В сочинении тверского историка Диомида Ивановича Карманова «Исторические известия Тверского княжества», опубликованном в 1775 году, читаем: «…В 1609 году, после Петрова дня, идущим из Нова-города боярином и воеводою князем Михаилом Васильевичем Скопиным-Шуйским с набранным им российским и вспомогательным шведским войском, Тверь атакована и, по великом на вылазке с поляками бою, в коем поляки побеждены, взята…
Немцы (т.е., иноземцы. – Ред.) хотели приступать (т.е., пограбить. – Ред.) город, но князь Михайло Васильевич пожалел людей и не повелел им приступать к городу, а сам пошел на Городню, а немецкие люди, осердясь, поворотили назад и пошли к Нову-Городу, однако были через посланных уговорены и воротились к князю, с коим совокупно пошли к Колязину и прочая». Поскольку приближается Успеньев день, а следовательно и дата одного из самых громких ратных подвигов известного русского полководца Калязинской битвы, редакция попросила прокомментировать «известие» Диомида Карманова человека, являющегося одним из создателей Фонда по увековечению памяти Скопина-Шуйского.
К середине апреля 1609 года Москва уже почти 7 месяцев находилась в военной и экономической блокаде. В селе Тушино в 12 верстах от Москвы расположилось войско польско-литовско- казацких сторонников Лжедмитрия 2-го, пытавшегося взойти на московский трон. Вокруг Москвы все дороги были блокированы отрядами тушинцев, духовный оплот России - Троице-Сергиев монастырь (ныне Лавра) осаждали литовцы и казаки гетмана Яна Сапеги. Отряд тушинского полковника Кернозицкого стоял недалеко от Новгорода в Старой Руссе. Он насчитывал 4 тысячи поляков и казаков. Царь Василий Шуйский полностью утратил возможность управлять страной. В этой тяжелой обстановке Россия была вынуждена заключить военный договор со Швецией, согласно которому шведы прислали около 15-ти с половиной тысяч ландкснехтов (наемных солдат). 12 тысяч из них остановились в селе Тесове под Новгородом, в самом городе расположились три с половиной тысячи шведских и три тысячи русских солдат.
Шведами командовал Якоб Делагарди, а общее командование над всем войском осуществлял юный князь Михаил Скопин-Шуйский. Первому из них было 26 лет, второму – всего 23 года. Царь Василий Шуйский торопит князя Михаила скорее двигаться к Москве, но он решил вначале уничтожить отряд Кернозицкого в Старой Руссе. Туда был направлен русско-шведский отряд под командой воеводы Чулкова и генерала Эверта Горна. Кернозицкий задумал их перехитрить и, избегая боя, уйти на юг - из новгородских в тверские земли. За ним устремилась погоня, которая продолжалась на протяжении 200 верст. Воспользовавшись тем, что авангард русско-шведского войска оторвался от основных сил, Кернозицкий решил, что пора дать бой…
Битва состоялась 24 апреля близ села Каменка неподалеку от Торопца. Однако польский полковник просчитался. Казаки, составлявшие ядро его отряда, были разбиты. Остатки их бежали в Тверь, а Торопец сдался без боя. В обстановке деморализованного и разорванного на части государства, каким в тот момент являлась Московская Русь, весть об этой победе подняла дух жителей соседней смоленской земли и они начали собирать ополчение в помощь осажденной Москве.
Из Торопца отряд Чулкова и Горна направился к Торжку. После нанесения поражения Кернозицкому объединенные отряды русских и шведов стали готовиться к походу на Белокаменную. Отслужив торжественный молебен в Софийском соборе, 10 мая войско Скопина-Шуйского вышло из Новгорода и направилось к Москве по направлению Валдая и Вышнего Волочка. Отряд Делагарди продвигался другой дорогой, обогнув озеро Ильмень справа, мимо Старой Руссы - через Осташков на Торжок, где было назначен пункт общего сбора.
Встревоженный возникшей угрозой главный соратник Лжедмитрия гетман Рожинский выслал из Тушино к Торжку отряд полковника Зборовского и князя Шаховского численностью 4-6 тысяч человек. Гарнизон Торжка составлял весьма небольшой отряд царских войск во главе с воеводой Чоглоковым и тушинцы надеялись на быстрый успех. Но не тут-то было: Зборовский не сумел взять город с ходу и был вынужден остановиться у его стен. Хотя тушинцам удалось запалить Торжок, но защитники города не сдавались. Они ждали помощи от Скопина-Шуйского, и помощь пришла вовремя: русско-шведский отряд под командой Семена Головина и Эверта Горна численностью около 2 тысяч воинов подошел к городу.
Противники выстроились друг против друга в боевых порядках. В центре русско-шведского войска стояла шведская пехота в виде каре, то есть квадрата, стороны которого образовывали несколько рядов копейщиков, вооруженных длинными до 5 метров копьями. Внутри каре находились солдаты с огнестрельным оружием. В войске Зборовского преобладала конница - польские гусары и казаки. Когда вражеская кавалерия пошла вперед, ее главный удар приняла на себя хорошо обученная военному искусству шведская пехота. В ожесточенной схватке гусары потеряли две роты (рота составляла 100-200 человек), но третья рота сумела все же проломить фронт. Однако она тут же попала под ружейный огонь и была вынуждена отступить. Шведы тоже понесли большие потери (по заверению польского ротмистра Николая Мархоцкого было убито до 600 шведских солдат).
От взятых в бою пленных Зборовский узнал, что перед ним только передовая рать, а позади идет большое войско. Не желая рисковать, он увел свой отряд в Тверь и послал в Тушино за подмогой. Тем временем, рати Скопина-Шуйского и Делагарди соединились в Торжке в середине июня. Туда же подошли 3 тысячи человек смоленского ополчения князя Якова Барятинского. Передохнув, в начале июля объединенное войско пошло на Тверь. Не дойдя 10 верст до города, войско переправилось через Волгу на правый берег и подошло к позициям поляков с той стороны, откуда его не ждали. 11 июля завязалась ожесточенная битва, проходившая под проливным дождем. Это обстоятельство затрудняло стрельбу шведской пехоте. На левом крыле союзного войска стояли французы, немцы и финны (по-видимому, ими командовал Горн - финн по национальности), в центре - ополченцы Скопина-Шуйского, правое крыло составляла наиболее боеспособная часть войска - шведская пехота во главе с Делагарди. Войско Зборовского состояло из собственного отряда, остатков отряда Кернозицкого, разгромленного под Торопцом, и подкрепления из Тушино. Направив основные удары по флангам, Зборовский быстро разгромил левое крыло. Правое, хотя и не было рассеяно, но сильно прогнулось назад. Зато в центре отряды Скопина-Шуйского разбили и обратили в паническое бегство врага, пришедшего в себя только после окончания битвы. Противники, не добившись решающей победы, с наступлением темноты отошли к своим обозам. Зборовский был в битве серьезно ранен и в дальнейшем действия воинов были пущены на самотек.
На другой день из-за непрекращающегося дождя и общей усталости битва не возобновилась. В стане Зборовского в его стане был полный разброд, посты охраны выставлялись небрежно. Этим воспользовался Скопин-Шуйский, и на рассвете 13 июля союзное войско внезапно ударило по спящему противнику. Большая часть солдат Зборовского была уничтожена, оставшиеся в живых бежали к главному обозу и в тверской Кремль. Четырежды в течение десяти дней Кремль штурмовали шведские солдаты, надеясь на военную добычу в случае успеха. Но все атаки заканчивались безуспешно. Отряды князя Михаила, видимо, в штурме не участвовали, так как он считал, что в данный момент важнее всего сохранить главные силы, а разбитый противник и сам покинет Кремль. Так оно в конце концов и произошло. Зборовскому и его людям пришлось уносить ноги.
После этого Скопин-Шуйский направился было по направлению к Москве с целью разведки. Но он успел отъехать всего на 30 верст, когда получил известие, что шведские наемники взбунтовались и требуют немедленной оплаты долга за прошедшие два месяца их службы. На это требование их подвигла только что прошедшая битва, вследствие чего ландскнехты поняли, что поход будет очень тяжелым. Денег у князя Михаила не было, поэтому наемники пошли назад к Новгороду. Остались только 250 всадников и 720 пехотинцев во главе со шведским генералом Соме. Сдружившийся со Скопиным-Шуйским Якоб Делагарди против своей воли вынужден был идти вместе с отрядом назад, чтобы не оставлять солдат одних.
У Скопина-Шуйского в этот момент было не более двух-трех тысяч воинов. Поход на Москву пришлось отложить. Князь Михаил выслал гонца к Делагарди с обещаниями новых, значительно более лучших условий оплаты иноземных солдат. А сам с оставшимся отрядом переправился в Городне через Волгу и устремился вдоль ее левого берега в сторону Ярославля. В конце июля войско остановилось около Троицкого Макарьевского монастыря (ныне город Калязин). Мощные монастырские стены, наличие дорог в северную и восточную части Московского царства и наличие водной преграды на случай внезапного нападения противника, убедили князя Михаила, что здесь идеальное место для долговременного военного лагеря. Кстати, поляки и раньше пытались нападать на этот монастырь, но все их попытки отбивались воеводой Иваном Баклановским, ставшим затем начальником артиллерии в войске Скопина-Шуйского (позже он вернется в Тверь в качестве воеводы).
Из Макарьевского монастыря князь Михаил отправил во все не покорившиеся края русской земли гонцов с просьбой прислать ополченцев, вооружение и деньги. В это время время гетман Сапега, обеспокоенный активностью четвероюродного племянника Василия Шуйского, созвал 9 августа Войсковое собрание, решившее ударить по Скопину-Шуйскому, пока он не собрал значительные силы. От Троице-Сергиевого монастыря к Калязину отправилось войско под предводительством самого Сапеги. Это указывало на то, что он считал Скопина-Шуйского очень серьезным противником. Точная численность войска Сапеги не известна за исключением того, что в него входило 6 полков. Приблизительно они составляли пять-шесть тысяч солдат. Бок о бок с Сапегой находились полковники Зборовский и Лисовский.
Сколько воинов было у Скопина-Шуйского также не известно. Поляки со слов перебежчиков считали, что около 15-20 тысяч. А согласно шведским источникам, их было всего 3 тысячи. Такая разница цифр может объясняться только одним. Очевидно поляки считали всю рать князя Михаила, в большинстве своем состоявшую из только начавших обучаться военному делу под руководством генерала Соме крестьян. А шведы, очевидно, учитывали не всех ратников, а лишь профессиональных солдат.
Сапега подошел со стороны Переславля-Залесского и 24 августа занял Троицкий Рябов монастырь, что в 15 верстах от Калязина. Не сумев добыть сведений о состоянии лагеря русских, Сапега 28 августа переместил войско в село Пирогово, находившееся на высоком правом берегу Волги напротив Макарьевского монастыря. Рать князя Михаила стояла на противоположном левом берегу, и готовилась к переправе на другую сторону реки, где для защиты переправы в Никольской слободе ранее был построен укрепленный городок. В нем находились шведские пехотинцы, которых в войске, как уже говорилось, осталось всего 250 человек. Перед городком был сооружен частокол, за ним пряталась конница. Между укреплением и селом Пирогово протекала река Жабня, впадающая в этом месте в Волгу. Это полноводная ныне река до строительства Угличского гидроузла была небольшой речушкой, шириной не более 10 метров, с сильно заболоченными берегами.
Гетман приказал взять городок, но его конница каждый раз натыкалась на мушкетный огонь и отступала, после чего из-за частокола стремглав вылетали русские всадники и начинали преследовать тушинцев. Попытки выманить пехоту за частокол, чтобы на открытой местности навалиться на нее всеми силами, не удавались. Следуя приказу князя Михаила, пехота стояла на месте. Эти стычки продолжались целый день, сильно вымотав тушинцев. Сапега очень надеялся, что он, появившись внезапно, застанет войско Скопина-Шуйского врасплох, а оно оказалось на другом берегу Волги. Фактор внезапности был утерян, переправа же являлась делом сложным, требовала времени и средств… Да и переправляться в присутствии противника было чрезвычайно опасно.
Оставаться вблизи городка на ночь – значило самому подвергнуться риску ночного нападения. Поэтому Сапега к вечеру отвел войско в Рябов монастырь. По логике вещей отступающего противника всегда преследуют. Этот факт зафиксирован в русских исторических хрониках. Немало отступавших поляков было загнано в заболоченную местность и утонуло.
Поняв, что князя Михаила ему не достать, Сапега после 1-го сентября ушел с войском обратно к Троице-Сергиеву монастырю. Выделив небольшие конные отряды для преследования и разведки за Сапегой, Скопин-Шуйский продолжает оставаться в Калязинском лагере. Сюда 26 сентября вернулся Якоб Делагарди с двумя тысячами солдат. Кроме того, Ярославль, Кострома, Вологда и другие русские земли прислали ополчения. Собрав большое войско на тверской земле, Скопин-Шуйский продолжил своей победоносный поход к Москве. А в Макарьевском монастыре остался небольшой гарнизон, который впоследствии возглавил храбрый воевода из ржевских дворян Давыд Жеребцов, хотя и переживший князя Михаила, но также сложивший свою голову в 1610 году.
Виктор Леонтьев
Перейти на форум:
Реклама
Авторизация
Вы не зарегистрированы? Нажмите здесь для регистрации.
