мае 1500 года авансом получил от Мануэла Счастливого поистине королевский дар: «все острова и материки, которые он найдет или откроет» в Северной Атлантике. Летом того же года Гашпар, не теряя времени, решительно повел «прямо на полюс» отряд из двух кораблей и через четыре месяца обнаружил «Землю Пахаря» (Лабрадор). Обследовав затем реку Невадо (Св. Лаврентия) и побережье между 50 и 60 градусами с. ш., он, упорно продвигаясь к северу, наткнулся на плавучие льды. Опытный мореход не пожелал рисковать и вернулся на родину, прихватив нескольких туземцев, которым отвел роль живого доказательства великолепных перспектив работорговли.
Король Мануэл, надо полагать, был доволен результатами этого предприятия и 15 мая следующего года отправил Гашпара во второе плавание, уже с тремя кораблями. На одном из них находился брат командора Мигель. Проложив курс несколько южнее, чем в прошлый раз, португальцы обнаружили богатую и обширную «Терра Верди» (некую «Зеленую землю»). Однако в одном из местных селений их ждало пренеприятное открытие. Среди украшений, которыми были увешаны туземки, они увидели обломок шпаги и серьги венецианской работы. Гашпар сообразил, что эти европейские изделия — следы пребывания здесь английского мореплавателя Дж. Кабота, совершившего по поручению бристольских купцов в 1497 и 1498 годах походы к Северной Америке. Португальским морякам оставалось одно — исследовать побережье и составить его карты. Чтобы охватить возможно больший район, капитаны разделились, разумеется, предварительно договорившись о месте и времени встречи. Однако в обусловленный срок в назначенный район пришли два корабля. Долго ждали Мигель и остальные мореходы своего флагмана и лишь, потеряв всякие надежды, 20 августа отплыли на родину.
Однако Кортириалы — и их нетрудно понять — никак не могли смириться с мыслью о гибели Гашпара. По их ходатайству Мануэл дает «добро» Мигелю, и тот 10 мая 1502 года отправляется к «Зеленой земле» во главе отряда из трех кораблей.
Как ни странно, но экспедицию ждала та же судьба: португальцы благополучно добрались до цели, вновь разделили корабли для осмотра берегов и поиска потерпевших крушение и... опять потеряли флагмана. Два судна вернулись, и их капитаны поведали королю о новом несчастье.
Обеспокоенный Мануэл в 1503 году послал на розыски братьев еще два корабля, но они воротились ни с чем.
Неудача спасательной акции, очевидно, и заставила короля запретить младшему из братьев — Вашко Анешу — идти к Северной Америке на снаряженных им самим кораблях. И Вашко Анеш избежал трагической участи старших Кортириалов.
После этого Португалия, уже освоившая удобный морской путь в Индию вокруг Африки, оставила в покое негостеприимные, холодные берега Северной Америки. К тому же ухудшившееся экономическое положение не позволяло стране вести «наступление на два фронта». По пути, проложенному Кортириалами, на свой страх и риск двинулись рыбаки. Они основали на Ньюфаундленде и Лабрадоре небольшие селения, но во второй половине XVI века немногочисленных колонистов вытеснили нормандцы, бретонцы и баски. Впрочем, это другая история.
Однако обратимся к «Тайне семьи Кортириал». Волей-неволей приходится признать, что С. Гагарин несколько сгустил краски. Ведь из 11 кораблей, участвовавших в плаваниях 1500—1503 годов, уцелело 9. Много это или мало? Напомним, что из 13 кораблей А. Кабрала, открывшего Бразилию, вернулось меньше половины, а из 5 каравелл Ф. Магеллана — только одна. И подобных примеров не счесть. У португальцев же, отважившихся идти в суровые воды Ньюфаундленда, несчастья преследовали только командиров, и то не всегда.
В начале своей статьи С. Гагарин поведал о том, как плавучие льды едва не погубили современный траулер. Так стоит ли сомневаться, что пять веков тому назад Гашпар и Мигель, пытавшиеся пробиться на север в том же районе Атлантики на крохотных суденышках с примитивными средствами навигации, стали жертвами стихии!
Надо учитывать и то, что руководители экспедиционных походов издавна считали своей непременной обязанностью первыми идти туда, где поджидает наибольшая опасность. И Гашпар и Мигель в этом смысле не были исключением...
Что же касается интриг Мадрида, на которые, следуя Стефану Цвейгу, намекает Гагарин, то возможность их представляется маловероятной.
Начнем с того, что в первой половине XVI века внимание Испании было приковано к Центральной Америке, откуда в метрополию один за другим шли караваны, до отказа груженные экзотическими товарами. И в Мадриде наверняка знали, что Кортириалы нашли всего лишь суровую, холодную землю, по всем статьям уступающую великолепной «Индии».
Однако все-таки предположим, что Мадрид, обиженный нарушением «священного» договора, задумал покончить с Кортириалами, перехватив их отряды. Легче всего это можно было бы сделать у Лабрадора, Ньюфаундленда или «Зеленой земли». Но испанцы не плавали к Северной Америке и слишком плохо знали воды Северной Атлантики. Если же они попытались бы провести операцию в открытом океане, то им пришлось бы снарядить эскадру, численно превосходящую флотилии португальцев в несколько раз. Уход ее на север не остался бы неизвестным агентам Лиссабона.
Да и сам перехват в открытом океане представляется в высшей степени сомнительным. Когда несколькими десятилетиями позднее английские и французские «королевские пираты» выходили навстречу испанским «золотым» и «серебряным» караванам, им были прекрасно известны излюбленные маршруты неповоротливых галионов. А ведь Гашпару и Мигелю ничто не мешало выбрать какой угодно курс...
Поэтому в истории четырех экспедиций, неплохо организованных и проведенных португальцами в начале XVI века, не стоит искать детектив или политику «плаща и кинжала». Возможно, мы еще узнаем о том, что где-то у побережья Северной Америки найдены остатки кораблей или следы стоянки пропавших без вести отважных мореплавателей.
***