«Майагез» нельзя было назвать красавцем: наспех покрашенный черной краской корпус был усыпан красными оспинами проступившей ржавчины; на правой скуле красовалась солидная вмятина, оставленная каким-то лихим портовым буксиром. Не прибавила судну изящества и сложная хирургическая операция, когда его разрезали на две части, добавили изрядный кусок корпуса, а затем вновь сварили. Впрочем, внешний вид был не столь уж важен для трудяги-сухогруза, четвертый десяток лет исправно бороздившего моря и океаны. Вот и теперь он деловито резал форштевнем изумрудные воды Сиамского залива, направляясь в Бангкок с грузом из семидесяти огромных контейнеров, загромоздивших всю палубу.
Стоявший на вахте третий помощник капитана Бэртон Кумз мало походил на старого морского волка: реденькие седые волосы, сквозь которые просвечивала коричневая от загара кожа: хитро поблескивающие глазки и свисающий на шорты внушительный живот заядлого любителя пива. Его форменная куртка была заляпана красно-белыми кляксами, так как в последний момент перед отплытием из Гонконга третьему помощнику пришлось участвовать в необычном аврале — вместе с матросами наносить на контейнеры по трафарету фирменную марку компании «Си лэнд», которой принадлежало судно. Для чего это делалось, толком никто не знал. Но с капитаном не спорят, даже если контейнеры еще не погружены на «Майагез», и поэтому маркировать их, по правилам, следовало бы портовым рабочим. Да и весь рейс был каким-то суматошным. Сначала на всех парах мчались в сайгонский порт Вунгтау, где ночью взяли на борт несколько десятков тяжелых ящиков с американским военным имуществом. Затем доставили их в Гонконг и там две недели стояли без дела, пока от правления «Си лэнда» не поступило распоряжение срочно погрузить контейнеры с генеральным грузом (Генеральный груз — собирательный термин для тарных и штучных грузов, перевозимых на морских судах сборными партиями), включающим холодильники, транзисторы, спиртные напитки, велосипеды, как значилось в судовом манифесте, и немедленно выйти в Бангкок.
Кумз взглянул на свой хронометр: 14.18. Пора определяться. Обычно для этого он пользовался секстантом. Но сейчас в этом не было необходимости: вдали отчетливо виднелся остров Поуло Вай. Достаточно взять пеленг на оба его конца, и можно вычислить точное местонахождение «Майагеза». В этот момент он заметил у горизонта крошечное белое пятнышко — видимо, бурун какого-то быстроходного судна. Кумз поднес к глазам бинокль и тихо присвистнул: в окулярах появился торпедный катер, над рубкой которого развевался камбоджийский флаг. Катер держал курс прямо на «Майагез».
Третий помощник поспешно шагнул с мостика в рубку и схватил трубку телефона на переборке.
— Кэп, кажется, к нам направляются гости, — повернувшись спиной к рулевому, негромко сказал Кумз.
В свои шестьдесят два года капитан Чарльз Миллер оставался по-юношески энергичным и подвижным. Вот и теперь он буквально взлетел по трапу на ходовой мостик. В другое время Кумз, может быть, и не обратил бы на это особого внимания, но тут ощутил безотчетную тревогу: слишком уж часто — раз по двадцать в сутки — появлялся капитан на мостике в этом суматошном рейсе.
Миллер встал рядом с третьим помощником и вскинул к глазам свой бинокль.
— Последние координаты? — не поворачиваясь к Кумзу, буркнул он.
— Я только что хотел определиться по Поуло Вай, но... — Кумз виновато умолк.
Теперь уже и без бинокля было видно, что к «Майагезу» приближается камбоджийский торпедный катер, с которого судну непрерывно подавали сигналы остановиться. Но капитан Миллер словно не замечал этого. Он быстро обшарил биноклем пустынную гладь моря, а затем, обернувшись к опущенному окну рубки, громко скомандовал:
— Лево на борт! Полный вперед!
Кумз удивленно взглянул на капитана. Пусть он виноват в том, что вовремя не определил координаты судна, поленившись возиться с секстантом, и они оказались в территориальных водах; но какой сейчас смысл пытаться удирать? «Майагез» больше 12 узлов все равно дать не сможет, а камбоджийцы делают никак не меньше 18—20. Да и потом судовой манифест у них в порядке, контрабанды на борту нет — в этом Кумз был уверен: ведь кэпу осталось всего три года до пенсии, так что он не пойдет на риск ради в общем-то жалких грошей.
Длинная очередь из крупнокалиберного пулемета прервала размышления третьего помощника. Стреляли трассирующими. И хотя очередь легла метрах в ста от носа судна, можно было не сомневаться, что камбоджийцы настроены решительно.
— Стоп, машина! — хрипло скомандовал капитан Миллер. Он прекрасно понял недвусмысленное предупреждение.
...Бэртон Кумз чувствовал себя отвратительно. После ночевки на жесткой палубе рыбачьего баркаса, прикрытой брезентом, болело все тело. А тут еще почти до утра над головой назойливо гудел американский самолет-разведчик, навевая невеселые мысли. Впрочем, Кумз все равно бы не уснул, хотя ничего страшного, собственно говоря, не произошло. Задержавшие их камбоджийские пограничники были предельно вежливы. Они просто приказали отдать якорь, оставили на «Майагезе» небольшую охрану, а команду на трех баркасах отправили к острову Кон Танг. Кумз не видел в этом ничего особенного — обычная формальность, тем более что не прошло и двух недель после падения Сайгона и в этом районе еще продолжало попахивать порохом. Хорошо хоть теперь все, кажется, утряслось, и скоро они будут на своем судне.
Ровно в 8.00 большой рыболовный баркас с сорока матросами и офицерами «Майагеза» поднял якорь и неторопливо затарахтел к лежавшему в дрейфе мористее судну. Все заметно приободрились, а стармех Клиф Харрингтон даже осведомился у капитана, будет ли им оплачена ночевка на голой палубе, поскольку они почти сутки простояли на якоре, но были лишены возможности спать на борту «Майагеза».
— Ничего не поделаешь, кэп, — продолжал зубоскалить стармех, — придется раскошелиться. Такой случай оговорен в профсоюзном соглашении...
Ответ капитана Миллера, если он и последовал, потонул в оглушительном реве шестерки реактивных истребителей, пронесшихся над баркасом. Никто и не заметил, когда и откуда они появились. Самолеты взмыли вверх и, сделав боевой разворот, ушли в сторону открытого моря. Где-то у горизонта они принялись выписывать в небе каскады фигур, то пикируя к самой воде, то устремляясь вверх сверкающими серебряными иглами. Все, как по команде, повернули головы в ту сторону и с недоумением наблюдали за странным зрелищем. Первым понял, в чем дело, рыжий Дейв Инглиш, второй помощник.
— Смотрите, как наши парни их пугают! — весело закричал он, вытянув руку к горизонту.
Действительно, там на ослепительно блестевшей в лучах солнца водной глади, то и дело меняя курс, поспешно расходились две черные точки — камбоджийские сторожевики. Один повернул к Кон Тангу, второй, видимо, стремился уйти в Кампонгсаом. Внезапно возле кораблей в небо взметнулись высокие белые гейзеры, вслед за которыми докатились глухие разрывы ракет.
— Вот дают! — восторгался второй помощник, приплясывая на качающейся палубе.
Кумз, как и остальные члены команды «Майагеза», с интересом следил за неожиданным спектаклем, испытывая злорадное удовольствие от того, что задержавшим их «нахалам» приходится туго. Самолеты один за другим вновь скользнули в пике, и вдруг рядом с гейзерами поднялся столб черного дыма, похожий на гигантский восклицательный знак. «Неужели в кого-то угоди ли?» — удивился Кумз, толком еще не понимая, что сулит им такой поворот событий.
Впрочем, долго гадать ему не пришлось. Только что самолеты кружились где-то у кромки горизонта, а сейчас беззвучно и от этого, казалось, еще более зловеще неслись к баркасу. Первая пара прошла по левому борту, заложила крутой вираж, и тут же впереди, футах в ста от носа баркаса, встали столбы разрывов.
— Боже, они нас прикончат! — донесся до Кумза истошный вопль рыжего Дейва.
Вторая пара «фантомов» повторила тот же маневр по правому борту, но теперь разрывы вздыбились на полсотни футов ближе.
— Они обстреливают нас ракетами! — продолжал истерически кричать второй помощник, хотя в пояснениях не было нужды. — Они нас прикончат!
Последние два самолета сначала отвернули куда-то в сторону, а затем пошли наперерез баркасу, вспарывая перед собой воду сплошной дорожкой невысоких фонтанчиков. «Бьют разрывными двадцатимиллиметровыми», — машинально отметил Кумз. Продолжение спектакля ему совсем не нравилось, хотя он старался не поддаваться охватившей команду «Майагеза» панике: большинство лежало на палубе, судорожно обхватив головы руками; кто-то пытался искать укрытие между стоявшими на корме бочками, а Дейв Инглиш упорно старался пролезть в узкий люк мимо высунувшегося матроса-камбоджийца. «Ну и дурачье! — злорадно подумал Кумз. — Ведь достаточно одного попадания ракеты или даже пушечной очереди, и от этой посудины не останется и следа. Пока летчики только пугают. Но надолго ли хватит у них терпения?»
Заход, еще заход, и с каждым разом разрывы неумолимо приближались к баркасу. Послышался чей-то жалобный вскрик, потом второй, третий. Видимо, кого-то зацепило осколками. Кумз пригнулся и вдруг встретился взглядом с капитаном Миллером, глаза которого были полны ужаса и растерянности. Двое камбоджийских пограничников, примостившиеся на носу, вертели головами вслед проносившимся самолетам, но не стреляли. И тут Кумза осенило. Он вскочил на ноги и принялся дико размахивать руками, словно приветствуя ревущие «фантомы».
— Эй, болваны, всем встать! — надрывался он — Нужно, чтобы наши парни поняли, что здесь мы! Иначе все погибнем!
Сначала его примеру последовал стармех Харрингтон, к которому затем присоединились человек десять матросов. Со стороны могло показаться, что от страха эти люди просто сошли с ума, настолько нелепыми были их отчаянные вопли и жестикуляция.
...А в это время в Вашингтоне, несмотря на поздний час, в кабинете президента в Белом доме собрались на экстренное совещание члены Совета национальной безопасности — второй раз с тех пор, как утром поступило донесение о задержании камбоджийцами судна «Майагез». Тогда американской авиации было приказано наглухо изолировать сухогруз от внешнего мира, чего бы это ни стоило. Теперь предстояло решить, что делать дальше. Срочно вернувшийся из Миссури госсекретарь Киссинджер категорически настаивал на применении силы. Иначе он ни за что не ручался. В принципе его точка зрения не вызывала особых возражений. Другое дело — масштабы и пределы применении силы и последствия этого в международном плане.
Дискуссию прервало срочное сообщение от командующего 7-м флотом. Командир эскадрильи «фантомов», барражировавшей над «Майагезом», доносил, что на катере, направляющемся к судну, замечена группа белых моряков — возможно, его команда, и запрашивал указания, как поступить в данном случае — топить или нет?
К счастью для Кумза и его товарищей, проблему решил сам капитан камбоджийского баркаса. Убедившись, что американские летчики вот-вот перейдут в атаку на уничтожение, он приказал направить суденышко в Кампонгсаом, ближайший камбоджийский порт на материке.
В Белом доме сообщение об этом совпало еще с одним «приятным» известием. Пока миссия связи США в КНР прощупывала позицию Пекина, находившийся с визитом в Париже заместитель премьера госсовета официально заявил, что, «если американская армия вмешается, мы ничего не сможем сделать».
После такого «благословения» можно было принимать «самое жесткое» решение, не опасаясь за последствия. А именно: направить в Сиамский залив два подразделения морской пехоты: одно — для высадки на остров Кон Танг, другое — для захвата самого «Майагеза». Проведение операции должен обеспечить отряд кораблей 7-го флота во главе с авианосцем «Корал си». Как писал в этой связи американский журналист Рой Роуан, речь шла о том, что после эвакуации Сайгона и Пномпеня Соединенные Штаты просто должны были рассеять любые сомнения относительно их готовности и способности отстаивать свои интересы в Азии.
И все же, несмотря на столь простое и веское объяснение, происшествие с «Майагезом» не перестает быть весьма загадочным. Во-первых, почему капитан Миллер, случайно оказавшись в камбоджийских территориальных водах, пытался уйти от таможенного досмотра, если на борту был вполне обычный груз? Во-вторых, по какой причине американские самолеты-разведчики сопровождали старый контейнеровоз на всем весьма оживленном пути сначала в Южно-Китайском море, а затем в Сиамском заливе и немедленно сообщили командованию о его задержании? И, наконец, в-третьих, почему в Вашингтоне сочли необходимым применить столь экстренные военные меры для возвращения «Майагеза», не использовав нормальные дипломатические каналы? (Обращение к генеральному секретарю ООН Курту Вальдхайму было предпринято только после того, как американские самолеты нанесли удары по камбоджийским судам, а в Вашингтоне решили направить в Сиамский залив морских пехотинцев, о чем Вальдхайма вообще не информировали)
Отправную точку для ответов на эти вопросы следует искать за многие тысячи километров от островка Кон Танг, в американском штате Мэриленд. Там, примерно в пятидесяти километрах от штаб-квартиры ЦРУ, в Лэнгли, неподалеку от шоссе Балтимор—Вашингтон, среди пустынных лесов стоит внушительное трехэтажное строение в форме подковы, которое является третьим по величине правительственным зданием в США — после Пентагона и госдепартамента. Его подвалы набиты новейшей электронной аппаратурой, стоящей десятки миллионов долларов, причем для самого большого в мире «электронного мозга», созданного специально по заказу этого учреждения компанией ИБМ (IBM), пришлось даже выстроить рядом с главным еще одно девятиэтажное здание. Весь этот комплекс окружен тремя высоченными заборами: наружным и внутренним из колючей проволоки, между которыми расположено специальное ограждение из пятижильного провода, постоянно находящегося под током. Кроме того, охрану несут и круглосуточные посты морских пехотинцев. «Все, кто имеет доступ в это учреждение, — пишет американский журнал «Рэмпартс», — помимо пропусков, на работе обязаны носить особые значки: зеленые означают право доступа к «совершенно секретным» документам, красные — просто к «секретным». Даже швейцары проходят не менее строгую проверку, чем, скажем, ответственные служащие госдепартамента».
Географическое название этого места — Форт-Мид, а самого таинственного учреждения — Агентство национальной безопасности (АНБ), хотя посвященные чаще именуют его просто «домашней пекарней». В отличие от печально прославившегося ЦРУ, после почти четверти века своего существования это агентство почти неизвестно тем, кто не имеет прямого отношения к разведке. Даже в декрете о создании АНБ его задачи были определены весьма туманно: «...выполнять функции, связанные с национальной безопасностью». После этого американское правительство никогда больше официально не произносило ни слова о деятельности агентства. Его бюджет запрятан в расплывчатых статьях «расходов на оборону» и не обсуждается в конгрессе, хотя и достигает кругленькой суммы в 1,2 миллиарда долларов в год.
Давно уже прошли времена, когда один из американских президентов брезгливо заявил, что «джентльмены не читают чужих писем». Сегодня 24 тысячи сотрудников Агентства национальной безопасности, не считая нескольких тысяч военных операторов и специалистов, работающих за границей, круглые сутки заняты как раз тем, что пытаются «читать почту других». Причем под «почтой» имеются в виду не только официальные послания и документы, которые удается перехватить АНБ, но и все виды телефонных, телеграфных и радиокоммуникаций в мире, представляющие политический или военный интерес.
Для добывания шпионской информации агентство имеет в своем распоряжении сотни станций и пунктов подслушивания, разбросанных по всему миру. Стационарные станции, такие, как, например, Чиксэндз и Орфорд-Нессе в Англии, Берлингоф и Дармштадт в Западной Германии, Бриндизи в Италии, имеют целые поля чувствительнейших антенн, которые способны поймать сигналы маломощных радиостанций на расстоянии в сотни и тысячи километров. Дополнением им служат специально оборудованные суда, «самолеты-шпионы» и спутники «Самос». Эта гигантская сеть АНБ, по утверждению ее шефов, поставляет четыре пятых всей заслуживающей внимания разведывательной информации, добываемой различными разведывательными ведомствами США. «Времена Мата Хари и даже Джеймса Бонда кончились, — утверждал помощник директора АНБ Фрэнк Роулетт — Сегодня один спутник или одна хорошо расположенная антенна выполняет с большей точностью работу ста шпионов, то есть ста агентов ЦРУ. Больше того, электронные машины не позволят подкупить себя и не проболтаются, если будут захвачены противником. Естественно, человек всегда будет необходим для того, чтобы расшифровать и оценить собранную информацию, но он сможет оставаться в своем оффисе, не рискуя собственной шкурой на передовой».
И все-таки мистер Роулетт ошибался как в отношении «железной стойкости» машин в случае пленения — к этому мы еще вернемся, — так и того, что для одушевленных «электронных» шпионов отсутствует всякий риск. Дело в том, что первый американец, погибший во Вьетнаме, причем это произошло в 1964 году в Фубае, был сотрудником АНБ. Позднее, когда военные действия в Южном Вьетнаме приняли широкие масштабы, агентство разместило на бывшей французской базе Фубай близ Хюэ секретный центр электронной разведки. Центр окружал широкий пояс минных полей, а его охрана была поручена горцам-наемникам. Да и сами сотрудники агентства, прикомандированные к центру электронной разведки, мало походили на «кабинетных крыс». Многим из них приходилось работать не в тиши оффисов, а на «воздушных платформах» — гигантских самолетах «ЕС-47», которые с помощью специальной аппаратуры должны были разыскивать противника в местах боевых действий.
«Мы поднимались в воздух и совершали полеты по замкнутому маршруту в конкретном районе Индокитая, чтобы обнаружить вражеские подразделения, готовящиеся вступить в бой. Для этого «воздушные платформы» имели электронное оборудование, чувствительные радиоприемники и инфракрасные детекторы, — рассказал позднее журналистам один из бывших сотрудников АНБ. — Вся информация сходилась в Фубай. Там ее обрабатывали на ЭВМ, а затем наступала очередь «Б-52» или артиллерии. Одна такая операция была произведена по личному приказу генерала Абрамса в небольшом районе в девятнадцати километрах к югу от Хюэ, который подвергся наиболее массированному налету бомбардировщиков «Б-52» из всех, когда-либо производившихся во Вьетнаме. Район превратили в пустыню. Запах горелого мяса был настолько силен, что прошло еще долгое время, прежде чем американцы послали туда вертолеты для определения эффективности бомбежки. Однако нельзя было определить, кто из убитых военные, а кто гражданские лица. Впоследствии мы называли этот район «Землей Абрамса».
Этот человек сделал и другое любопытное признание. А именно: «Что бы там ни говорили об эффективности центра в Фубае и его подразделений прямой поддержки, но я думаю, что их личный состав последним покинет Вьетнам».
Действительно, сотрудники Агентства национальной безопасности покидали Южный Вьетнам в числе последних. А 21 апреля 1975 года, за десять дней до падения Сайгона, в порту Вунгтау вместе с другим американским военным имуществом на борт «Майагеза» были погружены ящики с электронным оборудованием, радиоаппаратурой и различными приборами специального назначения из центра в Фубае, а также секретные документы бывшей штаб-квартиры ЦРУ в Сайгоне. Через два дня этот деликатный груз прибыл в Гонконг.
«Может быть, никто и не обратил бы внимания на эти контейнеры, если бы гражданские служащие американского правительства не проявили в гонконгском порту необычайной заботы о доставленном «Майагезом» грузе, если бы они, например, не требовали разрешения вывезти его с территории порта, минуя таможенный контроль, — пишет западногерманский журнал «Штерн». — Кроме того, американцы предпочли разместить контейнеры в заброшенной части порта и к тому же установили круглосуточную тайную охрану. Все это дало пищу слухам о каком-то таинственном американском грузе, прибывшем в Гонконг, тем более что он находился там не менее двух недель».
Тем временем в штаб-квартирах АНБ в Форт-Миде и ЦРУ в Лэнгли руководители американской разведки решали вопрос о том, где разместить новую базу электронного шпионажа за Индокитаем. Первыми отпали Сингапур и Куала-Лумпур, ибо скрыть истинный характер деятельности подобного центра там было бы просто невозможно. Рекомендованный первоначально ЦРУ Гонконг на поверку тоже оказался непригоден. Конечно, английские колониальные власти не стали бы чинить препятствий, но не было помещения. Американским разведчикам удалось найти лишь несколько этажей в высотных зданиях, что совершенно не устраивало специалистов из АНБ.
Итак, выбор пал на Таиланд, поскольку там, в Рамасуне, уже существовала небольшая база электронной разведки, и ее без особых хлопот можно было расширить, превратив в региональный центр. Для того чтобы избежать каких-либо непредвиденных осложнений с таиландским правительством, оборудование из Фубая было решено отправить в обычных транспортных контейнерах с эмблемой компании «Си лэнд» вместе с другим коммерческим грузом на том же «Майагеле». В целях обеспечения максимальной секретности операции капитан Миллер не был посвящен в то, что ему предстояло доставить в Бангкок. Его лишь строжайше предупредили, что ни один из перевозимых контейнеров ни в коем случае не должен вскрываться без предъявления коносамента (Коносамент — документ, выдаваемый перевозчиком отправителю груза, подтверждающий его принятие к доставке и обязывающий передать в порту назначения грузополучателю)
В качестве дополнительной меры предосторожности судно на всем пути предстояло сопровождать американским самолетам-разведчикам.
Увы, из-за маленькой оплошности любителя пива, третьего помощника капитана «Майагеза» Бэртона Кумза, тщательно спланированная операция оказалась на грани провала. Ведь достаточно было камбоджийцам случайно вскрыть при досмотре один из контейнеров именно с электронной аппаратурой Агентства национальной безопасности, и слишком бы важные его секреты могли перестать быть ими, хотя мистер Роулетт и утверждал, что «машины не проболтаются». Кстати, поэтому чуть ли не на каждом приборе или документе агентства есть предупреждение: «В случае опасности — уничтожить!»
...Пока в Вашингтоне решался вопрос, как быть с «Майагезом», а в воздухе над ним, сменяясь, барражировали «фантомы», из американской базы ВМС Саттахип вышел обшарпанный рыболовный траулер под таиландским флагом. Но едва только берега Сиамского залива скрылись из виду, как невзрачное суденышко словно обрело невидимые крылья: у носа вырос высокий пенистый бурун, и оно помчалось к югу с быстротой торпедного катера. На этом чудеса не кончились. Те же «фантомы», которые обстреливали ракетами камбоджийские сторожевики и едва не потопили баркас с командой «Майагеза», беспрепятственно пропустили траулер. На расстоянии нескольких кабельтовых от стоявшего на якоре сухогруза он застопорил машины. Одетые в легкие водолазные костюмы люди сноровисто вытащили на палубу из трюма большие зеленые круги, похожие на автомобильные колеса, и один за другим погрузились с ними в воду. А через час-другой таинственный траулер ушел в открытое море. Задание было выполнено: к днищу «Майагеза» намертво присосались магнитные мины. Если воздушная разведка заметит, что оставшиеся на борту судна камбоджийцы пытаются вскрывать контейнеры, то достаточно будет короткого радиосигнала, чтобы оно взлетело на воздух.
Эту ночь Бэртон Кумз и его товарищи по команде провели в легком бунгало в военном городке Кампонгсаом. На рассвете их разбудил все тот же переводчик и ко всеобщей радости сообщил, что через час они отправляются на свое судно. И все-таки, когда баркас отвалил от причала и беспорядочное скопище бамбуковых хижин, словно гигантские пауки стоявших на своих тиковых сваях-ногах в водах залива, стало медленно удаляться, Кумзом овладели сомнения. Неужели все кончилось и они наконец вернутся на «Майагез»? А вдруг камбоджийцы в последний момент передумают? Или по пути их опять перехватят «фантомы»?
Как ни старался он отогнать пессимистические мысли, они упорно лезли в голову. Кумз и не заметил, как за этим невеселым занятием прошел целый час. Ровно в 8.45 его размышления прервал озабоченный возглас второго помощника Дейва Инглиша:
— Ребята! Глядите! Опять какая-то чертовщина!
Остроглазый Дейв, как всегда, оказался прав. Впереди по курсу в воздухе висело гигантское черное облако, под которым на поверхности моря едва угадывались очертания острова Кон Танг. Все недоуменно уставились в ту сторону, пытаясь понять, что происходит. Издалека это напоминало пожар на нефтепромыслах. Но ведь на острове не было никаких нефтепромыслов или хотя бы нефтехранилищ! (Никто тогда не знал, что и сам «Майагез», и остров после длительной бомбежки захвачены американской морской пехотой.)
— А около нашего «Майагеза» маячит эсминец! — успел уже разглядеть Дейв — А слева еще один!
Теперь уже команда «Майагеза» напряженно всматривалась в три крошечных силуэта на горизонте, забыв о Кон Танге. И вдруг наступившую тишину прорезал чей-то испуганный крик:
— Воздух!
Кумз, словно зачарованный, следил, как сверху на баркас беззвучно пикировал самолет. Нехорошие предчувствия начинали сбываться.
— Все на нос! Машите рубашками! — на сей раз капитан Миллер оказался на высоте.
Его команда была выполнена мгновенно. Самолет, а он явно был разведчиком, сделал несколько кругов над баркасом, потом покачал крыльями и ушел в сторону открытого моря. Между тем баркас как ни в чем не бывало продолжал тарахтеть своим мотором, постепенно приближаясь к «Майагезу» и стоявшим неподалеку эсминцам. Один из них, под названием «Говард Вильсон», угрожающе развернул два носовых орудия в сторону подходившего баркаса.
«Неужели этот идиот-летун не заметил нас и не понял, кто мы?» — тоскливо подумал Кумз, глядя на зловеще нацеленные жерла. И, словно отвечая ему, над морем раскатилась усиленная мегафоном команда: «Стоп машина! Сообщите, что за судно!»
— Мы с «Майагеза»! Свои! С «Майагеза»! — раздался беспорядочный хор голосов. Затем по команде капитана Миллера он обрел стройность. — С «Майа-геза»! С «Майа-геза»!
Орудия медленно вернулись в исходное положение.
— Команде «Майагеза» разрешается подняться на борт эсминца! — милостиво проревел мегафон.
Выступая по пномпеньскому радио, камбоджийский министр информации охарактеризовал высадку американской морской пехоты на остров Кон Танг как «акт открытой агрессии». Министр заявил, что камбоджийское правительство решило 14 мая освободить «Майагез» и всех членов американской команды, хотя это судно вторглось в территориальные воды Камбоджи. «В свете этого решения 15 мая в 6 часов утра наша береговая охрана вернула всех членов американской команды», — подчеркнул он...
...Представитель Пентагона объявил на пресс-конференции в Вашингтоне, что в ходе военной акции США у острова Кон Танг, в 50 километрах от камбоджийского побережья, погибло 15 американских военнослужащих, 50 ранены и 3 пропали без вести. Кроме того, во время атаки американской авиации были потоплены 3 и повреждены 4 патрульных камбоджийских корабля. Операция проведена успешно.
По материалам иностранной печати подготовил С. Милин
Композиция Г. Комарова
Журнал "Вокруг света"
*